Наши уже не придут 3

«Кстати, где он?» — озадачился Немиров.

Он коснулся правой руки Толбухина.

— Не знаешь, где сейчас бывший император? — тихо поинтересовался он.

Фёдор Иванович посмотрел на него озадаченно, задумался, а затем отрицательно покачал головой.

— Хм… — задумчиво хмыкнул Аркадий. — Кушай утку — очень вкусная вещь. Редкий деликатес даже для самих китайцев.

— Вчера уже пробовал, на званом ужине у товарища Бао, — улыбнулся гвардии полковник Толбухин. — На мой взгляд, чрезмерно остро. И соус этот — не моё…

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Немиров.

— А это наш подарок дорогим гостям! — вдруг встал Бао Юйфэн. — Шан Сяоюнь, Сюнь Хуэйшэн, Мэй Ланьфан и Чэн Яньцю, знаменитейшие великие дань, исполнят песню в честь наших гостей из союзной России!

На невысокий помост перед столом вышли четверо мужчин, одетых в форму РККА. То есть, это должно было изображать форму РККА, но в весьма вольной интерпретации. Видно, что это шили по фотографии или по иллюстрации, поэтому было лишь похоже на фабричные изделия, носимые красноармейцами.

— Все по правила: сует пагашен давно, но придет кто-то непрошены! — запели актёры Пекинской оперы. — Эта стук дожда о мои окна, как в первы ден осен!

Толбухин довольно заулыбался, впрочем, как и Немиров.

— Эх, домом повеяло… — тихо произнёс Фёдор Иванович.

Актёры исполнили песню в формате, а капелла, причём сделали это, если учесть, что они вообще не владеют русским, практически безукоризненно.

Немиров встал, вместе с остальными и громко зааплодировал.

— Великолепно! — радостно улыбаясь, похвалил актёров Василевский.

Остальные гости также были под впечатлением и хлопали кланяющимся актёрам.

— А теперь другие подарки! — заявил Бао Юйфэн и принял из рук помощника продолговатый резной ящик.

Он повернулся к Василевскому.

— Вам, Александр Михайлович, дарим генеральский цзянь с выгравированными на лезвии словами благодарности от китайского народа, — произнёс товарищ Бао и открыл ящик.

Внутри лежал китайский стальной меч с позолоченной рукоятью.

— Я признателен за подарок, — улыбнулся Василевский и вытащил меч из ящика.

Меч этот был короче офицерской сабли РККА примерно сантиметров на десять-пятнадцать, а рукоять выглядела как более тяжёлая. Аркадий, державший обычный офицерский цзянь в руках, знал, рукоять его тяжелее, так как это нужно для китайского стиля фехтования — точно колоть и быстро резать. А офицерская сабля нужна для мощных рубящих ударов, а также, во вторую очередь, для быстрых, но не очень точных уколов. Это совершенно разные школы фехтования и Василевский едва ли сможет правильно использовать цзянь в качестве замены сабли.

— Вам, Аркадий Петрович, мы также приготовили подарок… — продолжил товарищ Бао, срывая ткань с подарка. — Это жилет, изготовленный из шёлка — здесь семьдесят пять слоёв. Это очень хорошая защита от пистолетных и револьверных пуль.

— Я благодарю тебя за столь щедрый дар, — поклонился Аркадий. — Для меня будет честью носить этот жилет…

Задумывался ли он о серийном изготовлении бронежилетов? Задумывался, причём очень много раз.

Только вот шёлковые бронежилеты — это блажь для богатых, на которую не хватит никаких денег. Ленин и остальные члены Политбюро давно уже носят шёлковые бронежилеты, способные надёжно защитить от пистолетных пуль и не особо быстрых осколков, но это очень ограниченное количество особо важных лиц.

А вот для армии нужно что-то другое…

И Аркадий сформировал целый НИИ под крылом ГУ химической промышленности — НИИ «Корунд», занимающийся вопросом выработки сначала капрона, а также нейлона.

Учёные-химики не знали, что именно искали и зачем, ведь работали они по «добытым доблестными разведчиками данным из стана потенциального противника».

Немиров помнил кое-что по теме, что было связано с его литературной деятельностью, поэтому сумел описать ключевые моменты — реакцию полимеризации, а также кое-что о реакционных компонентах, например, гексаметилендиамин и адипиновую кислоту. Увы, этого было недостаточно для создания внятной картины, но учёные думали, что потенциальный противник уже давно выработал технологию, поэтому цель точно достижима.

И НИИ «Корунд», после двух лет работы, сумел синтезировать нечто, напоминающее капрон, а также нечто, сильно напоминающее нейлон-66.

Ответственными за успех были Николай Дмитриевич Зелинский, Алексей Евграфович Чичибабин, Александр Ерминингельдович Порай-Кошиц, Сергей Васильевич Лебедев и Александр Николаевич Несмеянов.

Зелинский, создатель первого в мире противогаза и учёный, двигающий советскую науку в области синтетического топлива, отвечал за разработку мономеров для полиамидов.

Чичибабин, известный как первооткрыватель фототропии и автор ряда патентов в области органической химии, разработал технологию промышленного производства гексаметилендиамина — очень важного компонента, необходимого для синтеза нейлона-66.

Порай-Кошиц, специалист по физической химии и структуре веществ, а также эксперт по красителям, внёс очень весомый вклад в разработку технологии окрашивания капрона и нейлона, а также в разработку первого лабораторного реактора.

Лебедев, исследователь полимеризации органических соединений, более известный совершенствованием технологии получения толуола из угля, из-за чего они с Немировым очень много общались, очень сильно помог своей компетенцией в вопросе адаптации известных ему методов к разработке новых веществ.

А вот Несмеянов был не особо известен, но его фамилия, имя и отчество показались Аркадию знакомыми, поэтому он включил его в спецгруппу и не прогадал — именно Несмеянов и является автором второй модели реактора, в котором и был получен первый капрон.

Немирову очень сильно повезло, что он современник выдающихся специалистов старой школы, которая тащит на своих плечах науку, пока в силу не вступило новое поколение учёных. Процесс ликбеза ещё далёк от завершения, пройдут годы, прежде чем в СССР сформируется самодостаточная система образования.

При царе студентам было нормально ездить по Европе и обучаться в местных университетах на деньги меценатов или отечественных университетов, а СССР такой возможности лишён, что наносит ощутимый удар по системе образования. Но о проблеме знают и стараются её поскорее решить.

Поэтому Аркадий всегда «топил» и будет «топить» за соблюдение преемственности режимов. Нельзя сносить всё без разбору, но если не сносить не получается, то нужно вынести всё самое ценное, чтобы не пропало зазря.