Наши уже не придут 3

— До какой-то поры, — улыбнулся Аркадий. — Кое-кто ударяется в крайности и полностью отказывается от танков, как таковых, а кто-то понимает концепцию неверно, но мы не будем. Вот эта папка.

Он вытащил из сейфа ещё одну очень толстую папку.

— «Танкоград»? — нахмурился Берия. — Не слишком ли претенциозно?

— О, нет, — покачал головой Немиров. — Название исчерпывающе раскрывает суть явления. Это будет массив заводов, единственной задачей которого будет разработка, производство и дальнейшее совершенствование самой современной бронетехники. Почитаешь потом и сам всё поймёшь. Я постарался не оставить пространства для иных трактовок и двусмысленностей.

— Я не хотел, чтобы так получилось, Аркадий Петрович, — вдруг сменил тему Лаврентий.

— А ты-то тут причём? — усмехнулся Немиров. — Это временное явление, очень нужное для страны. Возможность, которую товарищ Ленин может и должен использовать. Поэтому не советую тебе переживать о вещах, на которые ты не в состоянии повлиять. Но на один вопрос ответь — ты готов тащить на себе всё это?

— Да, — после недолгой паузы, ответил Берия. — Я готов.

*19 января 1924 года*

— На основании вышеизложенного, товарища Немирова разжаловать на три ступени, отстранить от должностей начальника Главного управления промышленности вооружений и боеприпасов и начальника Главного управления химической промышленности, — продолжал зачитывать Каменев.

Троцкий сидел довольный, как лис, устроивший кровавую резню в курятнике.

А Аркадий сидел с каменным лицом, не выражающим вообще ничего, так как ему было всё равно, но нужно было показать, будто бы он пытается скрыть неравнодушие к происходящему «наказанию».

Актёр из него так себе, он никогда не умел играть, но тем и хороша реальная жизнь, что неподдельные обстоятельства сами «доигрывают» за «актёров». Поэтому и ценится мастерство театральных профессионалов — у них обстоятельства не настоящие, им нужно поверить в них и отыграть на этой основе настоящие эмоции и реакции.

Немирова же окружали вполне настоящие обстоятельства и разжалуют в майоры его по-настоящему.

Троцкий ратует за то, чтобы Аркадия отправили в войска, «искупить проступок беспримерной службой», только вот у Ленина на этот счёт совсем другие планы…

«Пусть радуется», — подумал Немиров. — «Но время покажет».

Специальная комиссия, которая подтвердила, что проступок, повлёкший трагедию, имел место и теперь Аркадия надо убирать, содержала в себе целых троих людей, которые точно являются сторонниками Троцкого. Это доказательство, что группа «словочётов», как их прозвал Сталин, эффективна.

Сравнительный анализ речей изначально указывал на этих троих — Гавриила Ильича Мясникова, отметившегося ещё в «рабочей оппозиции», но сейчас занимающего должность председателя ВСНХ РСФСР. Тимофея Владимировича Сапронова, секретаря ВЦИК, а также Льва Борисовича Каменева, председателя ВЦИК. Дальнейшие события со специальной комиссией всё подтвердили — лояльные Ленину члены комиссии получили приказ не мешать этим троим, но не допустить, чтобы они договорились до расстрела или тюремного срока для Немирова.

По сути, сторонники Троцкого уже глубоко в правительстве. Их много, но надёжно известно только о «говорящих», то есть тех, кого пускают на трибуну. ОГПУ собирает сведения, картотека наполняется, но масштаб ещё неясен, поэтому нужно ждать и играть по правилам партии.

В целом, теперь и Ленину, и Сталину, отчётливо видно, к чему всё это идёт. Особенно после того, как эта группа «беспокоящихся за дело Революции» сделала свой первый решительный шаг…

Примечания:

1 — Лоуренс Аравийский — в эфире рубрика «Red, зачем ты мне всё это рассказываешь?!» — это Томас Эдвард Лоуренс, археолог, шпион, путешественник, дипломат, военный и писатель. Он был одним из организаторов антитурецкого восстания арабов, которые во время Первой мировой находились «под непосильным игом османского султана». На самом деле, арабское восстание произошло бы и без него, ведь ещё в 1900-е годы начал формироваться арабский национализм, а султаны и сменившие их младотурки совсем не помогали делу сохранения стабильности и благочиния — у этих тоже был свой национализм, которым они гнобили покорённые их предками народы. В 1916-м году арабский шериф (это не как шериф Ноттингема, а от арабского «шариф» — что-то вроде «благородного» или «знатного») Хусейн бен Али поднял восстание. С октября 1915 года Хусейна окучивали британцы, обещавшие ему, что как только, так он сразу же станет королём всех земель арабской Азии, кроме Ливана, запада Сирии, юга и востока Аравии. Хусейн предвкушал дивиденды, поэтому благосклонно воспринял появление у себя Лоуренса, который начал помогать ему организовывать восстание. Турки в те времена переживали период очень глубокого упадка, реформаторы из младотурков провели половинчатые реформы, которые не привели ни к чему, поэтому это был тот же самый «больной человек Европы», только с махровым национализмом у верхушки. Справедливости ради, следует сказать, что младотурки поначалу пытались наладить религиозное равноправие, гласность, демократию и всё такое, но стоило им занять посты, как они сразу же превратились в реакционеров, местами пожёстче, чем свергнутый ими султан. Как так? А вот так бывает. Ещё младотурки провели геноцид армян, который сейчас отчаянно отрицает современная Турция — не было, говорят, никакого геноцида. Но это ладно — это для того, чтобы понять, в какой обстановке находилась Османская империя. Собственно, Хусейну бен Али сказали «оставайся, мальчик, с нами — будешь нашим королём», то есть, посулили власть, которая и не снилась его отцу, а чтобы всё прошло более гладко, приставили к нему капитана Лоуренса. Тот развёл бурную активность — договаривался с бедуинами, подкупал, покупал, продавал, выкупал, участвовал в планировании атак… В общем, они испортили Хиджазскую железную дорогу, взяли Эль-Ваджх, потом Акабу, а затем сыграли ключевую роль в битве при Мегиддо. Как только османские войска были разбиты, Хусейн сразу же объявил себя королём всех арабов бывшей Османской империи и ожидал, что его западные друзья выполнят свои обещания, но оказалось, что на колу они его вертели. Бывшие османские провинции были разделены между Францией и Великобританией, а Хусейну дали маленькое королевство Хиджаз. Лоуренс к тому моменту уже свалил — мавр сделал своё дело. Так-то Аравийский говорил всем, что вообще-то хотел, чтобы арабы объединились и всё такое, но он уехал, поэтому сейчас это просто слова. А Хусейн, бедолага, расстроился от того, что его ки-ну-ли, как школьника, поэтому начал собирать армию, чтобы забрать «своё». Его западные друзья пошли на уступки — его сына Фейсала назначили королём Ирака, а сына Абдаллу назначили эмиром Трансиордании. Но этого было мало. В 1924 году Хусейн настолько обнаглел, что объявил себя халифом, взамен выбывшего османского султана. Это очень сильно не понравилось султану Неджда, Абдуль-Азизу ибн Сауду, который до этого годами бился, чтобы объединить арабский полуостров. Начавшуюся войну британцы и французы восприняли равнодушно — подумали, что поделом. В итоге Абдуль-Азиз разбил Хусейна и вынудил его к отречению в пользу Али ибн Хусейна, который сын Хусейна. Тот порулил где-то год, после чего Абдуль-Азиз окончательно снюхался с британцами и те признали аннексию Хиджаза Недждом. В итоге Абдуль-Азиз де-факто учредил Королевство Неджд и Хиджаз, но рулил им как двумя отдельными административными единицами, а Неджд сделал королевством только в 1927 году. В 1933 году Абдуль-Азиз объявил себя королём Саудовской Аравии — собственно, она существует непрерывно по сей день. В общем, Лоуренса Аравийского там помнят до сих пор — при его помощи нынешние правящие династии и стали править. А в ОАЭ я слышал охренительную историю, распространяемую местными, о том, что малолетнего Заида ибн Султана Аль Нахайяна, первого президента ОАЭ, якобы держал в руках сам Лоуренс Аравийский и говорил, что вот оно, будущее Аравии или что-то в этом духе. История охренительна тем, что в той части Аравии Лоуренсом даже не пахло — никто же не знал, что там дофига нефти… Ну и этот Заид ибн Султан Аль Нахайян родился в мае 1918-го года, тогда как Лоуренс уже свалил в Британию, писать свои «Семь столпов мудрости» и говорить всем, как он разочаровался в политике Великобритании.

Глава двадцать девятая Маньчжурский кандидат

*28 января 1924 года*

— Происходит что-то нехорошее… — вздохнул полковник Александр Михайлович Василевский, опуская газету.

В «Правде» опубликовали заключение специальной комиссии, которая постановила освободить генерал-майора Немирова от занимаемых должностей, а также разжаловать его до майора.

Боевые действия, после прихода зимы, лишь увеличили свою интенсивность.

Япония так и не решилась на интервенцию в Маньчжурию, так как НОАК показала совершенно иной уровень, нежели силы милитаристов — сразу видно, что войска Фэнтяньской клики ей не ровня и освобождение Маньчжурии уже почти решённый вопрос.

Ввязываться в это Японская императорская армия, по-видимому, не очень-то и хотела, несмотря на недвусмысленные намёки от представителей Антанты — есть сведения, что военные представители Великобритании в Японии передают крайнюю степень недовольства своего правительства нерешительностью императора.

ОГПУ передаёт Василевскому самые актуальные сведения о происходящем за кулисами международной политики, так как эти сведения могут помочь при планировании боевых операций.

Например, очень полезно знать, что японцы даже не начинали подготовку войск к высадке в Маньчжурии, потому что им сейчас совсем не до этого — последствия разрушительного землетрясения не устранены даже на тридцать процентов, а в этом Японии помогает ещё и СССР. Устраивать империалистическое вторжение в такой ситуации — это не просто глупость, это настоящий идиотизм.

Поэтому Фэнтяньская клика воюет почти в одиночестве.

Единственный её союзник — партия Гоминьдан. Это китайские националисты, в идеологии своей более радикальные, чем клики милитаристов, контролирующие территории южнее Чжилийской клики.

Есть официальный союз Фэнтяньской клики с Гоминьданом, который начал боевые действия против Чжили, причём очень успешно — есть риск, что через полгода-год от Чжилийской клики и остальных мелких клик, которые контролируют остальной Китай, не останется вообще ничего.