Насильно твоя-2

Я просунула под ремень кобуры пальцы.

— Можно это снять? Мешает.

Эмиль усмехнулся и сбросил кобуру с одного плеча. Он опытный мужчина, понял, что я поддамся. Я, как девственница, страшно боялась и страстно хотела одновременно. Не телом хотела — умом. Очередь тела еще не настала. Сердце стучало быстро-быстро от того, что он рядом, от запаха парфюма — тяжелого и густого, от того, что мы еще не в разводе, и, возможно, ночью я стану его женой до остатка.

Я видела это в глазах Эмиля.

Он вновь наклонился и мягче, чем в первый раз, нашел мои губы. Челюсти и впалые щеки шевельнулись под моими ладонями в такт нашему поцелую.

Просто поцелуй… Но язык проник в мой рот и больше не останавливался. Горячие ладони на затылке делали, что хотели — Эмиль управлял глубиной проникновения. Я даже застонала, такими захватывающими были эмоции.

— Подожди, — я резко опустила голову.

Эмиль понял, что мне нужно отдышаться.

Следующий поцелуй был не в губы — в шею. Чуть выше колье, рядом с сапфиром. Я запрокинула голову, позволяя добраться до пульсирующей жилки. За поясницу он прижал меня и напрягся, словно хотел подмять под себя.

Еще рано, а Эмиль уже был мной опьянен.

— Дина, девочка моя… — он прикусил кожу на шее, ее пекло горячим влажным дыханием. — Только не бойся. Ничего плохого не случится. Один раз, хорошо?

Он убрал волосы со спины и потянул вниз застежку платья. Холодный воздух проник под расстегнутую молнию. Я все еще сидела у Эмиля на коленях и от неожиданности застыла, изогнувшись.

— Постой…

Он ослабил декольте, приспуская платье. Маленькая грудь с напряженными сосками выскользнула наружу.

— Дай минуту, — сильная рука проникла под расстегнутое платье, крепко меня сжимая. Я покраснела, когда поняла, что он собирается сделать.

Он по очереди поцеловал соски, а затем обхватил губами левый, играя с ним языком. Я дернулась, как от электрического тока. Уперлась руками ему в плечи, собираясь привстать.

— Боже мой, Эмиль, не надо, — зашептала я, чувствуя, как тянущее ощущение в соске раздувает пугающий жар внизу живота. — Остановись, я тебя прошу!

Это было приятно. Но очень неожиданно.

— Тише, маленькая… — он взглянул мне в глаза, откровенно и бесстыже. Он специально это делал, пытался меня завести.

Рот оставил холодное и влажное ощущение на разбухших сосках. Не страшно, приятно, но меня трясло. Ладони на талии не давали метаться. Эмиль знал, что я попытаюсь встать. Рот вернулся на сосок — теперь на правый. Объятия стали такими сильными, что нечем стало дышать.

Он сошел с ума! И я тоже, потому что жар растекался по телу. Оплела голову Эмиля руками и уткнулась в ухо, зажмурившись от ощущений. И мне хотелось кричать, не останавливаясь: от умелых губ и страха. Я боялась его, секса, себя…

— Эмиль, — застонала я, когда он осторожно попробовал сосок зубами. И прикусила мочку уха, чтобы не заорать в голос.

Скажи ему остановиться!

— Перестань!

Он отпустил, рассматривая меня спокойными, затуманенными глазами. Ему понравилось мое откровенно раскрасневшееся лицо с розовыми щеками, испуганные глаза. Рука под подолом скользнула по внутренней стороне бедра. Почти невесомым движением Эмиль прикоснулся к краю белья, собираясь под него проникнуть.

Приступ паники мгновенно прогнал возбуждение.

— Нет! — перепугалась я, соскакивая с него.

Кажется, мое белье промокло… Но одна мысль, что ко мне там прикоснутся, вызвала приступ удушья.

Эмиль отпустил меня с тяжелым вздохом. Помятый, со скинутой с одного плеча кобурой, встрепанный и уставший. Он был сильно возбужден — это видно.

Я резко отвернулась и отошла к окну, поправляя платье. Лишь бы не видеть лица мужчины, уставшего от женских капризов, его разочарования.

Позади скрипнул диван. В бутылке забулькало — Эмиль молча налил себе коньяк.

Я обернулась: он жадно выпил до дна и вдруг швырнул стакан в стену. Я вздрогнула, когда осколки зазвенели об пол. Столько усилий, подарков, терпения — а ничего не вышло. Я почти физически чувствовала в муже горечь. Я старалась, Эмиль…

Но этот сапфир больше заслужила Анна, чем я. Дрожащими руками я попыталась расстегнуть колье.

— Я знаю, зачем мужчины дарят такие подарки! — полузадушенно выкрикнула я. — Я не смогу тебя отблагодарить. Забери…

Эмиль подошел со спины. Ладонь твердо легла на шею, прижимая пальцы.

— Остановись, — сильным тоном сказал он. — Я не на тебя злюсь.

В оконном отражении я видела свое лицо. Как Эмиль ни пытался меня выдрессировать, до конца я не научилась прятать правду в глазах. Они были похожи на бездонные колодца, темные от боли. Через такие глаза видно, что у человека разорвана душа.

— Этот подарок не нужно отрабатывать, Дина, — он застегнул молнию на спине. — Это прощальный дар.

Я поняла, о чем он. Это особенный вечер: подарки, ласки, просьба о танце. Прощальный ужин… прощальный секс… Это «наше время» перед встречей в «Фантоме». Наш «последний раз».

Эмиль думает, что его убьют. Он со мной прощается.

— Я никогда тебя не забуду, — пробормотала я. — Если ты думаешь, мне нужны подарки, ты… ты дурак…

Я на ощупь расстегнула замочек. Путаясь в колье, бросила его на диван и стремительно пошла к выходу. Здесь мне нечего делать. Мы только мучаем друг друга. Перед глазами все плыло от волнения, слез и нервов.

Эмиль догнал меня у двери, развернул и впечатал лопатками в дверь. Я обмякла, спиной чувствуя холодную гладкую поверхность — платье было совсем тонким. Неожиданно он взял меня за горло и там сразу же забился пульс, будто он держал в руках мое сердце. Как тогда… В клубе… Только он был нежным, хоть и напористым. А сейчас Эмиль просто злой.

От судорожного дыхания затрепетал локон, прилипший к мокрой щеке.

— Ты не уйдешь. Не нужно все портить, маленькая, слышишь? Давай попробуем еще раз. Выпей!

Приказной тон, этот взгляд… Все слишком знакомо. Я не слушаюсь и он в ярости.

Это для него нормально, да? Чтобы я напилась до беспамятства, зато не боялась. Нормально трахать бесчувственное тело.

— Я не стану пить! — с вызовом отрезала я. — И что теперь? Ударишь меня?

— Если ты злишь меня специально, Дина, остановись…