Насильно твоя-2

Эмиль хочет всего и сразу — это понятно. Расправиться с врагами, получить власть, деньги — не те украденные миллионы, а большие. Хочет возглавить главную финансовую артерию. Это объясняет, почему он скрыл документацию, оставил только белый доход и переоформил фирму на меня.

Но это не объясняет рвения Ильи в попытках заполучить именно «Парус».

Я не разбираюсь в черном нале. Но думаю, что если бы они убили Эмиля, то могли бы найти нового финансиста, открыть еще одну контору, и просто начать заново. Разве нет?

— Ну что, детка? Что скажешь?

Я пожала плечами. И что мне делать?

У меня два пути и оба — дерьмо. Умом понимаю — надо вернуться к Андрею, но вспоминаю медальон, и на душе тяжко. И к Эмилю нельзя — как? Смотреть в глаза и молчать обо всем? В самый сложный момент я осталась одна.

Но Лазарь точно мне не поможет. Я усмехнулась и начала пробираться к лестнице.

— Не понял, детка… Ты уходишь? Ты обещала помочь!

В голос пробилась паника. Понимаю, жутко в одиночестве сидеть в вонючей тьме и не знать, когда кончится эта пытка.

— Пошел ты, — через плечо бросила я.

Я была у подножия лестницы, когда под потолком внезапно вспыхнул свет, тусклый, но меня ослепило. Позади звякнула цепь — Лазарь пригнулся к полу. Я прикрылась рукой, всматриваясь в силуэт на вершине лестницы. Массивная фигура, развернутые плечи — навстречу спускался Эмиль.

— Что ты здесь делаешь? Объясни, Дина! — тон резал меня, как нож. — Почему я должен искать жену по всему городу?

Голос напоминал сжатую пружину, столько в нем было ярости. Она была в раздутых ноздрях, выдвинутой челюсти, собранной фигуре с затвердевшими мышцами. Его вот-вот сорвет. На скуле и вокруг глаза содрана кожа, словно лицом он пропахал стену. Взгляд был полон боли, гнева и разочарования.

— В чем дело… — я начала отступать.

Неожиданно Эмиль выдрал из-под пиджака пистолет. Он шел прямо на меня, выставив зубы. Я даже испугаться не успела, когда он схватил меня за плечо и грубо толкнул к стене. Позвонки заныли от удара, я вскрикнула, но Эмиль оборвал меня, схватив за горло.

Я вцепилась в мощное запястье, но не смогла ослабить хватку. Под пальцы Эмиля попали волосы, скосив мне голову набок. Он намного выше, и я закатила глаза, чтобы увидеть взбешенное лицо.

— Ты предала меня, — прошипел он сквозь зубы, приставляя пистолет к моей голове.

Ствол больно вдавился, оставляя отпечаток на лбу. Мы с Эмилем стояли вплотную, как в танце, гневное дыхание касалось лица.

— Предала! — проорал он. — Даю один шанс рассказать правду. Один шанс и если ты промолчишь… я разорву тебя на части.

Слезы прочертили дорожки на щеках. Человек, для которого я — его все, который доводил меня до исступления в постели, вдруг держит меня на мушке. Бешено смотрит в лицо.

Андрей рассказал о нашей мерзкой сделке?

— Нет, Эмиль! Я люблю тебя… Я бы не…

Он запрокинул мне голову, рассматривая расширенные бездонные глаза. Затылок больно вдавился в кирпич. Я горячо и часто дышала — почти ему в губы. Не знаю, как убедить, какие слова найти… Я впервые так близко подошла к краю с тех пор, как он узнал о моем предательстве в первый раз.

И видела в сумасшедших зрачках: он боится снова быть преданным. Обжегся раз, всю жизнь будет дуть на воду.

— Я лучше умру… — прошептала я, и говорила не словами, а сердцем. — Чем предам тебя. Я так за тебя боялась, что пошла на сделку…

— Ты с ним трахалась?!

— Нет…

Я боялась, он мне врежет. Но Эмиль жадно впился в рот, раня зубами. Неприятный поцелуй. Он не ласкал — метил с облегчением, что не отдалась другому. Опустил пистолет и убрал руку с шеи. Я согнулась, потирая саднящее горло и пытаясь отдышаться. Меня не держали ноги. Муж смотрел мимо, и я все еще чувствовала злое дыхание.

— Прости…

— Я жду, Дина. Ты предлагала Андрею секс?

— Да, но…

Он врезал кулаком в стену рядом со мной. Сбил костяшки, а когда опустил руку, с пальцев капало.

— Дай сказать! — от страха я заныла на одной ноте и выставила перед собой руки, надеясь, что следующий удар не придется по лицу. — Прошу, Эмиль… Умоляю! Ты не справляешься, а я не хочу тебя терять! Прости, я это для тебя делала! Я тебя люблю!

Было безумно страшно, но я говорила правду. Эмиль молчал и стало слышно, как шелестит по мусору цепь. Боже, мы скандалим на глазах у Лазаря… Эмиль обернулся и мой бывший от ужаса припал к полу.

— Давай поговорим наедине, — зашептала я.

— Иди сюда! — зарычал Эмиль, хватая за запястье.

Я застонала — Эмиль чуть не раздавил его. В пальцах чувствовалась едва сдерживаемая ярость, а судя по взгляду, он бы с радостью раздробил мне все кости.

Он взвалил меня на руки, как перышко. По хрустящим кирпичам отнес к лестнице. Я плыла над щербатыми ступенями, пыталась унять колотящееся сердце и не знала, что скажу.

Тихо заплакала в плечо Эмилю — от страха и беспомощности. Обняла его, надеясь хоть так тронуть сердце. Между мной и Андреем ничего не было, но я чувствовала себя виноватой. Изменщицей. А Эмиль измен не прощает.

Далеко мы отходить не стали, только на первый этаж поднялись.

В одной из комнат без окон — в каменном мешке, он поставил меня на ноги и за плечи прижал к стене. Было больно — острый битый кирпич давил в тощую спину, но я молчала.

— Ты понимаешь, что творишь? Ты меня слабаком выставила! Унизила! Как мне в глаза людям смотреть, если у меня жена шлюха!

— Эмиль…

— Таким ничтожеством меня считаешь?! Почему передумала?

Я отвела глаза первой. Не снесла взгляда. Эмиль не верил мне. Однажды я серьезно обманула его. Но это была одна-единственная ошибка. Теперь я не лгу.

Я кусала губы и захлебывалась болью. Мой рок, мое проклятие. Знак, что от мужчин нужно держаться подальше.

Любовь не принесла ничего, кроме боли. И, может быть, на самом деле все от нее страдают, только притворяются счастливыми. Меня все мужчины мучили. Душу мне на части порезали и выбросили.

— Прости меня…

— Рассказывай! — зарычал Эмиль. — Говори или клянусь… Я тебя ударю.

Угроза выбила меня из колеи. Мы здесь одни. Да, внизу Лазарь, наверху наверняка кто-то из выживших людей Эмиля, но если он захочет, может оставить от меня кровавую кашу. И никто его не остановит.