Наследие предков. Трилогия

— Его сопровождает хасур. Первое впечатление, что он его охраняет, как когда-то его сородичи охраняли наших королей. Но потом я заметил, что он жмется к чужаку, как будто сам ищет у него защиты. Вы все знаете свойство этих животных, они чувствуют силу. Они становятся хранителями рода, главу которого признали вожаком. Слабых они гонят, с сильными дружат. Но, ни в одной нашей хронике не упоминалось, что они у кого-то могут искать защиты.

— Ты руководствовался только этим, когда решил, что он опасен?

— Совет принял решение, что сначала я должен провести с ним беседу. Расспросить, куда он идет. Как миновал покинутую столицу. Я все сделал, как было решено советом. Поговорил с ним. Он ничего не скрывал. Подтвердил наше предположение, что идет к алтарю. Зачем не пояснил. Еще он сказал, что на него напали шуршы, и та самая первая, его даже заглотила. Как он выразился, ему это не понравилось и пришлось их уничтожить за это.

— И ты ему поверил?

— Он был в королевском секторе.

В зале, где велся разговор, наступила тишина. Потом прозвучал вопрос.

— Подтвердить свои слова, он может?

— Он предъявил королевские реликвии, мастер традиций.

— Ты уверен, что это были они?

— Полностью, я их почувствовал.

— Тогда тем более надо захватить его и отобрать у него реликвии, прозвучал голос командора.

— Я считаю, что это небезопасно. Тот, кто справился с шуршами нам не по силам. Возразил мастер традиций. — Дордлон, ты поэтому его не попробовал задержать?

— И из-за этого тоже. Но это было уже потом после разговора. А еще до того как мы поговорили, я увидел, что его совсем не потревожили перегородившие дорогу щитоносцы. Он совсем не боялся, как будто это для него не препятствие. А когда я ему сообщил, что я не могу его пустить к алтарю, то он сказал что сможет пройти и сам, но не хочет кровопролития. И когда он это говорил, то полностью был уверен в своих словах. А после этого, чтобы избежать кровопролития предложил в обмен за проход реликвии.

— Но его можно связать боем и забрать реликвии. — Произнес мастер командор.

— Не получится мастер командор, у него нет с собой сумок. Он владеет утерянным нами мастерством скрытого пространства. Так, что если у нас даже получится его убить, то даже тогда реликвий мы не получим, они навсегда останутся там куда он их положил. А что нам удастся захватить его живым, я не верю. Я предлагаю дать ему возможность посетить алтарь в обмен на реликвии.

— Мы примем во внимание твое мнение Дордлон. Свое решение сообщим позже, — произнес глава совета.

На четвертый день нашего отдыха, в стане гномов началось активное движение, которое привлекло наше с киской внимание. Через время из-за щитов показался Дордлон. Он подходил к нам с улыбкой, но чувствовалось его напряженное состояние. В прошлый раз, когда мы с ним беседовали, он был расслаблен. В прошлую нашу встречу, он был удивленным, заинтересованным, но не напряженным. Это настораживало. Приблизившись, он неестественно спокойным голосом сказал.

— Совет согласен на разрешение посещение тобой алтаря, в обмен на реликвии. Ты когда готов передать реликвии?

В его речи мне что-то не понравилось, она была какая-то неестественная. А еще его напряженное состояние, поэтому я ответил.

— Реликвии я передам около алтаря.

Мой ответ на гнома подействовал необычно. Он расслабился и успокоился, и своим обычным голосом произнес.

— Я с приданной группой сопровожу тебя к алтарю. И когда мы к нему прибудем, ты передашь мне реликвии.

— Договорились, — согласился я.

Дальше по дороге мы пошли вшестером. Я с кисой и Дордлон с еще тремя гномами, его сопровождением. Двигались пеше, хотя когда проходили место стоянки щитоносцев, как их назвал Дордлон, я увидел следы от колес и копыт тягловых животных. Да и так было понятно, что у гномов есть транспорт, но они почему-то его не предложили для преодоления оставшегося пути к месту расположения «беседки».

В конце третьего дня нашего совместного путешествия нам пришлось сойти со старой дороги. По моей карте нам необходимо было свернуть по едва заметной подымающейся тропе, которая и должна была привести в долину, где была расположена «беседка». Гномы дорогу мне не подсказывали и направление не поправляли. Они просто шли рядом, такие же безмолвные, как и сопровождающая меня киса. Я несколько раз в первый день нашего совместного пути пытался разговорить Дордлона, но он на мои вопросы отвечал односложно, нехотя. И совершив несколько попыток узнать почему у него при нашей повторной встрече было такое паршивое настроение, я это дело бросил. И дальше мы шли молча, каждый был погруженный в свои размышления.

На тропу гномы свернули за мной в таком же молчаливом состоянии. Подъем был недолгим, невысоким и непродолжительным, в конце которого перед нами предстала горная долина, диаметром в несколько километров. По центру, наблюдалось небольшое возвышение, на котором находилась постройка. Долина кардинально отличалась от всего, что мы встречали по пути сюда. Она вся была покрыта травой, высотой по колено, в которой было раскидано множество цветущих растений. Отчего и воздух здесь имел отличительный насыщенный аромат, от которого сначала даже закружилась голова. Никакой дорожки или тропинки к сооружению находящемуся в центре не наблюдалось. Поэтому я решил идти дальше прямо по траве, напрямик. Но когда сделал первый шаг, раздался рык. Я обернулся на звук. Это подала голос моя киска, до этого не издавшая ни одного звука. Она сидела в конце тропы, по которой мы поднялись, и не ступала на траву. Я вернулся к ней.

— Что случилось. Ты не хочешь идти дальше? — Спросил я у нее.

Киска подошла ко мне, потерлась об мои ноги. Я ее почесал возле ушей, отчего она прикрыла глаза.

— Мне надо идти, произнес я. — И погладив ее по голове направился к постройке.

Оглянувшись назад, увидел сидящую, на том же месте где я ее оставил кису, которая провожала меня взглядом. Она так и не переступила границу с травой долины.

Дордлон окликнул меня метров за триста до «беседки».

— Вадим, мы дальше с тобой не пойдем. Ты обещал передать нам реликвии, когда мы будем у алтаря.

Я достал из «кармана» скипетр и обруч и вручил их Дордлону. Его сопровождающие при этом вздрогнули, их глаза расширились. Дордлон полученные от меня вещи передал одному из сопровождающих его. Я ждал от него слов благодарности, но он промолчал. Поэтому я молча развернулся и направился к «беседке». Мне не нравилось состояние гнома его настроение, поэтому все мои чувства были напряжены. И уже отойдя на расстояние тридцати метров, услышал, как гном тихо шепчет сам себе.

— Глупцы, почему они не послушали меня.

Один из его сопровождения тоже услышал его шепот и поинтересовался.

— Мастер, что ты говоришь, о ком?

— Версдлон, ты с реликвиями уходи. И чтобы не случилось, не возвращайся, твоя задача доставить их совету.

— А вы мастер что, останетесь здесь?

— А мы останемся здесь. И если он сильно разозлится, то попробуем его задержать, на сколько получится, чтобы дать возможность тебе уйти.

После услышанного у меня все чувства напряглись как струна. Я контролировал все пространство вокруг. Поэтому когда на расстоянии ста метров от «беседки», вдруг из-под земли, в двадцати шагах от меня, появились гномы в доспехах, и выстрелили, я был готов к чему-то подобному. Время растянулось. Пущенные гномами болты еще были в полете, а у меня уже пронеслось несколько десятков мыслей. Стало понятно настроение гнома, также стало понятно, что он был против этого. Сосчитал напавших на меня гномов, их было семнадцать. Меня это очень удивило. Почему семнадцать, почему не пятнадцать или двадцать.