Наследие джиннов

Глава 26

Среди ночи, на полпути домой, мы сделали остановку, чтобы дать отдохнуть крыльям Изза. Вокруг расстилалась открытая пустыня, лишь скалистые взгорья Страны дэвов смутно маячили на горизонте.

Мы не стали разводить костёр и даже доставать припасы, просто свалились на песок кто где стоял. Изз обернулся каким-то незнакомым мне зверем кошачьей породы и уснул, свернувшись в синий клубок. Шазад устало привалилась к его мохнатому боку. Глаза её припухли и покраснели, хотя слёз я так и не заметила.

Жинь молча сел рядом со мной и достал из-за пояса знакомую алую куфию, которую унесло из поезда ветром. Взял мою правую руку, израненную и опухшую, осмотрел и стал перевязывать. Ушибленные о каменную стену рёбра тоже болели, но я уже почти не обращала внимания: переломов нет — и ладно. Боль от потери Бахи терзала душу куда сильнее.

Пальцы Жиня, тоже полумёртвого от усталости, двигались медленно и неловко, но он всё же сумел наложить тугую повязку, а потом ласково погладил мою руку и отпустил.

— Ну как ты? — спросил тихо.

— Ничего, отлежусь.

Я понимала, что он имеет в виду не только ушибы и царапины, но на эту тему мы говорить не стали.

— С левой стрелять сможешь?

— Если придётся.

— Тогда держи. — Он протянул мне револьвер, но я медлила, хотя прежде схватила бы с радостью… ещё вчера. — Больше не нужен, да?

— Просто… железо, понимаешь?

Я осторожно взяла обтянутую кожей рукоятку, стараясь не касаться металла. Сразу вспомнилось то ощущение сжатого в руке патрона, когда Жинь помогал мне усмирять живой песок. Одно прикосновение — и вся моя новая мощь куда-то пропала, а ведь с железом и сталью я прожила всю свою жизнь! Ну точно как буракки с железными подковами.

— Потому я и не знала о своих способностях. У нас в Пыль-Тропе… Я же почти не выпускала револьвера из рук. У нас даже вода отдавала железом…

Нуршем рос в Садзи и работал в железных копях, а когда заболел, остался дома и перестал вдыхать железную пыль, тут-то всё и началось!

«Потому-то его и заковали в цепи тогда в Фахали!» — сообразила я.

Жинь молча слушал, задумчиво сжимая и разжимая кулак; кожа на костяшках пальцев была сбита и кровоточила.

Я поморщилась, вздохнула:

— Вряд ли ты ждал такого, когда похищал меня из нашей пыльной дыры…

— Я тебя не… — вскинулся он, перестав сжимать кулак, но тут же расслабился, поняв шутку.

— Ну, в каком-то смысле всё-таки похитил! — усмехнулась я.

Враждебная настороженность между нами давно пропала, мы снова болтали, будто на привале в караване Верблюжье Колено, только теперь всем вокруг было ясно, кто я такая. Создавать иллюзии или хозяйничать в чужих мозгах мне было не дано, хотя джинны в сказках только этим и занимались, обманывая людей и друг друга. Однако были и другие сказки — про Массиль и Песчаное море, созданное джинном в припадке гнева, или город золота Абадден, сожжённый дотла за грехи его жителей. Такое умел и Нуршем… Интересно, могла бы я завалить песком целое море?

Синеглазый паренёк не выходил у меня из головы.

— У него глаза точно такие же! — вырвалось у меня вдруг. Неужели никто больше не заметил сходства? — Возраст у нас почти один… родились почти рядом. От нас до Садзи несколько часов, если скакать верхом на буракки. Вряд ли джинн летел бы дольше. Как думаешь, Нуршем — мой брат?

— Амани… — Жинь вздохнул. — Какая разница, всё равно он тебе чужой. Дело ведь не только в крови…

— Если так, то почему ты не пристрелил Нагиба тогда в Пыль-Тропе? — Лицо его дрогнуло, и я кивнула. Мы понимали друг друга. Наши братья — оба рабы султана, его безвольные орудия. — Вот и мне тоже не хочется смерти брата.

Жинь ласково коснулся моей щеки.

— Нам ничего не нужно делать, Амани. Нагиб с Нуршемом нацелены на уничтожение галанов. Зачем их останавливать? — Его голос, всегда такой уверенный, дрогнул. Он сам колебался. — Лучше пока переждать… силы нам ещё пригодятся. Настанет день…

— День нашей смерти! — перебила я. — Если не остановить сейчас, потом будет поздно. Султан с помощью Нуршема разделается с иноземцами, а затем натравит его на нас. Другого шанса нам не дадут! — Я задумалась. Как остановить: убить, спасти, захватить в плен? — Сейчас они направляются к лагерю галанов в Фахали…

— Так и есть: демджи не лгут! Нагиб хочет сжечь галанов… Мы должны добраться туда раньше него!

— Спасать галанов? — вмешалась Хала. — Ещё чего! Ты просто не жила здесь при них как демджи. Моя бы воля — всех бы сожгла! Спасать надо своих.

— А как же Фахали? — Я обвела взглядом нашу потрёпанную компанию. — Там же полно наших людей! Нагиб с Нуршемом сожгут всех подряд, не разбираясь, кто есть кто.

Ответом было молчание.

— Ладно, давайте спать, утро вечера мудренее. — Жинь утомлённо потёр лицо. Я тоже чувствовала себя так, будто разваливаюсь на части. — Завтра прилетим в лагерь, доложим Ахмеду, а там уже решим по уму…

«Завтра будет поздно!» — крутилось в голове. Смертельно уставшая, я лежала под звёздным небом пустыни, но уснуть не могла. Утро вечера мудренее? Не намудрила бы я тем вечером переодеться парнем — и не оказалась бы на стрельбище в Шалмане! Но принимай я решение заново — сделала бы то же самое. Да какое там решение — тут и решать нечего! Другого выхода просто не было. Вот и сейчас нет!

Я вскочила на ноги, пока даже не представляя, что стану делать. Скатала циновку в тусклом мерцании догоравших угольков, проверила запас еды в дорожном мешке — на день пути хватит.

— Сбегаешь, как вор в ночи?

Револьвер словно сам собой прыгнул в руку. Шазад всё так же лежала, привалившись к синему кошачьему боку, но глаза её были открыты. Спала она вообще или нет?

— Хочешь меня остановить? — буркнула я. Мы обе знали, что она может, а стрелять я не стану. Тем не менее револьвер остался у меня в руке, хотя левой держать его было неудобно. — Он мой брат, и это моё личное дело! В любом случае надо предупредить жителей…

— Не собираюсь я тебя останавливать. — Воительница решительно поднялась. — Просто обидно, что ты меня не позвала с собой.

— А как насчёт решения по уму, генерал? Ты уверена, что мы поступаем разумно?

Я говорила и чувствовала, как снова разгорается в душе пламя, задавленное страхом и страшной смертью Бахи. Оно отражалось и в сверкающих чёрных глазах Шазад.

— Не очень… — покачала она головой, закрепляя за спиной ножны. — Разумней было бы дать султану побарахтаться, истощить силы, а то и погибнуть самому от рук галанов, тогда для Ахмеда освободится трон. — Она закинула за плечо второй меч. — Но дело в том, что Нагиб узнал меня… Теперь, если его не остановить, Оман обо всём узнает и мои отец, мать и брат сгорят заживо следом за Бахи… А там и до нас дело дойдёт. И вообще… — Сжав мою руку, она поднялась на ноги. — Мы поступаем правильно, а это главное.