Наших 40 дней

– По твоим словам ты здесь всего нечего,- перевела тему девушка.- Страшно тебе было, когда ты все понял?

– Очень,- ответил я.- Я не сразу смог это принять.

– «Это» - это смерть?
– уточнила она.

– Да,- отрезал я и снова посмотрел на город.

– А как ты умер?

– Меня сбила машина, когда я пьяным вышел на дорогу,- ответил я, вздохнув.

После своих слов я снова вспомнил, какого мне было, когда я очнулся рядом со своим телом на той холодной осенней проезжей дороге. Это было просто ужасно. Я тогда толком ничего не понимал, очень сильно испугался и звал незнакомых людей, которые попадались мне на глаза, но меня никто не слышал. И тогда мне более-менее стало все ясно - я умер. А потом в больнице, когда мама плакала рядом с моим бездыханным телом, виня во всем себя, я почувствовал себя настоящим подонком. Ведь виноват во всем я и только я!

– Райдер?
– позвала меня Эприл, и тем самым заставила меня очнуться от воспоминаний.

– А?
– вопросительно посмотрел на нее я.- Я...Я просто задумался, прости.

– Воспоминания так и лезут,- вздохнула она, словно поняв, о чем я думал.

– А как ты умерла?
– поинтересовался теперь я.

Девушка с минуту молчала, смотря на огни города, а потом, переведя взгляд на меня, наконец, сказала:

– Я не хотела умирать вот и все.

– Не понял,- нахмурился я.

– Давай я тебе как-нибудь, потом расскажу, ладно?

– Но почему?
– не отставал я.

– Потому что мне тяжело об этом говорить в данный момент,- сказав это, Эприл встала и слезла с дерева.- А сейчас, я думаю, нам пора возвращаться обратно на кладбище.

Ничего не ответив, я тоже слез с дерева и последовал за ней.

"Что же это смерть у нее такая особенная?" - думал я, смотря ей вслед, но расспрашивать ее снова я не стал.

Молча дойдя до кладбища, девушка попрощалась со мной и отправилась к своей могиле. Ответив тем же, я пошел к своей, все еще переваривая наш разговор в голове, но мои мысли прервал мой "домик", который еще раз свидетельствовал о том, что я нахожусь в другом мире, загробном мире. Вернувшись в могилу, я стал ожидать следующей ночи.

Глава 4.

Когда на небе солнце сменила луна, я вышел из могилы и огляделся. На кладбище было тихо и спокойно, лишь угуканье совы иногда нарушал эту тишину. Я все еще помнил наш разговор с Эприл и хотел продолжить его. Я посмотрел в сторону, где находилась ее могила, и направился туда в надежде, что девушка скоро выйдет из нее. Когда я оказался на месте, стал тихим и робким голосом звать ее, устремив свой взгляд на ее фото, но как назло ничего не происходило – Эприл не выходила из своего «домика». Решив, что все тщетно, я развернулся и отошел от могилы, отправившись на свое место.

– Райдер,- позвал меня голос сзади.

Я быстро обернулся и увидел идущую за мной Эприл.

– Ты звал меня? – спросила она и остановилась.

– Да, я хотел, чтобы ты рассказала о себе, о том, как ты умерла,- ответил я и повернулся к ней лицом.

– Ясно,- ответила девушка и опустила глаза на землю.- Неужели для тебя так важно узнать это?

– Мне очень интересно.

– Тогда пойдем на твое место,- Эприл двинулась с места и прошла мимо меня будто знала «мое место» лучше меня самого.

Когда мы оказались возле обрыва и дерева, я посмотрел на ночной город. Стандлер как всегда светился разными огнями, которые меня так манили. Я готов был вечность смотреть на него, но Эприл окликнув меня, дала понять, что она готова начать свой рассказ.

Я сел рядом с ней на дерево и приготовился слушать, внимательно посмотрев на нее.

– Когда я была еще живой, то была влюблена в одного парня из нашей школы,- начала девушка,- он на год старше меня и поэтому я не сразу смогла познакомиться с ним, пришлось подключать знакомых из его класса.

Я слушал ее, иногда поглядывая на небо и представляя себе этого парня. В моей голове он выглядел высоким, стройным блондином или брюнетом, на которого все девчонки вешались. К примеру как тот, с котором сейчас была Маргарет. Этого «плейбоя» зовут Джой, и как я говорил, он спортсмен в нашей школе.

– Я не знала, как к нему найти подход, как понравиться,- продолжала Эприл.- Подругам выносила мозги, часто ревела из-за него, а он все никак не обращал на меня внимания! Я решилась на ужасный поступок, когда увидела его с другой девушкой. Мне просто снесло крышу!

– Так,- я сосредоточился на ее словах, будто ожидая чего-то необыкновенного. Словно мне сейчас откроют тайну Вселенной.

– …Я решила выброситься из окна своего девятиэтажного дома,- сказала, наконец, девушка. – Я как раз жила на седьмом. Но когда я хотела остановиться, было уже поздно.

Я нахмурился.

– Я тогда не представляла жизнь без него,- продолжила Эприл, и на ее щеках могли бы сейчас появиться слезы, но на лицо она была лишь расстроенной. – Я поступила как последняя дура!

– И?

– Когда я встала на подоконник и готова была спрыгнуть, позвонила мама, и я от неожиданности вздрогнула, очнулась, поскользнулась и…

Она резко замолчала, опустив глаза вниз. Ей не надо было договаривать, я и без того все понял. Мне захотелось обнять ее, утешить, но я не знал как. Прежде мне не доставалось возможности как-то поддерживать других. Я растерялся.

– Я такая дура! – повысила голос сказала она.- Я столько боли доставила своим близким и родным из-за какого-то придурка!

– Эприл,- сказал я, прорезав голос.- Ты хотела любви…

– И что? – перебила она меня, посмотрев прямо в глаза.- И чего я в итоге добилась? Мама думает, что это она во всем виновата, а виновна я!

Ее последние слова врезались в мое сознание. Теперь я понял, что мы так похожи – я тоже винил себя за свою смерть, в то время как винили себя за нее мои родные.

– Ладно,- пришла в себя девушка,- что было того не вернешь. Прошлое не в нашей власти. Надо извлекать из него только уроки, а не пытаться изменить его.

– Ты права,- ответил я,- но у нас нет будущего, где бы эти уроки пригодились бы.

Эприл тяжело вздохнула. Затем она подняла голову на небо и сказала: «Это моя большая ошибка. Я сама себя его лишила». Я сжал губы и посмотрел на город. Мне нечего было ей ответить.

Посидев так минут десять, девушка встала и направилась обратно на кладбище. Я вопросительно посмотрел на нее, ожидая объяснений, но она даже не оглянулась. Вмиг мне стало жаль, что я вынудил ее поднять пыль со дна и этим же причинил ей боль. Мне ничего не оставалось, как тоже уйти: я поднялся с дерева и, засунув руки в карманы своей толстовки, я зашагал к своей могиле.