Наши уже не придут 5

Николь Пенлеве, высокая блондинка из Квебека, нанятая Леонидом прямо на пробах в один из его студийных фильмов, работает штатной стюардессой на его дирижабле — он платит ей 15 долларов в час только за обслуживание в дирижабле.

Анна Мэй летает редко, зато Ричард, Джеймс, Марк и Сьюзи, её младшие братья и сестра, пользуются любым случаем, когда можно полетать на дирижабле. Леониду не жалко, поэтому летают они часто — из Нью-Йорка в Бостон или в Вашингтон.

Он решил, что с него не убудет, поэтому братья и сёстры Анны ни в чём не нуждаются, как и её мать, Эмма. Её отец, Сэм, умер в 1934 году, поэтому Леонид не был знаком с ним лично.

Помимо поддержки родственников Анны Мэй, Леонид также занимается поддержкой китайской диаспоры — вкладывается в трудовые проекты, ориентированные на мигрантов из Китая, а также финансирует образовательные программы в многочисленных Чайна-таунах. Кто-то осуждает его за это, но ему плевать — он и так осуждается за поддержку негров, а также русской диаспоры.

Через три часа полёта под его ногами был Вашингтон.

Леонид сошёл с трапа на «K-Tower № 1», его вашингтонской причальной башне.

Без промедления сев в серебряный Роллс-Ройс, он доехал на нём до Белого дома, куда его пустили без пропуска — Курчевский вхож в куда более важные для США дома, чем этот…

Рузвельт заседал в Овальном кабинете и пил кофе.

Он встал из-за стола, чтобы лично приветствовать Леонида.

Кого-то бы это удивило, ведь известно, что Рузвельт парализован по пояс, но Курчевский знал, что Фрэнку подарили специальный аппарат — это был подарок от Верховного Совета СССР.

Говорят, что именно с помощью подобного аппарата Владимир Ленин был способен ходить и создавать вид, что у перенесённого им инсульта не было серьёзных последствий.

Рузвельту с этим сложнее — эта штука, названная советскими учёными пассивным экзоскелетом, не могла полноценно заменить ноги. Впрочем, раньше он использовал металлические спицы и скобы, чтобы показывать, что он ещё ого-го и не инвалид, но теперь этот процесс стал гораздо легче — технология испытана самим Владимиром Ильичом.

В общем-то, Фрэнк был очень рад, когда испытал подарок, который здорово упростил ему жизнь. Но самостоятельно встаёт он только ради важных гостей.

— Здравствуй, Леон, — улыбнулся Рузвельт.

— Здравствуй, Фрэнк, — обнял его Курчевский. — А ты, я вижу, всё работаешь…

— Да, — кивнул Франклин, после чего вернулся за свой рабочий стол. — Присаживайся. Нам есть, что обсудить.

Леонид сел в предложенное кресло и невольно посмотрел на документ, лежащий перед президентом. Для Курчевского документ был перевёрнут, но он сумел разобрать «МЕКСИКАНСКИЕ СОЕДИНЁННЫЕ ШТАТЫ».

— Мексика? — спросил он.

Франклин Делано Рузвельт — это не первый, кто хочет, чтобы Леонид прекратил «баловаться» с политэкономией. Только вот Курчевский уже не может остановить этот процесс.

Каудильо Анхелес, конечно, полностью лоялен ему, но если начать контрреформы, это не понравится населению, которому очень понравилось жить в ультрарелигиозной стране, в которой, буквально, есть материальные поощрения за истовость в соблюдении религиозных ритуалов…

И, в то же время, Леониду выгодно нынешнее положение дел в Мексике: очень много качественных рабочих рук, очень большие объёмы товарных потоков в Штаты, и, соответственно, очень серьёзные доходы концерна «K-Group», но самое главное — потрясающего масштаба способ «исчезновения» денег.

Пусть сейчас «исчезновение» денег не играет такой же роли, как в те же 33–34-е годы, но кто, в трезвом уме и ясном сознании, откажется от бесперебойного источника долларов?

— Да, Мексика, — кивнул Рузвельт. — Но к ней мы перейдём после. Сначала я хочу обсудить Леонтауны.

— А что с ними не так? — удивился Леонид.

— Я проконсультировался с рядом специалистов из своей команды и пришёл к выводу, что вам лучше прекратить подобную практику, — произнёс президент. — Само существование подобных городов — это как красный флаг для представителей полярных лагерей общественного мнения. Надеюсь, вы это понимаете.

— Да, я понимаю, — кивнул Курчевский.

А он всего лишь хотел освободить землю трёх непрестижных районов Нью-Йорка…

В Леонтаунах проживает около полумиллиона граждан США — это такая мелочь, на фоне всего населения, но эти городки выглядят слишком заметно, поэтому есть много недовольных, особенно много их в южных штатах. Хотя всё выглядит вполне пристойно: негры живут в отдельных городах, работают на предприятиях Курчевского, открывают бизнесы, никого не трогают, а ещё эти городки стали центром притяжения чернокожего населения — негры со всех штатов заселяются в Леонтауны, а Леонид им не мешает.

— Как ты смотришь на то, чтобы больше не основывать подобного рода поселения? — спросил Рузвельт.

— Да я не против! — заверил его Курчевский. — Но, надеюсь, мне не придётся уходить из уже существующих Леонтаунов?

Их численность уже приближается к пятому десятку — особенно ему нравится город Конститюшн, что в штате Мичиган. Этот город насчитывает восемьдесят три тысячи жителей и является маленькой жемчужиной в короне его бизнес-империи. В Конститюшн скоро будет открыт первый в истории США танковый завод, на котором будет начато производство танка М1, копии «Lehky Tank vzor 37».

— Разумеется, нет, — улыбнулся Рузвельт, довольный ходом разговора. — Но новые лучше больше не открывать — это положительно скажется на моих рейтингах…

— Я тебя понял, Фрэнк, — произнёс Леонид.

Свою задачу он уже выполнил — в Нью-Йорке живёт около 10 тысяч негров, не пожелавших переселяться в Леонтауны, что есть крайне незначительная концентрация, никак не способная повлиять на цену городской земли.

Учитывая то, что негров в Нью-Йорке больше нет, а мафия уничтожена, город стал одним из самых безопасных во всех штатах, поэтому цена на нью-йоркскую землю неуклонно растёт.

Да, Леонтауны оказались неожиданно выгодным делом, но если общественность требует, то Леонид готов поступиться выгодой и пойти ей навстречу.

— Раз эту тему мы обсудили, то я хотел бы поговорить о Мексике, точнее, об опыте, который я там получил… — начал Леонид.

— Если ты о предложении Тагуэлла, то я уже дал ему свой однозначный ответ, — покачал головой Франклин. — Таким путём мы точно не пойдём — он идёт вразрез с самими идеями, заложенными в основу Соединённых Штатов.

Рексфорд Тагуэлл — это перспективный парень, который очень нравился Леониду за предлагаемые идеи. Сначала он предлагал внедрить государственное планирование, по образцу советского Госплана, чтобы преодолеть Великую депрессию, но потом, когда ему сказали, что это всё политически неверно, Тагуэлл подумал несколько недель и предложил опыт Мексики.