Наследие Арконы

– А что, дедушка! Есть ли какие диковинки за морем? Люди вы бывалые, всюду хаживали, все знаете. Расскажите нам, больно интересно! – попросил Ратич Златогора.

– Знаю я, чем удивить, ведаю, чем потешить. Ну-ка… дай мою суму, молодец! – старик бережно развернул рогожу.

Что за чудо! На ней оказалось изображение самого настоящего шахматного поля. Только клеток поменьше обычного. Шесть на шесть. В каждой клетке – руна, а то и две, таинственные письмена по краям. «Шахматы?» – изумился Игорь.

– Это таврели! – поправил его Ингвар.

– Не таврели, и не свейский мерилз! То будет игра самого Велеса, – ответил Златогор, извлекая из мешочка фигурки.

Маленькие башенки тут же пошли по рукам. «Где я их уже видел?» – подумал Игорь. Но когда древний скальд с щелчком поставил одну «шашку» на другую, и они превратились в резной столбик – тут парень словно прозрел. Ну, конечно же! Как он мог позабыть те многоярусные языческие идолы у Власова терема!

А Златогор тем временем раскрыл ладонь и показал присутствующим игральную кость, одну, вторую, третью… Всего оказалось пять. Впрочем, это только слово «кости», на самом деле они мало походили на известные Игорю кубики. Первый многогранник содержал рисунки и символы, в которых очертания странных шахматных фигур, причем одна из сторон игральной кости пустовала. На втором проступали знаки, соответствующие рунам с игрового поля по горизонтали. Третий имел на гранях руны вертикали. Оставшиеся два Златогор поспешно сунул обратно в сумку, единственное, что Игорь успел разглядеть – четвертая кость была разноцветной.

– Вы сами разумеете, молодцы, это необычная игра! Я бы даже сказал, не совсем игра, хотя ее можно использовать и для увеселения, и для развития в себе нескольких добрых качеств, к коим я отношу пытливость ума и верную память – заговорил Златогор.

– Должно быть, мудреная штука! – зевнул Ратич.

– Сколько людей – столько и вкусов. Моя внучка живо освоила забаву. Могу поспорить, что мало найдется удачливых, кто торжествовал бы победу над ней в этом соревновании.

– Ты, старик, правила говори, а там посмотрим! – неожиданно загорелся Всеволод.

– Они весьма просты. Сначала расставим героев на поле битвы. Каждому свое место… – Златогор расположил фигурки по клеткам так, что двенадцать черных шахмат заняли позиции против дюжины белых…

С точки зрения Игоря, заядлого шахматиста, законы игры волхвов и впрямь не были особо сложными. Ингвар же вникал в них с трудом.

– Это княжьи гридни, – старик провел рукой мимо ряда «пешек». Они переступают с клетки на клетку вперед и назад. А это их учителя – «Ратоборцы», беры-рыкари, эт рычат потому что, ходят и бьют во все стороны вдоль по линиям… – он указал на бочонки по углам рогожи.

– Ладьи! – понял Игорь. «Корабли, что ль?» – недоумевала вторая часть Игорева сознания.

– Рядом с ними всадники, скок их коней не похож на сечу пеших – лоб в лоб. «Всадники» могут двигаться вот так!

«Буквой Ге! Лошадью ходи!» – чуть не сорвалось с Игоревых уст, и он сам себе улыбнулся.

– «Князь», а по-готски рекс али конунг, самый сильный. У него есть долг поспевать всюду. Он умеет то же, что и «Гридень», даже намного лучше! – с этими словами Златогор передвинул фигуру «Князь» по диагонали, туда-сюда из угла в угол. – Он опытен, как ратоборец, – старик переместил «Князя» подобно «Ладье» – у него есть верный помощник – мудрый волхв. Силы у волхва не те, как в молодые годы, но к его советам прислушиваются все, даже князь. Не даром берегут «Волхва» пуще оных фигур…

«Вот и „король“ объявился!» – подумал Игорь.

– … Нельзя ему в полон попасть, тут же убьют. Не выкупить и не отбить его у противников… Мало ли богатырей, да вождей у славян, но по смерти волхва племя теряет память веков.

Вскоре Игорь уяснил, что в отличие от таврелей и чатуранги забава волхвов более гуманна, если это слово вообще было известно язычникам. Ни одна фигура с доски не снималась. Они лишь захватывали и меняли себе подобные «шахматы», но не били их, образуя по всей клетчатой рогоже башни и столбы, наподобие Збручского идола, только в миниатюре. Можно было захватывать и свои фигуры, т.е. просто ходить поверх таврелей. Однако прыгать через шахматный заслон по-прежнему мог лишь Всадник.

– Не все в этом мире происходит так, как хотелось бы людям. Даже великие Боги, и те не всегда вольны в своем выборе. Потому и бросаю я камень Макоши, он ответит: «Кому Доля, а кому Недоля!»

Меж шахматных рядов закрутилась игральная кость, выпал «Всадник».

– Сие значит: воевать либо пешему «Гридню», либо конному, остальным стоять, – и Златогор двинул одного из центральных воинов на клетку вперед. Очередь за тобой, Света.

У девушки выпал «Жрец». Теперь она могла ходить любой фигурой, потому что всякая из них ниже «Волхва» по своему положению и опыту. Светлана поставила «Всадника» поверх одного из «Гридней».

– Вот их двое на одной клетке. Они скачут и ходят вместе. Считай, «Колесница» получилась. Если положил свою фигуру поверх вражеской – то захватил ее в полон. Тащи пленного в лагерь.

– А «Князь» на «Волхве» может ездить? – озорно спросил Сев.

Златогор не ожидал такой крамолы, но его опередил Инегельд.

– Волхв старый. Не сдюжит! Он даже коняку на себе не сволокет, а уж гридня и подавно.

Все снова рассмеялись. Златогор в свою очередь метнул кубик – на верхней грани было пусто: – Нет ничего хуже вынужденного бездействия!

– Ну, а что, ежели кто на спину князя вскарабкается? – неосторожно бросил Ратич, даже не глядя на доску.

– Дабы прикрыть его в бою телом, уберечь от мечей и стрел вражеских, – нашелся старый скальд.

– Эх, дед, на всякого князя найдется придворный лизоблюд, – с горечью молвил Ингвар.

– Это смотря какой князь! – ответил ему Инегельд, который завладел камнем Макоши и теперь играючи подбрасывал его на ладони, причем каждый раз, как приметил Игорь, вопреки теории вероятности у скальда выпадал «Волхв».

Беседуя с рунами, думал он, жрец прикасался к тайнам мироздания и постигал их неким шестым чувством, которое нормальному современному человеку представляется интуицией или волошбой.

Но все чаще и чаще это развитое свойство называют истинным именем – магия, Сила, презирающая случай и правящая им.

… Шахматная партия подходила к концу. Сев проигрался в пух прах. Светлана торжествовала. Ратич посапывал во сне, будто ребенок. Златогор тихонько трогал струны, Игорь что-то мурлыкал себе под нос.

– Ба, да у тебя неплохо получается! – нарушил молчание Инегельд.

– Это я так, для себя! – застеснялся Игорь.

– Зря! Песня – она посильнее меча будет! Песня – Велесов дар с Иной стороны – неожиданно сказал старик.

– Изнанка! – воскликнуло Игорево сознание, но вслух парень лишь спросил… – Какого-такого меча!

– Не токмо меча, но и громовой палки, что в крае Иньском изобрели! – поддержал Инегельд Златогора.

– Ну, если вы не против – пожалуйста!

А ведь еще надысь Игорь расставлял по полочкам памяти знания, способные пригодиться в деле защиты острова.