Наши уже не придут 5
Шрифт:
— Это будет очень близко к предельной дальности, — предупредил его Игорь Васильевич Курчатов.
— Вот и узнаем, как точно вы замеряли дистанцию, — усмехнулся Аркадий.
Портативная радиостанция, результат четырнадцати лет напряжённой работы, здесь, в руках Аркадия. В Иоффе не верили, а Немирову прямым текстом заявляли разные «доброхоты-оптимизаторы», что «глупостями занимается товарищ Иоффе, дорогостоящими глупостями без какого-либо ощутимого результата».
Но Аркадий не просто верил, он точно знал, что результаты будут и ещё какие.
Р-3, супергетеродинная полупроводниковая радиостанция, имеющая вес
Она способна передавать чёткий сигнал, по заявлению разработчиков, на дистанцию до десяти километров. Ванечкин сейчас на расстоянии девяти километров.
Есть ещё радиостанция РТ-3, предназначенная для танков — она весит девятнадцать килограмм и способна передавать сигнал на дистанцию до двадцати пяти километров.
Всем хороши эти радиостанции, но есть критический недостаток — цена.
Германий до безумия редок, в природе представлен в очень малых количествах и в чистом виде не встречается. В СССР его получают путём переработки пыли медеплавильных печей — это очень дорогое удовольствие, к тому же, дающее очень мало германия. Поэтому радиостанции с германиевыми электронными компонентами получаются золотыми или даже чуть дороже…
Иоффе, уступивший разработку германиевых полупроводников Курчатову и остальным молодым учёным, сейчас занимается кремниевыми компонентами, как более перспективными.
Знаковое достижение Абрама Фёдоровича — он доказал возможность полупроводникового эффекта в сверхчистом кремнии. И даже есть повторяемость эффекта в лабораторных условиях. Если бы не засекреченность проекта, он бы со 100% гарантией получил Нобелевскую премию, но обстоятельства диктуют…
А пока Иоффе и Курчатов прорываются в авангарде, Пётр Леонидович Капица, Яков Ильич Френкель, Сергей Иванович Вавилов и Лев Сергеевич Термен двигаются в арьергарде — их работа сосредоточена вокруг совершенствования электронных ламп, как существенно более дешёвого аналога.
И была разработана РР-7, способная добивать до 14 километров — это тоже впечатляющее достижение. Но есть недостатки: она тоже недешёвая, но цена, если сравнивать с полупроводниковой радиостанцией, копеечная, весит она пятнадцать килограмм, в основном из-за батареи, работает всего 6–7 часов, тоже из-за батареи, а также имеет габариты 330x200x160 миллиметров. Это предполагается носить на спине радиста, но зато в одном модуле находятся приёмник и передатчик.
РРТ-7 весит тридцать один килограмм, добивает на тридцать километров, а исполняется в двух блоках — приёмник и передатчик. Приёмник имеет габариты 250x140x170 миллиметров, а передатчик 170x180x170 миллиметров. Такое можно разместить в бронеавтомобиле, в танке или на катере, для чего, собственно, и разрабатывалось.
Ламповые радиостанции и станут костяком ротной, батальонной, полковой и дивизионной связи, а полупроводниковые — это на очень дальнюю перспективу. Пока Иоффе выработает пригодный для промышленного производства метод выращивания кристаллов кремния, пока этот метод будет освоен промышленностью — там и война начнётся и закончится…
А все вырабатываемые объёмы германия Аркадий приказал пускать на изготовление специальных диодов и триодов, разработанных для установки в радиовзрыватели крупнокалиберных снарядов.
Две недели
назад он был под Иркутском, на полигоне «Ангара-11», где в небо поднимали специальные планеры, по которым затем отрабатывали батареи 130-миллиметрового калибра зенитных пушек.Стрельбы проводились по мишеням на высоте 2000, 5000, 7500 и 10000 метров, снарядами с дистанционным взрывателем, а также с экспериментальным радиовзрывателем.
Всё прошло настолько обнадёживающе, что Аркадию аж захотелось всё бросить и ехать в Москву, писать представление всего коллектива конструкторов к Героям Социалистического Труда.
Помимо испытания непосредственно зенитных орудий и снарядов, испытывалась также радиолокационная система «Снегирь», данные из которой передавались на ПУАЗО «Буревестник» — комплекс показал себя с лучшей стороны и продемонстрировал очень высокую жизнеспособность концепции раннего обнаружения вражеских самолётов.
Теперь Аркадию осталось только подписать приказ о начале проекта «Сентябрь». Это будет началом строительства сети радиолокационных станций, предназначенных для раннего обнаружения вражеской авиации, подлетающей со стороны вероятного противника. Верховный Совет, после ознакомления с подробностями предыдущих проектов, ведущих к «Сентябрю», идею одобрил и поручил Аркадию её исполнение.
А дальше это исключительно технический вопрос: технология производства радарных станций уже разработана, поэтому нужно только освоить её промышленное производство и начать развёртывание на местах.
Много станций не нужно, ведь на покрытие всего СССР с головой хватит тридцати единиц. Десять станции полностью покроют запад, десять восток, а остальные будут служить резервом, на случай, если потенциальный противник найдёт способ подавить или уничтожить основные.
Мощность у экспериментальных РЛС, откровенно говоря, не очень, поэтому всё будет сильно зависеть от высоты размещения станций. В худшем случае, при размещении в низинах, учёные обещают, что вражеская авиация будет обнаруживаться на дистанции семьдесят-восемьдесят километров от границы, а в лучшем, при наиболее благоприятном расположении, ПВО узнает о приближении самолётов со ста пятидесяти километров.
Так или иначе, но узнать о самолётах, находящихся на дистанции в семьдесят километров, гораздо лучше, чем не узнать о них вообще…
А дальше батареи зенитных орудий, заблаговременно уведомленные о приближении вражеской авиации, приготовятся встречать её.
— Товарищ генерал-лейтенант, говорит Ванечкин! — раздалось из трубки. — Как слышно? Приём.
— Немиров на связи — слышно отлично! — ответил Аркадий. — Приём.
— Удалились на пятьсот метров! — сообщил секретарь. — Ещё на пятьсот отъехать? Приём.
— Отъезжай ещё на пятьсот! — ответил довольный Немиров. — Приём.
— Принято, товарищ генерал-лейтенант!
— Плюс-минус километр… — произнёс Курчатов.
— Я очень доволен, товарищ Курчатов, — посмотрел на него Аркадий. — Как только вернусь в Москву, подпишу представление. Будьте готовы выезжать всем коллективом, работавшим над проектом — Героев Социалистического Труда гарантирую каждому.
— Служим Советскому Союзу! — вытянулся Игорь Васильевич.
— И ещё одна новость — у нас уже давно существует проект «Стекло», — произнёс Немиров. — Вас и Харитона я перевожу туда — обещаю, что работа будет интересной.