Наследие предков

— Я-то вернулся. А ты что, заказ свой не видел? Я у тебя на шконяре оставил.

— Чего?

— Фоторамка, — брови Тиграна поднялись. — Забыл?

Загорский снова вздрогнул и поежился:

— Ах… Да, да… Конечно…

— Эй, да что с тобой? — Тигран опустил рюкзак на пол и присел на корточки, внимательно глядя на соседа. — Рамка нерабочая?

— Что ты! — Лицо Александра перекосилось в какой-то жутковатой ухмылке. — Все работает.

— А что случилось тогда?

— Да ничего. Кошмар приснился.

— Что за кошмар?

— Калининград. Улицы. Солнце. Прохожие снуют. Светофоры пищат. Музыка из гипермаркетов. Флаги над мэрией развеваются. Фонтаны на площади. Всё живо. Всё живет. И все — живут.

— И что же в этом кошмарного?

Загорский пристально взглянул на Баграмяна.

— Я проснулся.

Тигран кивнул:

— Н-да… Хуже не придумаешь ситуации, конечно… Слушай, ты ничего не знаешь о гостях из Красноторовской колонии?

— Нет, — мотнул головой Саша.

— Жаль. Что-то там наш незабвенный Самохин мутит…

— Кстати, — Загорский вдруг оживился. — Ты еще не в курсе?

— В курсе чего?

— Мне Самохин особое задание поручил.

— Тебе? Особое задание? — Баграмян усмехнулся с сомнением. — Брат, ты извини, конечно, но…

— И ты — мой напарник. Так он сказал, — перебил собеседника Александр.

— Что? — Тигран нахмурился. Улыбка сползла с его лица, и он поднялся. — И что за работа?

— Найти старое нацистское метро.

— Что за бред! Нет в области никакого метро. Была железная дорога от Балтийска до Приморска под землей, но завалена давно. Чего там, с десяток километров всего, или чуть больше.

— Я тоже так считал. Но… Мой отец вот в него верил.

— Да что за чушь такая? Это ты майора убедил в том, что метро существует?

— Нет, — Загорский мотнул головой. — Я, наоборот, пытался убедить его в обратном. Но вышло так, что убедил он. Дескать, есть это метро. Идет аж до Балтийска.

— Ну хрен его знает. Только, я-то при чем тут?

— Я же сказал. Ты мой напарник.

— Да с какой стати, брат? — Баграмян стал злиться. — Я в город на добычу хожу. Мне казематы эти никак не интересны.

— Дайте поспать, ироды! — раздался приглушенный голос из одной ближайшей кабинки-жилища.

— А что ты мне предлагаешь? — Саша перешел на шепот. — Кого мне в помощь староста даст? Идиотов типа Марли и Чела? Все вменяемые люди на своих работах заняты.

— А я, значит, не занят ничем по-твоему? — зло прорычал Тигран.

— Я этого не говорил. Но… — Загорский поднялся и подошел совсем близко. — Слушай, я так понял, что Самохин хочет удалить тебя из общины на время. Так-то ты в город уходишь на полдня, максимум на день. А тут работа подольше предвидится.

— Удалить меня из общины? — нахмурился Баграмян. Теперь он тоже шептал.

— Именно.

— Да я его дом труба шатал! — проговорил разведчик с наигранным акцентом, хотя на самом деле акцент ему был совсем не свойственен. — За каким чертом?

— Я не знаю. Но это явно связано с твоим отношением к Стечкину. И мне кажется, что что-то не то у Самохина на уме. С чего бы он вдруг вспомнил эту легенду про немецкое метро? Пойдешь со мной, и у нас вместе будет больше шансов разобраться, что же он задумал.

— А ты-то чего так хочешь, чтоб я с тобой пошел?

— Я же сказал уже. И… страшно мне, Тигран, — Саша вдруг вытаращил глаза.

— Страшно? Подземелий, что ли, страшишься?

— Да…

— И с чего вдруг? Ты же лучший диггер. Никогда подземелий не боялся.

— Просто я… — договорить Александр не успел. За спиной Тиграна возникла сонная рыжеволосая физиономия Василия Борщова.

— А, вот ты где, ара, — пробормотал верный слуга своего хозяина.

Тигран поморщился и обернулся. Борщов ему никогда не нравился. И дело скорее не в том, что рядовой срочник позволял себе всяческие панибратские и граничащие с хамством реплики, а Баграмян все-таки выше званием и по возрасту старше. Просто Борщов был стукачок, и все это знали. А еще этот, зависший в подростковом возрасте, хотя взрослый уже, на первый взгляд человек, всегда напоминал шакала Табаки при злобном тигре Шер-Хане, из известной книги Киплинга о взращенном волками человеческом детеныше.

— Чего тебе, Бульон? — грубо, но тихо, дабы не тревожить спящих соседей, ответил Баграмян.

— Да ищу весь день. Вроде, говорят, вернулся ты. Остальных видел. Тебя — нет. Небось опять к Казимировне клинья подбивал, ага? — Борщов оскалился. И если в словах его явной пошлятины не содержалось, то сама улыбка весь нехороший подтекст буквально выплескивала наружу.

Тигран прошуршал по своей щетине кулаком, пристально глядя на рыжего.

— Ну так чего тебе надо-то?

— Распоряжение хозяина тебе передать хотел. А может, Крот уже поделился новостями, а? — Помощник Самохина глянул через плечо Баграмяна на Загорского.

— Да, я ему уже все сказал, — недовольно проворчал Саша, который был не очень рад визиту Борщова.

— Ну и хорошо. А то западло что-то сейчас объяснять, — рыжий наморщил нос. — Пойду я спать.

Борщов развернулся и сделал первые шаги в сторону своего жилища, как вдруг его окликнул Баграмян:

— Погоди-ка.

— Чего? — обернулся тот.

Тигран явно что-то хотел спросить у помощника Самохина. Что-то важное. И совершенно очевидно, что его интересовал сейчас бронетранспортер Красноторовской колонии. Он ведь специально выходил на поверхность после долгой беседы с Ритой и перед тем, как пойти домой. БТР как стоял утром, так никуда и не делся. А значит, визитеры не уехали. Но никто ничего о странном визите Стечкинцев в общине не знал.

— Бухнуть не хочешь? — спросил вдруг Тигран.

— Чего? — Борщов оживился. — А что есть?

— Коньяк.

— Ого! Да кто же откажется-то? А чего это ты расщедрился-то?

— Так одному бухать не вариант вообще. Народ спит. А из Саньки собутыльник квелый совсем. Ну так что?

— Чо…

— Пить будешь, чо? — передразнил Тигран.

— Спрашиваешь! Ясен пень.

— Ладно, — Тигран торопливо всучил свой рюкзак Загорскому. — Сторожи. Я сейчас. Две минуты. Закусон приволоку.

Баграмян быстро удалился.

— А чего это у него там? — Василий хмыкнул и протянул руку к рюкзаку, который теперь держал Александр.

— А ну грабли убрал! — огрызнулся Крот.

— Ой, ну подумаешь. — Борщов фыркнул. — Слышь, так что там было в лабиринте том?

— Минотавр… — проворчал Загорский.

— Чего?

— Минотавр, говорю.

— А что это?

— Чудище, охраняющее лабиринт.

Борщов прищурил сонные глаза, поморщился и с трудом сглотнул, отчего его острый кадык нервно дернулся.