Наши (перевод) книги Мусишкяй - Рута Ванагайте

Мэр Паневежиса тоже здесь. Он говорит несколько фраз о Холокосте: очень жаль, что мы будем помнить навсегда и так далее.Возлагает венок. Кортеж отбывает.

Мы остаемся на месте убийств, остаемся втроем с одной учительницей из Паневежисе, чьи ученики приводят в порядок место гибели евреев Паневежиса.

Учителница: Одна знакомая, в Паневежисе, в 1941 23 августа он наблюдала как детей везли в лес Паюосте через окно школы. Когда грузовики

остановились, некоторые из детей не двигались с грузовика, а другие спрыгивали и бежали к яме. Палачи были смертельно пьяны. Все литовцы. Затем они расстреляли тех детей и вылили на этих детей

негашеную известь, чтобы не было запаха. Засыпали очень немного. Эти дети все находятся в крайней траншее. Каждый год мы приводим в порядок эту братскую могилу с нашими детьми, а несколько лет назад мои дети нашли золотой зуб.

Были очень шокированы.

255

Правда, один убийца евреев похоронен в Паневежисе, а его могила по этот день без креста - родные ставят, а кто то всё опрокидывает. Все знают, что он стрелял в евреев ...

Эфраим: Вот один из многих старых памятников, построенных в советские времена. На этом ничто не написано на литовском и даже на русском языках с ошибками. Но здесь, по крайней мере, трава скошена, и, оказывается, это сделали студенты.

Но если на литовском языке нет надписи, никто из сюда пришедших не поймет, кому был построен памятник и что здесь произошло. Никто не знал бы, что огромная насыпь на краю территории отмечает отдельную массовую могилу еврейских детей Паневежиса

.Рута: Не понял бы, если бы не нашел золотой зуб...

Поскольку ученики приводят в порядок массовые захоронения, властям нечего вмешиваться. Они могут приезжать с цветами, как сегодня сопровождая посла Израиля. И если

256

И если мы спросим прибывшего вице-мэра или мэра, почему город ничего не делает, чтобы почтить

7 000 человек, которые тут погибли, ответ будет один: мекание или тишина.

И то, и другое будет означать то, что мы и так знаем: «Ибо они не наши ... Там есть евреи, и пусть они приводят в порядок еврейские могилы». Или школьники, если хотят. В конце концов, это гражданское образование, не так ли?

Учительница сопровождает нас в краеведческий музей в центре города. Прощаясь напомнает нам, чтобы мы никогда не упоминли ее имя и фамилию. Известно, что могила 1609 еврейских детей Паневежиса.

257

не упомянем. Ещё попадет кому нибудь ... Музей находится рядом с другим музеем - специальным, посвященным истории Саюдиса, расположенном в доме убитого еврея.

В Краеведческом музее нет экспозиции об евреях Паневежиса или об их массовом убийстве. Нет так нет. В конце нашего путешествия Эфраим, кажется проявляет все меньше и меньше терпения, и не с того ни с сего, вступает в спор с молодым музейным работником.

Эфраим: Паневежис был одним из самых важных центров еврейской жизни и культуры в довоенной Литве. А вы это знаете?

Музеолог: Всё может быть. Но, я думаю, вы должны поговорить обо всем этом с нашей еврейской общиной.

Ефрем: Конечно, я уже был у них. Но я думаю, что если вы работаете с историей города, а значительная часть городского населения были евреями, которые способствовали развитию города, к культуре, которая сделала Паневежис знаменитым во всем мире.

258

А вы это знаете? И знаете, почему имя Паневежиса известно во всем мире? Потому что здесь была ешива. Адрес ее теперь ул. Саванорю. 11. И

по сей день в Израиле есть Паневежская ешива. Это важно? Не имеет значения?

Или вы хотите сказать мне, что история еврейской общины - это не история Паневежиса? Это были «не ваши», а другие, которые чужие вам люди?

Музеолог: Думаю, вы могли бы подать жалобу в правительство. На самом деле, пишите городским властям. Они - наши основатели, и они решают, что показывать и что не показывать в этом музее.

Эфраим: Но я хочу спросить вас, дала ли эта община что нибудь городу?

Музеолог: А я вас. Сколько людей в мире знают Паневежис из за того, что вы говорите?

Эфраим: Четыре миллиона.

Музеолог: Вы так думаете?

Ефрем: Я знаю это. Паневежис был уникальным.

Музеолог: Хорошо, я подумаю об этом. Я рад, что услышал это, потому что теперь я смогу рассказать об этом и посетителям музея. Всего хорошего.

*

Осужденные округа Паневежис, участники Холокоста, социальный

портрет (исследования Римантаса Загрецкаса):

Профессии:

Из 47 человек, 22 крестьянина, остальные профессии: 5 учителей, 3 сторожа,, 2 швеи, 2 сельскохозяйственных рабочих, а также страховщик,

почтальон, бухгалтер, кузнец и заготовитель торфа.

Образование:

Из 47 человек 24 неграмотных или закончили до 3 классов начальной школы. *

* Rimantas Zagreckas. Holokausto dalyvio socialinis portretas. Is: Genocidas ir rezistenci­

ja, 2012, Nr. 1 (31), p. 75.

* Римантас Загрецкас. Социальный портрет участника Холокоста. От: Геноцид и сопротивление

И, 2012, нет. 1 (31), с. 75.

259

РАЗГОВОР С ВРАГОМ. KАУНАС-ВИЛЬНЮС

Эфраим: Мы еще не говорили о антисемитизме в Литве ...

Рута: Хорошо, давай поговорим. Я не могу скрыть, что некоторые из моих друзей или знакомых значительно антисемиты. Только поколение моих детей - нет. Я понимаю тех людей, которых я знаю. Мы все приехали из деревень. Лишь несколько процентов литовцев до войны жили в Вильнюсе.

А в других городах, кроме Каунаса, не больше. Наши дедушки и бабушки и дедушки и бабушки были не очень хорошо образованы, тогда

они, естественно, приняли все законы, установленные Церковью и, вместе, суеверия. Когда наши родители отправились жить в города, евреи там исчезли.

Я имею в виду литовских евреев литваков - образованных, высококультурных людей. Люди в книге. Мое поколение не знает литваков, может быть, даже не встречались с ними. Они были убиты или покинули Литву в советские времена за границу.