Наше лето
Шрифт:
– Нужно как-нибудь еще собраться, – заметила я Салли, когда берега Вайнярда пропали из вида.
– Ты серьезно?
– Конечно. Я прекрасно провела время! А тебе не понравилось?
– Да нет, все было о’кей. Только предупреди заранее. Чтобы я смогла определиться.
– Ну, при твоей-то занятости, – хмыкнула я.
Салли только улыбнулась.
Наутро, когда я проверяла свою электронную почту, заглянул Келл.
– Что случилось? – спросила я, не отрывая глаз от монитора.
– Рик привел в офис своего малыша. Умненький парнишка! Если у тебя есть время, может, позанимаешься с ним немного? Мы все собираемся
– Конечно, конечно, – вяло пробурчала я, бешено стуча пальцами по клавиатуре. Келл ушел, а я осталась, позволив панике захлестнуть себя.
Иисусе, это невозможно. Куда бы спрятаться…
– Джинси!
В дверях стоял Рик с ребенком.
Его ребенком.
Он выглядел как точная, хотя и уменьшенная копия отца. Маленькое существо, выпрыгнувшее из Рика, без необходимости в еще одном наборе ДНК.
– Э… – замялся Рик, – вот, познакомься с Джастином. Его няня заболела, так что он проведет день со мной. Здесь. В офисе.
Я обошла стол. Каждый шаг давался с трудом.
Малыш смотрел на меня с таким напряженным вниманием, что я испугалась: а вдруг на подбородке вскочил прыщ размером с Сиэтл?
– Что? – вырвалось у меня.
– Ты похожа на моего учителя.
– Неужели?
– Правда. Его зовут мистер Рэндалл. Он старый.
Знаете, что сказал о детях У.К. Филдс? [24] Много всего. И ничего хорошего. Вот мое любимое изречение: «Обожаю детишек… в жареном виде».
Рик открыл рот, но не издал ни звука.
24
Автор книг по вопросам этикета. Ее книга «Этикет» вышла в 1920 году и с тех пор регулярно переиздается.
– Гм… – выдала я, – думаю, это не так уж плохо.
Джастин кивнул:
– Ага. Он классный. У него есть ручная крыса.
– Белая или серая?
– Белая! Видела бы ты, что было, когда ее чуть не слопала змея!
– Да, это здорово, Джастин. Просто здорово. Э… как насчет…
Ну, что теперь, Джинси? Что предложишь? Пойти, отксерокопировать наши задницы? И вообще, чем можно заняться с пятилетним ребенком?
Я бросила панический взгляд на Рика. Тот бесстрастно уставился на меня. Ожидает, что я весь день стану нянчить малыша? В конце концов, у меня своя работа…
Но тут он, похоже, очнулся. Или мозги снова заработали?
– Джастин, почему бы нам не вернуться в мой офис? У Джинси полно своих дел.
– Па, – торжественно объявил Джастин, – твой офис, в общем, он ужасно скучный.
– Потому что это офис. Он и должен быть скучным.
– Почему?
– Понятия не имею. Так уж положено.
Взгляд Джастина явно говорил: «Брось, па. Все ты прекрасно знаешь».
По крайней мере так я его поняла. Мальчик упорно молчал.
Но вид у Рика был самый что ни на есть озадаченный.
– А у Джинси на столе есть шарик из резиновых колечек, – объяснил Джастин.
Наблюдательный малыш. Маленький шарик почти спрятался за беспорядочной грудой бумаг и журналов по специальности.
Рик пожал плечами.
– Что особенно веселого в шарике из резиновых колечек? – удивился он.
Господи, неужели он никогда не был ребенком? Его несчастный
сын обречен!– Шутишь? – вмешалась я. – Знаешь, что можно проделывать с такими шариками? Идем, Джастин. Можешь побыть со мной, пока Рик… твой па торчит в своем скучном офисе.
Судя по выражению лица Рика, я совершила удивительно благородный поступок.
– Он тебе не помешает? То есть я…
– Да, да, все в порядке. Иди. Без тебя обойдемся. Верно, Джастин?
– Угу. Па. Ты иди, иди.
Рик все еще колебался. Я замахала руками, выгоняя его за дверь, и он покорно побрел к выходу, по пути успев споткнуться о порог. Улыбка Джастина говорила об искренней любви к недотепе-отцу.
– Итак, – начала я, подходя к нему.
– Итак, – повторил Джастин.
– Понимаешь, мне правда нужно работать. А ты пока поиграй с шариком. У меня и маркеры есть. И бумага. Делай что пожелаешь.
Джастин взял со стола шарик и устроился на полу.
– Можешь возвращаться к работе, – спокойно разрешил он.
Я послушалась. И много чего успела. Время от времени я вспоминала о малыше и проверяла, как обстоят дела.
Джастин был целиком поглощен своими занятиями, сосредоточенно тыча пальцем в шарик, словно решая сложную задачу.
По мне, так пусть хоть целый день играет с этой дурацкой штукой. Лишь бы не рвал и не пачкал важные документы.
В какой-то момент я ощутила, что в комнате есть еще кто-то. Подняв глаза от компьютера, увидела стоявшую в дверях Салли. Та мрачно хмурилась. Впрочем, это не редкость.
– Привет! – кивнула я. – Заходи и…
Салли метнула на Джастина полный неподдельной ненависти взгляд и удалилась.
Ого! Значит, она что-то имеет против Рика, а теперь не только против Рика, но и его сына.
Неужели только потому, что они мужчины? Кто знает…
По мне, так мужчины совсем не хуже женщин, кроме нескольких печальных исключений, таких, как мой братец.
Мужчины. Секс.
В голове крутились мысли о нас с Риком. В постели. Я смотрела на Джастина, который безуспешно пытался сосчитать количество резинок в верхнем слое шарика. И как ни пыталась выбросить из головы непристойные картинки, ничего не получалось. Они становились только ярче.
Что же я за дрянь, если думаю о сексе в присутствии маленького ребенка?
А больше всего меня занимало вот что: каким образом неуклюжесть Рика полностью исчезает в постели? Там он уверенный, сильный и нежный, во всех смыслах этих слов. Поразительно! Сексуальная доблесть Рика – хорошо охраняемый секрет.
Я вдруг поняла, что Джастин пристально на меня смотрит.
– Что? – виновато спросила я.
– У тебя лицо какое-то странное. Ты заболела?
– Э… нет. Я в порядке. А ты?
– Я тоже. Только со счета сбился.
– У меня идея. Почему бы тебе не скатать шарик самому? У меня полно резиновых колечек, причем разноцветных.
– Я не знаю, как начать, – пожаловался он, беря у меня коробку.
– Сейчас покажу. Это легко. Просто внимательно смотри и слушай.
– Ладно. Только я не слишком хорошо умею слушать. Нет, я способный, но не люблю слушать.
Я укоризненно покачала головой:
– Кто сказал, что ты не слушаешь? Кто посмел такое наплести?
– Мистер Рэндалл. И еще мой па. Но я не обижаюсь. Подумаешь, большое дело! Па говорит, что в моем возрасте он был такой же.