Наследие 2

— Есть!!! — заорал «Браво» сумасшедшим голосом. — Завелся!!! Он завелся!!! Отцепляй!

Грузовик заскрежетал переключаемой передачей и покатил в обход танка, на ходу подбирая запрыгивающих в кузов бойцов. Танк Ершова рванулся вперед, образовывая колонну, и двинулся по дороге в сторону Железногорска. Следом пристроился второй, затем грузовик, третья боевая машина замкнула колонну, уходя с развернутой назад орудийной башней. Спаренный с пушкой пулемет поливал опустевшую площадку перед входом в гору свинцом, не позволяя лигам опомниться. Виолетта вновь склонилась над раненым, но помочь ему оказалась не в силах. Бойцу требовалась срочная операция, и всё, что она смогла для него сделать, это сменить набухшую кровью повязку на новую. Виолетта пододвинулась к лежащему без сознания человеку как можно плотнее, чтобы хоть как-то уменьшить убивающую его сильную тряску, и огляделась.

Больше никто не стрелял, вокруг стояла ночь, лишь свет прожектора ершовского танка прыгал по дороге далеко впереди. Раскинувшаяся слева река была почти не видна в темноте, зато гора, плывущая справа, казалась бесконечной. Время от времени из неё черным кубом выпирал очередной вход в подгорный тоннель, и Виолетта поспешно отводила глаза. Через дорогу, напротив каждой шахты, неизменно возвышались десятки жутких кольев с насаженными на них человеческими трупами в растерзанных скафандрах. Колонна штурмового взвода миновала штук пять таких входов, когда внутри очередного из них вспыхнуло освещение и выскочившие наружу лиги принялись поднимать массивный скелет металлической заслонки, запирающей шахту. Рокот мощных двигателей, гулко разносящийся по тоннелю, пробился через пластик гермошлема.

— Ерш — Наждаку! — зашипел эфир. — Ерш — Наждаку! За нами погоня! Ловлю переговоры лигов!

— Принимаю тебя! — отозвался инвазивный лейтенант. — Они перегнали свой танк под горой?

— Не знаю насчет перегнали, — ответил боец. — Но только что один шепелявый доложил другому, что танковая рота выходит на поверхность, и предложил не рисковать пехотой!

— Танковая рота? — устало вздохнул Ершов. — Наждак, спроси у них, им, случаем, инвазивные не нужны? Я могу танки щеткой тереть и лучше всех матом орать! Если обещают вкусно кормить и дадут посмотреть на то, что у них там, под горой, я согласен на любую работу! Интим не предлагать! «Альфа»! Жми, сколько сможешь, иначе нам точно крышка!

Лиги попытались перехватить колонну у развалин Железногорска. Засада поджидала на склоне горы, в том месте, где дорога отлеплялась от неё и уходила к полю обломков, некогда бывших городом. Несколько гранатометов произвели нестройный залп, и дымные шлейфы реактивных гранат устремились к похищенным танкам. Механики-водители предприняли маневр, стремясь выйти из-под удара, и пятерка разрывов осветила ночную тьму. Горный склон вспыхнул десятками огоньков, и на колонну под многоголосые вопли лигов обрушился град пуль. Танки на ходу разворачивали башни, посылая снаряды в сторону засады, загремели взрывы, грузовик отчаянно затрясло. Виолетта прижалась к раненому, пытаясь удержать его на дне кузова, но его гермошлем оказался пробит в двух местах, и она на мгновение застыла, разглядывая паутину пулевых отверстий на забрызганном изнутри каплями крови лицевом щитке погибшего бойца. Кто-то схватил её за плечо и отшвырнул в угол, придавливая к кабине.

— Не высовывайся, док! — прокричали ей напрямую, но в темноте она не смогла разглядеть лицо бойца. — Патронов больше нет, подавить уродцев нечем, так что держись за кабиной и не поднимай голову! Если Шаро по нам не соскучилась, то прорвемся. Лиги стреляют плохо… обычно!

Виолетта послушно вжалась в ржавый пол подпрыгивающего грузовика, пытаясь не думать о том, что должно означать это «обычно». Танковые пушки произвели ещё несколько выстрелов, и колонна вышла на пустошь. Танки отвернули правее, стремясь обойти руины Железногорска со стороны Енисея, но отчаянно трясущийся грузовик не изменил направление движения.

— Кто в кузове! — прокричал в эфир «Браво». — Держитесь! Сейчас врежемся!

Но предупреждение опоздало. Машина с ходу уткнулась в гору обломков, и находящиеся в кузове люди полетели друг на друга, чертыхаясь и ругая водителя. Виолетта почувствовала, как под тяжестью навалившейся на неё кучи народа трещат ребра, но не смогла издать ни звука, в сдавленных легких не осталось воздуха. Она тщетно пыталась сделать вдох, конвульсивно содрогаясь от удушья, и царящая вокруг темнота начала заполнять собою сознание.

— Док! Баллон! — раздавливающая её тело тяжесть исчезла, и сквозь грохот отдающихся в голову замедляющихся ударов сердца пробился резкий голос.

Она судорожно вдохнула, громко втягивая воздух в пылающие огнем легкие, и поняла, что её куда-то тащат на руках. Виолетта нащупала регулятор кислорода и подала в гермошлем холодную струю. Зрение прояснилось, и она увидела стоящий танк, на броне которого сидели бойцы штурмового взвода. Несколько рук подхватили её и втянули на броню, усаживая между собой.

— Как там док? — эфир ожил, и она узнала голос Ершова.

— Придавило немного, — ответил штурмовик. — Отходит понемногу!

— Держись, док, сейчас поедем! — предупредил Ершов, шипя садящейся рацией. — Ехать будем быстро, за нами лиги на танках прут, так что смотри, не слети с брони на ходу!

Виолетта, тяжело дыша, перекрыла подачу кислорода и повертела головой в поисках поручня, но ничего подобного заметить не смогла.

— Я не вижу ручек… — неуверенно произнесла она. — Где страховочные ремни или поручни? За что держаться?!

— За что повезет, док! — сообщил инвазивный, и штурмовой взвод загоготал, в который раз ставя её в тупик столь странным весельем перед лицом смертельной опасности. Они тут все сумасшедшие психи. Ещё одна-две изобилующие кровью и ужасом ситуации, и она станет такой же.

Оставшиеся без грузовика солдаты распределились по броне танков, разбитый грузовик подожгли, чтобы пожаром засветить обзор преследователям, и колонна продолжила бегство. Но с десантом на броне держать высокую скорость было невозможно, и у озера, разделяющего развалины Железногорска на две части, танки лигов сократили расстояние до километра и начали вести огонь на ходу. Их снаряды то проносились мимо, разрываясь далеко впереди, то ложились с сильным недолетом, но пятерка вражеских танков неуклонно приближалась, и стало ясно, что очень скоро наводчики мутантов сумеют поразить цель.

— Колонне — стой! — приказал Ершов. — Не ушли. Десанту — к машине! Отходить к озеру бегом! «Альфа», разворачивайся. Танкам приготовиться к атаке!

— Ерш, их пятеро, а у нас за рычагами только один опытный механ! [2] — тревожно возразил кто-то, похоже, Репей. Виолетта уже начала различать штурмовиков по голосам. — Может, «Браво» за рычаги посадим?

— Ничего, они там тоже не виртуозные танкисты, — усмехнулся инвазивный лейтенант. — Попробуем намекнуть им на то, что мы согласны на ничью. Танкам — сближение с противником под углом в сорок пять градусов, максимальная скорость! Наводчикам вести огонь на ходу! Вперед!

2

Механ, он же механик-водитель (армейский сленг).

Танки развернулись навстречу противнику и рванулись в атаку. Три выстрела прозвучали один за другим. Поразить цели не удалось, но снаряды легли намного точнее, чем этого могли добиться экипажи лигов. Танки противника завращали башнями, пытаясь не упустить стремительно смещающиеся боевые машины, потом замедлили ход и стали менять курс, стараясь обеспечить себе прямую наводку. Наводчики людей отстрелялись вновь, укладывая снаряды более точно, и лиги занервничали, поняв, что не успевают за экипажами людей. Их танки сломали строй и начали разворачиваться на месте, беспорядочно шаря лучами прожекторов, в попытке хоть как-то навестись на слишком трудную цель.