Насильно твоя-2

— Дайте нам поговорить! — я пыталась обернуться. — Эмиль!

— Тише! — сзади подоспел Антон. — Тише, умоляю! Успокойтесь, госпожа… — он осекся. — Как к вам обращаться? Хозяин запретил использовать его фамилию.

— Что?

Я была настолько шокирована, что позволила усадить себя в машину. Утонула в мягком сиденье, неподвижно, как кукла, у которой кончился завод. По холодному лицу текли слезы. Горячие, я их не чувствовала — увидела в зеркале.

Антон сел вперед и обернулся.

— Вас велели доставить домой… Дина. Я могу вас так называть?

— Дайте нам поговорить…

— Хозяин не хочет. Простите.

Могу ошибаться, но, кажется, я услышала выстрелы перед тем, как мы тронулись. Я резко обернулась на сиденье, чтобы увидеть заводскую территорию. Пусто.

— Не убивай его! — проорала я на всю машину, словно Эмиль мог меня слышать.

Он не слышит мольбы, а я забыла это. Охрана хранила молчание. Еще какое-то время я с надеждой смотрела назад, а затем уронила голову на спинку сиденья.

За что? За что, Эмиль?

Глава 49

Сначала он забрал фамилию, любовь и, наконец, свободу.

Меня заперли в квартире на Ворошиловском, где мы когда-то жили. Неделю не было вестей. Меня не выпускали, забрали телефон. Кажется, с той стороны двери стояла охрана, но сколько я ни лупила по двери, никто не отозвался.

Эмиль забыл меня. Вычеркнул из жизни.

Дни напролет я лежала, глядя в стену. Вспоминала разочарованные глаза мужа, прощальный взгляд Андрея… Снова и снова крутила ту сцену в голове — я не знала, чем она кончилась.

Наверное, то, что я простила Андрея странно и неправильно. Я защитила врага. Того, кто уничтожил жизнь Эмиля, мою. Но неужели я не заслужила даже коротких объяснений?

В воскресенье днем в дверь постучали, а затем открыли своим ключом. Я набросила шелковый халат и взволнованно вышла в коридор. Охранник Эмиля. Даже не Антон — кто-то из массовки.

— Что вам нужно? Где Эмиль? Что… Что с…

Я чуть не спросила про Андрея, но это явно не тот, кому нужно задавать вопросы. Пряча глаза, он протянул пакетик из аптеки.

— Хозяин ждет результат. Я подожду.

Я заглянула внутрь — тест на беременность.

— Это что… Он издевается? — взор затуманился от слез. — Где он? Внизу?

В последнее время я так часто плачу… Постоянно на нервах… Может, действительно секс в машине закончился успехом и меня штормит от гормонов?

— Простите, — он виновато смотрел в пол. — Хозяин не хочет вас видеть. Ему нужен результат.

Я кивнула, хотя челюсти свело от обиды. Наверное, и под замком поэтому держит.

Я удалилась в туалет, резко вскрыла упаковку. Обычная тест-полоска, со второй резервной в комплекте. На нее нужно помочиться и немного подождать.

Я думала… мы любим друг друга. Столько пережить, через столько пройти — и вот во что вылилась наша неслучайная встреча в клубе. Я сижу на полу, плачу и жду…

Это больно… Тебе как будто плюют в лицо — не понесла ли ты от меня, дорогая? Это все, что его интересует. Потом я могу гнить в четырех стенах дальше.

Первая ярко-красная полоска появилась сразу.

Я опустила глаза, рассматривая кафель на полу. Лучше не думать о будущем… Полезут мысли. А если я беременна — как поступит Эмиль?

Будет держать в клетке до родов, заберет ребенка? Принудит жить с ним, как раньше, варить кофе по утрам, подавать ужин? Я усмехнулась, скомкав халат на груди — у него есть в этом опыт, а теперь его тем более никто не остановит. Эмиль стал хозяином города.

— Я тебя ненавижу, — прошептала я в пустоту, и мельком взглянула на тест.

Одинокая полоска светилась малиновым. Пусто. Я выдохнула, спрятала лицо в ладонях и еще около минуты сидела, чувствуя слабость. Только потом вышла из ванной.

— Передайте моему мужу… Пусть подавится.

Покрасневший охранник забрал тест и оставил меня одну. Надеюсь, швырнет использованный тест ему в рожу. Жаль, сама я не могу этого сделать.

Я думала это больно?.. По-настоящему больно стало, когда через пять минут поднялся Алексей Юрьевич, юрист Эмиля. Все это время они ждали результат теста внизу. Подготовились.

Он без разрешения прошел на кухню. Я опустошенно наблюдала, как он раскладывает на столе бумаги.

— Эмиль поручил закончить бракоразводный процесс. Соглашение об имуществе мы уже подписали.

Помню: мы разводились для отвода глаз. А теперь… по-настоящему.

— Он сказал почему? Хоть что-то должен был сказать этот сукин сын!

Но я знала ответ. Сгустком боли он пульсировал в груди: тест отрицательный, а я предала его, как Эмиль считал. Рыдая, я отвернулась. Алексей Юрьевич сочувственно смотрел на мой оскаленный от горя профиль.

— Господин Кац настроен серьезно. Вы восстановлены в правах через суд, скоро получите бумаги. Также вам остается некоторая недвижимость и… Ах да, «Парус» вы продали.

— Мне ничего не нужно! Пусть подавится своим барахлом!

— Подпишите, — попросил юрист.

Я взяла тяжелую ручку и, немея от задавленной истерики, оставила подписи. Алексей Юрьевич сразу же начал собираться. Выложил на край стола ключи, телефон… Я не беременна, домашний арест снят.

— Трус! — проорала я вслед. — Передайте ему, что он трус! Он даже не поговорил со мной!

Юрист остановился. Спина, обтянутая дорогой тканью пиджака, и рука, сжимающая ручку элитного портфеля, напряглись.

— Мне жаль, Дина, — вежливо, но отстраненно сказал он. — Рекомендую обратиться к специалисту, который поможет пережить развод.

В глазах было сочувствие, но противное — так жалеют слабых. А еще там была правда об этом мире: им управляют богатые мужчины. Дело брошенной жены плакать, никому не мешая, и пить антидепрессанты.

— Я за ним по битому стеклу ползла, — произнесла я. — Так что пошел в жопу со своими советами.

Он снисходительно улыбнулся.

— Всего доброго, Дина.