Наследие чародея (Изавальта - 1)

Где-то справа от Калами зашуршали кусты. Тень скользнула по заиндевевшим ветвям папоротника, по стволу серебристой ивы, и на поляне появился второй лис. В зубах он сжимал оцепеневшего от ужаса кролика, и глаза его возбужденно сверкали.

–  Ну, Брат, - насмешливо сказал человек-лис, - это разве добыча! У меня тут есть кое-что получше - колдун с бутылкой великолепного вина. Я уже попил вволю, но он клянется, что там хватит и тебе.

Глаза брата алчно заблестели. Он небрежно бросил кролика наземь, и тот, ошеломленный, остался неподвижно лежать на снегу, только бока его вздымались, а из носа и кровоточащих ран поднимался горячий пар. Но через несколько мгновений, опомнившись, кролик превратился в белого голубя и улетел. На испещренном следами снегу осталась лишь россыпь алых капелек да белое перышко.

Ни Человек-лис, ни его брат, казалось, не обратили на это внимания, и Калами заставил себя сосредоточиться на более важных вещах. Брат Человека-лиса тоже принял обличье человека - такого же рыжеволосого, нагого и остролицего. Ухмыльнувшись, он обнажил окровавленные зубы:

–  Что ж, попробуем.
– Брат протянул руку, и Калами отдал ему фляжку.

Стук сердца глухими ударами отдавался в груди, и по блеску глаз Человека-лиса Калами понял, что тот чует его страх. Брат понюхал вино, искоса взглянул на фляжку и одним быстрым движением сорвал покрывавшую ее оплетку.

Калами похолодел. Ни один смертный не в силах был разорвать плетение, которое удерживало наполнявшее фляжку заклятье. А теперь заклятье разрушено, и заколдованное вино исчезло. Брат поднял фляжку и встряхнул ее - внутри не было ни капли.

–  Твоя бутылка пуста, колдун.

–  Что же скажет, когда придет, наш с-самый старший брат?
– Человек-лис, задрав голову, злобно посмотрел на Калами.
– Ты ведь обещал, что вина хватит на всех, колдун.

Его глаза так неистово горели голодом и бешенством, что Калами казалось, будто он ощущает их жар своим заледеневшим телом.

–  Ты нарушил с-слово!

–  И что мы должны сделать с тем, кто нарушил данное нам слово?
– сказал Брат, наклоняясь вперед так, что руки его уперлись в снег.
– Клянусь сердцем матери, я с-смертельно оскорблен таким поведением.
– Он оскалился, и в рычании, донесшемся из его горла, не было уже ничего человеческого.

–  Может, он мог бы с-стать кроликом, - предположил Человек-лис, встав на четвереньки, - вместо того, который улетел?

–  Или барсучонком, который потерял свою мамочку и хнычет без нее, задумчиво произнес брат и оскалился в беззвучном смехе, вновь показав обагренные кровью зубы.

–  Или куропаткой.

–  Или фазаном.

Человек-лис облизал рот мокрым красным языком:

–  Или вкусной-превкус-сной деревенской курицей...

–  Подождите, - Калами протестующе поднял руки и со стыдом заметил, что они дрожат.
– Господа, я беззащитен перед вами, но все же дайте мне шанс исполнить обещанное. (Ты должен говорить хорошо, приятель, если не хочешь, чтобы к концу дня твое тело было съедено вместе с душой.) Здесь неподалеку есть самый лучший в мире напиток.

–  Лучше, чем твоя кровь, колдун?
– спросил Брат, подавшись вперед. Калами чувствовал его запах - резкую смесь звериного мускуса и человеческого пота.
– И всем хватит? Даже нашему старшему брату, который уже с-совсем скоро будет здесь?

Калами попытался унять бешено бьющееся сердце, но было слишком поздно. Воздух уже пропитался запахом его страха, и лисьи ноздри подрагивали, улавливая его. Человек-лис улыбнулся и показал зубы - желтые, как пергамент, но совершенно здоровые и очень острые. Он потянулся вперед, опустив ладони и колени на снег. Орган у него между ног сделался твердым и красным.

–  Пус-сть он будет кроликом, - выдохнул Человек-лис, - я хочу побегать.

–  Но пока вы будете охотиться за мной, - Калами протянул к ним руки, стараясь не выказывать страха, - вы упустите женщину.

–  Женщину?
– повторил Человек-лис.
– Какую женщину?

–  Ту, что сейчас едет через ваш лес, возвращаясь домой после важной встречи.
– Слова уже выскакивали из горла Калами, запинаясь друг за друга. Он взял себя в руки и заговорил спокойнее: - Она еще почти ребенок, но уже прекрасна - так, как только может быть прекрасна смертная женщина. Она проезжает по вашим владениям, презрев ваши права, и полагает себя защищенной благодаря своим чарам и хитростям.

–  Защищенной?
– Кровавая улыбка Брата стала лукавой.
– Защищенной от нас-с?

Человек-лис хлопнул Брата по плечу:

–  Нет, не от нас. Во всяком случае, не от нашего старшего. Девушка это вкусно, действительно вкус-сно, - его орган еще яснее, чем слова, демонстрировал его вожделение.

–  Но колдун однажды уже нарушил слово.
– Брат кивнул в сторону фляжки, валявшейся на снегу. Из нее вытекло несколько капель вина, обагрив снег, подобно крови исчезнувшего голубя.
– Можем ли мы теперь ему доверять?

–  Хорошая мыс-сль, Брат, - Человек-лис почесал заостренный подбородок.
– И потом, если эта женщина останется на дороге, как сможем мы, простые честные люди, приблизиться к ней во всей ее пышности и великолепии?

Теперь настала очередь Калами с деланным изумлением поднять брови и спросить:

–  Вы хотите сказать, что кто-то может безнаказанно проскользнуть мимо вас в вашем же собственном лесу?

Брат поднял длинный указательный палец:

–  Видишь ли, колдун, дорога - не час-сть леса. Очень с-ста-рый закон. Мамочка будет недовольна, если мы его нарушим.

"Этого я и боялся". Тело Калами словно одеревенело. Спиной он почувствовал взгляд, устремленный на него и вселяющий страх, - так взгляд собаки повергает в страх кошку, так взгляд лисы приводит в ужас деревенскую курицу. "Но ведь я не кошка и не курица! Я начал эту игру и доведу ее до конца. Этим тварям я не достанусь. У меня еще слишком много дел".

Калами заставил себя успокоиться и предложил:

–  А если я заставлю ее покинуть дорогу, вы сочтете мой долг выплаченным?

Ощущение чьего-то присутствия за спиной усилилось. Калами различал неясную тень на снегу, ощущал тошнотворный запах падали... Сердце его так сильно забилось в груди, что он содрогнулся всем телом, но все же удержался от того, чтобы обернуться. Калами и так знал, что за привидение стоит у него за спиной, намереваясь заморозить его душу.

–  Нашему Старшему Брату нравится эта затея.
– Человек-лис провел по снегу тонкой рукой.
– Мне она тоже по душе.

–  И мне.
– Оскал его брата стал еще шире.

Калами почувствовал мгновенное облегчение. Неистовый стук сердца немного замедлился, но он все еще не решался пошевелиться.

–  Есть одно место, там, где поперек дороги лежит поваленный ясень, продолжал Калами. Взгляд его метался от одного брата к другому, тщетно пытаясь угадать их мысли.
– Ждите меня там, когда стемнеет, и я выполню обещание.