Наслаждение во тьме

"Не могу ее бросить, не могу".

– Если бы я знал, то позволил бы кому-нибудь ударить себя гораздо раньше. Но теперь ты понимаешь, что я никогда не был близок к смерти, да? Я слишком силен.

И ему есть ради чего жить.

Она высунула кончик языка, от чего у МакКилла ускорился пульс.

– Говоря о смерти, что будем делать с нашей маленькой проблемой?

– Маленькой. То есть, ты не подразумеваешь огромную проблему, которая скрывается в твоих штанах?

Впервые с их встречи она захихикала. И он влюбился в этот звук.

– Ты говоришь о королеве?
– спросил он.
– О нашем заточении?

– Да. Думаю... думаю нам нужно сбежать с этого склада. Никто не знает, как ее победить, а у тебя лучший шанс на успех.

– Она победила меня ранее.

– Да, но теперь ты знаешь, чего ожидать.

Верно. Он не упомянул, как легко королева адаптировалась ко всему, даже к его трюкам.

– Так ты собираешься это сделать? Сбежать? Сразиться с ней?

– Конечно. Я хочу обеспечить твою безопасность, любимая. Что бы ни случилось, я это сделаю.

И он выполнит обещание. Обязан.

Ава показала зубы, чтобы прикусить там, где облизала.

– Ну, тогда, тебе нужно хорошо поесть.

За секунды его нужда стала почти неконтролируемой. Ему хотелось укусить ее, пить, сжимать в объятиях... Возможно, он недостаточно силен, чтобы ее отвергнуть.

– О чем ты говоришь, любимая?

Вероятно, МакКилл не так понял.

– Я хочу, чтобы ты меня укусил, - сказала она, подтверждая его мысли.
– Тебе нужна кровь, а мне нужно тебя накормить. Я этого хочу.
– Ава провела пальцем по его груди.
– Позволь мне это сделать.

Он схватил ее за руку и поцеловал трепещущий пульс на запястье. МакКилл дрожал, его рот наполнился слюной от сильного желания.

– Уверена?

Нет, он недостаточно силен.

Она подняла голову и посмотрела на него, словно тигрица, решившая добиться своего.

– Уверена. Позволь мне сделать это для тебя, МакКилл. Виктор. Мой Виктор. Ради меня. Я мучила тебя несколько дней, не позволяя сделать больше нескольких глотков. Позволь отдать все.

Вот так он и дошел до точки, когда потерял контроль. О его потребности говорил не только наполненный слюной рот, но и распухший язык, и ноющие клыки. Его сердце угрожало выпрыгнуть из груди.

– Уверена, что не слишком ослабла после боя?
– спросил он снова, потому что скорее умрет, чем причинит ей боль.

Ава медленно улыбнулась.

– Поверь, я бы не стала врать тебе о подобном.

Он повалил ее на койку, нависнув сверху, и она мгновенно повернула голову, предлагая шею. Свою нежную шею. Ее пульс трепетал и там, и МакКилл мог слышать стремительное движение ее роскошной крови.

"Моя".

Сначала он лизнул ее, смягчая кожу. Она застонала. Затем присосался к тому месту, заставляя кровь скапливаться для него. Ава захрипела. Затем МакКилл укусил. Всосал. Сглотнул.

И отпрянул в ужасе.

Горячий поток ее крови тек из его рта, но он не слизывал. МакКилл вытерся рукой, стараясь не сплюнуть или закричать.

– Ава, - сказал он с дрожью в голосе.

Нахмурившись, она села. Внезапно под глазами появились темные круги.

– Что не так?

"Нет, - подумал он на грани истерики.
– Нет, нет, нет". Он знал, что сможет обратить ее, планировал. Но внезапно испугался. Если это не сработает? Если она все равно умрет? Если он ее убьет?

– МакКилл! Что? Что случилось? Ты меня пугаешь.

Он проглотил комок, образовавшийся в горле.

– Ты... ты заразилась, любимая. У тебя болезнь Шонов.

* * *

Сначала Ава отказывалась верить словам МакКилла. Но, проходило время, воин перед ней мерил комнату шагами, решая, что сделать, как лучше ее спасти, и она почувствовала слабость, поэтому отрицать было невозможно.

Она даже могла слышать голос в своей голове. Женский голос. Но не ее собственный. Этот голо становился сильнее с каждой минутой. И чем сильнее становился, тем большей властью обладал. Словно Ава переставала принадлежать самой себе.

– Обрати меня, - сказала она МакКиллу... как и тысячу раз, с тех пор ка кон произнес чертовы слова: "Ты заразилась".

– Мы не знаем, что случилось с Джонни, - ответил он. Снова. И вновь постучал по стеклянной панели их камеры.
– Расскажите нам о Джонни, черт возьми!

Но он предупредил агентов, поэтому никто не ответил.

Она никогда не видела МакКилла в такой панике. Если до этого Ава и могла сомневаться в его чувствах, то теперь последние опасения исчезли. Он хотел изменить ее, не потому что считал вампиров лучшей расой, а потому что любил ее и боялся потерять.

Внезапная боль пронзила ее грудь, и она застонала.

МакКилл бросился к ней, обхватил ее лицо и заставил посмотреть в глаза. Черные точки заплясали перед ней, соединились и образовали нерушимую стену.

– Ава.

– Обрати меня. Ты же сам настаивал.

– Знаю. Но... я боюсь. Я бы предпочел, чтобы ты заразила тысячу других и выжила, чем убить тебя своей кровью.

– Ты не убьешь...

– Ты не знаешь этого. Не на сто процентов. Мы понятия не имеем, как Джонни отреагировал в дальнейшем, и оба помнит его крики.

Ага. Исполненный болью крик Джонни все еще преследовал ее.

– Я люблю тебя и готова рискнуть всем, чтобы быть с тобой, - сказала Ава. Возможно, нужно было чуть не потерять его, чтобы понять правду. Она его любила.

– Нет. К тому же, ты не готова. Сама сказала, до того как мы здесь оказались.
– Его объятие стало сильнее.
– Должен быть другой способ тебя спасти. Обязан.

Ее охватила ужасающая мысль. А если она его заразила? Они целовались, и он из нее пил.

– О, Боже, МакКилл. Вдруг ты заболел?

Выражение его лица не изменилось.

– Я наблюдал за симптомами. Пока ничего.

Ава поняла, что солгала ему. Она не готова рисковать всем. Она не рискнет им. Лучше умереть. И это могло осуществиться. Потому что ни за что на свете она не стала бы спать с кем-то другим. Даже ради своего спасения.

Слезы жгли ей глаза, которые, казалось, кто-то протер наждачной бумагой. Еще один симптом? Хотя это не имело значения. Наконец, она нашла любовь, но собиралась потерять.

– Ава, черт побери!
– МакКилл стукнул по кровати, прямо возле ее виска, и она подпрыгнула от силы удара.
– Я люблю тебя больше жизни. Слышишь меня? Раньше я не преувеличивал. Я люблю тебя так сильно, что мне больно. Должен найтись способ все исправить. Спасти тебя и сохранить человечность.