Наследие Истинного Пламени. Дилогия
Шрифт:
— Шоколадный батончик.
У Теона ушла целая минута, чтобы вскрыть упаковку, а сделав первый укус шоколадного батончика, он застыл. Наверное, это самое вкусное, что он когда-либо ел в свой жизни.
— А нет ещё? — поинтересовался он, съев лакомство быстрее, чем сумел это осознать.
— Нет, потерпи, — ответила брюнетка.
— Должно быть, ты и сама голодна. Регенераторы очень много и часто питаются. Как твой глаз, кстати?
— Восстановится через несколько дней.
Теон вновь уставился в окно. По ту сторону проносились точно такие же серые автомобили как тот, на каком ехал он. По обочинам
— Самина, какой сейчас год?
— Семьсот двадцать первый от Небесного Раскола.
Я провел в том гробу семьсот девятнадцать лет…
— Ты ведь не думаешь, — обратилась к мужчине Самина, — что я поверю, что ты Теон Альдрим?
Голос девушки так и сквозил издевкой.
Странная женщина. Смелая. Или глупая. Впрочем, одно не исключает другого.
— Верь, во что хочешь, — Теон изобразил улыбку. Он заметил, что девушка то и дело бросает недоверчивый взгляд на маленькое зеркальце перед собой, в котором отражается её спутник.
Или все-таки пленник?
Зря я представился настоящим именем. Нужно было соврать.
Мысли Теона все ещё путались, но разум понемногу возвращал остроту мышления.
— И ты провел семьсот лет в том гробу? Это невозможно! Даже регенератор, а Теон Альдрим им не был, не прожил бы так долго, не имея возможности касаться Иного.
В этом Самина совершенно права: регенераторам для их способностей нужно касаться Иного. И в том, что Теон никогда им не был, она не ошибалась.
— Да, кое в чем ты права, — подтвердил мужчина, поморщившись от того, что на нем по-прежнему нет штанов. Запасных у девушки не оказалось, а свои она отдавать наотрез отказалась. Максимум, на что она решилась, это отдать свою куртку, которую Теон тут же превратил в набедренную повязку.
Объяснять, в чем именно девушка права, он не спешил. Теону не нужно было касаться Иного как всем остальным, в ком течет кровь старых богов.
Я ведь съел душу Черного Демона. И заплатил за это все, что имел…
Теон поежился от воспоминаний о прошлом.
— Знаешь почему я не верю тебе? — внезапно спросила Самина.
— Почему? — Теона действительно это заинтересовало.
— Пусть у тебя и странный акцент, ты разговариваешь вполне разумно. Нормальный человек, проведя столько времени наедине с собой в замкнутом пространстве, сошел бы с ума.
— А кто сказал, что я не обезумел? — Теон едва не расхохотался. — Признаться честно, в самом начале, когда остаешься один на один со своими мыслями, это сводит с ума. Но я нашел способ с этим бороться.
— И какой же?
— Я путешествовал.
Девушка фыркнула, на её губах появилась улыбка.
Она мило улыбается.
Скорее всего, она нервничает и подобными разговорами пытается немного прийти в себя после случившегося.
— И как же ты это делал, сидя в гробу?
Теон постучал указательным пальцем по виску.
— Вначале это были просто глупые фантазии. Размышления, что я сделаю, когда вернусь. Как отомщу предателям, как исправлю ошибки…
Ещё бы помнить, какие…
— В первое время это было развлечением, попыткой скоротать время, но чем дольше я занимался такими практиками, тем реальнее становились фантазии. Я мог чувствовать вкус еды, ветер на коже, губы любовницы на своем члене. Фантазии заместили мне реальность, Самина. Если ты думаешь, что я не сошел с ума, то заблуждаешься. Я безумен, насколько это вообще возможно. В какой-то момент, отчаявшись выбраться, я стал размышлять, какой еще могла бы быть моя жизнь. Что если бы я был не тем, кем хотел?
Теон замолчал на пару мгновений, разминая переносицу.
— Ну так? Что дальше? — спросила девушка.
— Это была ошибка, Самина. Самая большая ошибка, какую я только был способен совершить. Хотя, не думаю, что у меня был какой-то другой выбор. Я стал проживать ЧУЖИЕ жизни. Я был конюхом у влиятельного барона. Я служил в гвардии королевы. Я владел борделем. Был капитаном корабля. Я делал столько всего… Я умирал на поле боя, в переулке, от смертельной болезни и в своей постели, окруженный десятком молодых красоток. Но с каждой жизнью я по чуть-чуть терял себя. И сейчас, сидя с тобой в этом… автомобиле… я не уверен, кто именно с тобой разговаривает. Теон Альдрим или безумец, который считает себя им. И реально ли все вокруг меня? Вдруг это просто фантазия? Такая же, как другие.
— Все вокруг реально. Можешь мне поверить.
Хорошая фантазия сказала бы именно это…
Теон тряхнул головой, прогоняя тяжелые мысли. Неуверенность в собственном рассудке скребла его разум и никак не хотела проходить. Ему хотелось, чтобы все вокруг было настоящим, но каждый раз, закрывая глаза, он боялся, что, открыв их, окажется внутри гроба.
— Теон, мне же так тебя называть?
— Можно просто Тео.
— Ладно… Тео. Почему ты сел в мою машину? Судя по тому, что ты продемонстрировал раньше… я не смогла бы тебя удержать. Ты бы мог просто уйти. Или даже убить меня.
— Не люблю убивать бездумно, — тихо ответил мужчина, вновь вглядываясь в окно.
— А про Теона Альдрима говорят иное. Будто однажды он уничтожил целый город, когда тот не покорился ему, в назидание другим. Убил огромное количество людей, женщин и детей.
— Я давал им две недели на размышление, — отрешенно ответил Теон. Вряд ли бы он вспомнил об этом, если бы Самина не напомнила. — Они отказались. Я сделал то, что считал должным.
Но вряд ли поступил бы так снова.
— А потом ты расколол луну.
— Я!.. — Теон собирался было огрызнуться, но сдержался. Вспышки гнева раньше были его большой проблемой. Даже в фантазиях они нередко брали верх, заставляя делать то, о чем он потом жалел. — Я не хочу об этом говорить.
Девушка на это лишь цокнула языком.
Она меня не боится. Или умело это скрывает.
— Я тут, потому что… мне больше некуда податься. Я оказался в мире, который не знаю, среди людей, о культуре и жизни которых не имею никакого понятия. Радует, что язык не сильно изменился, — в речи людей хватает незнакомых словечек, но о части сказанного у мужчины получалось догадываться. — Ты, как я понимаю, местный стражник?