Наследие. История Джил и Майкла

– Джил? – обращается ко мне Убийца, но я даже не поворачиваюсь к нему, смотрю, как Кейт и Ронда добираются до середины лестницы, но Убийца продолжает, – знаешь, в момент потери многие решают, что их жизнь закончилась. Но это не так. В такие моменты ты ломаешься… и во что ты соберешься, решать только тебе. Многих утраты делают сильнее.

Почему все говорят мне о силе? Я не сильная.

– Идем, – говорит Убийца и указывает в сторону лестницы. – Чертова высота, – причитает он, думая, что я не слышу или сошла с ума. – Ненавижу высоту.

Пропускает меня вперед, я хватаюсь за скользкую деревянную ступень и слышу, как рация Убийцы кричит:

– Я вижу их! Они на вышке! Северная вышка, они там!

Мне даже удается узнать голос парня. Это сын местного часовщика – Лип. Весь город ополчился на нас. Почему?

Убийца комментирует:

– Поторопись, принцесса. Ублюдки уже на хвосте.

Быстро перебираю руками и ногами. Дождь перестал лить, но он изрядно подпортил нам восхождение. Некоторые ступени и так отсутствуют, а оставшиеся намокли и скользят. Чем выше поднимаемся, тем сильнее становится ветер, он развевает мои мокрые волосы, они перекрывают весь обзор.

– Они уже снизу! – кричит Убийца, и я поднимаюсь быстрее.

Стараюсь выкинуть все из головы и просто как можно скорее передвигать конечностями, которые вообще меня не слушаются. Я как новорожденный жеребенок, стоять умею, но устоять не могу.

Вытягиваю правую руку и, ухватившись за пустоту, практически падаю вниз, но Убийца резко прижимает мои ноги к лестнице и мне удается снова схватиться за дерево.

Я практически разбилась, но мне не страшно.

Кажется, что-то внутри меня сломалось. Лезу выше и, вскрикнув, прижимаюсь к лестнице. В нас снизу летят пули, а сверху команда Майкла отстреливается, как может. Взбираюсь наверх, и меня практически сбивает ветром.

На смотровой площадке только Майкл. Хотя нет. Он не один. На полу в самом углу будки лежит мужчина без чувств. Я замечаю, как его грудная клетка поднимается и опадает. Жив.

– Спускайтесь! – кричит Майкл и продолжает отстреливаться, но патроны заканчиваются.

Убийца подает ему автомат, но Майкл отводит его руки в сторону.

– У нас практически не осталось патронов. Береги эти, они пригодятся нам за периметром. Убийца кивает и подталкивает меня к краю, где болтается мокрая веревка. Хватаюсь за нее и перекидываю ноги, спускаюсь быстрее, чем поднимаюсь, пару раз руки соскальзывают и я, обжигая ладони, снова хватаюсь за канат.

В какой-то момент понимаю, что не нащупываю ногами веревку.

– Прыгай! – командует Убийца.

Разжимаю пальцы и валюсь вниз. Высота не больше двух метров, но дух из меня вышибает знатно.

Адреналин и чувство боли гонят меня вперед, не давая остановиться.

Убийца приземляется рядом со мной. Майкл на середине каната, он быстро спускается, полагаясь только на свои руки. Оборачиваюсь назад и вижу, как Истон тащит Рика, Кейт бежит перед ними, и замыкает их процессию Ронда.

– Они что – бросили нас? – спрашиваю я.

– Нет. Это такая тактика. Чем мы дальше друг от друга, тем больше шансов, что нас не убьют одной очередью из автомата, – поясняет Убийца и толкает меня в спину, – а теперь беги!

Срываюсь с места и бегу. Да так быстро, что догоняю Ронду. За спиной выстрелы. Не смею обернуться, но надеюсь, что Майкл и Убийца целы.

До деревьев остается совсем немного. Ронда поворачивается ко мне и кричит:

– Быстрее!

А потом ее тело содрогается в судорогах. Словно ее кто-то толкает в спину. Один раз. Второй. Третий… и она падает. Сбиваюсь с шага и кубарем прокатываюсь по мокрой земле. Остановившись, на четвереньках возвращаюсь к ней, чтобы помочь. Ее ранили.

– Вставай же! – кричу я на Ронду, и в этот момент Убийца догоняет меня. Переворачивает Ронду на спину, и я вскрикиваю. Она мертва. Глаза беззащитно смотрят в темное небо, бандана съехала, и я вижу, что ее волосы угольно-черного цвета.

Убийца бьет кулаком в землю и, ругаясь, закрывает глаза Ронды. Забирает ее пистолеты и, отдав один мне, снова приказывает бежать.

Не жду второго раза, поднимаюсь на ноги и срываюсь с места.

Забегаю в лес. Выстрелы все еще звучат, но они гораздо дальше от меня. Запыхавшись, приваливаюсь спиной к дереву и прикрываю глаза.

Тут же распахиваю их и озираюсь по сторонам. Сплошные деревья.

И никого нет.

Подхожу к самому крайнему дереву и выглядываю в поле. Там тоже никого. Только тело Ронды.

– Майкл? – зову я.

Тишина.

– Кейт? Истон?

Тишина. Лишь шелест листьев на деревьях шепчет мне, что я потерялась. Снова осталась одна.

Не спешу отходить от края леса. Я могу заблудиться. Да и остальные должны быть где-то рядом. Снова зову всех по имени уже более громко, а потом мое и без того растоптанное сердце замирает.

Звук машин.

Выглядываю из-за дерева и вижу, как семь внедорожников Креста несутся в мою сторону. Медленно отхожу назад и, упираясь спиной в дерево, останавливаюсь. Перевожу взгляд на свои руки. Пистолет. У меня есть пистолет. Пользоваться я умею. И довольно сносно бегаю.

Но если побегу, то могу отдалиться от своих.

Тем временем машины приближаются. Фары освещают тело Ронды. А потом одна из машин просто проезжает по ней, и я практически слышу хруст костей. Сгибаюсь пополам и меня вырывает прямо под ноги. Я боса. За все время я даже не заметила, что на мне нет ни обуви, ни нормальной одежды. Я в пижаме с босыми и израненными ногами. Утираю лицо тыльной стороной ладони, отворачиваюсь от машин и бегом скрываюсь в лесу.

Бегу так быстро, как только могу. Ноги шлепают по влажной земле, периодически наступаю на камни и ветки, но не смею остановиться. Слезы снова текут по лицу. Я плачу обо всем, о Ронде, о себе и, конечно, о маме. Стараюсь отодвинуть боль на задний план, но у меня это хреново получается. Ветки хлещут по лицу. Удаляюсь так далеко в лес, что, остановившись, не понимаю, с какой стороны я вообще бежала.

Очень темно.

Прислушиваюсь к звукам и ничего не слышу. Мое дыхание такое громкое, что я не слышу даже звук своих шагов. Продолжаю идти, но не понимаю смысла. Зачем я вообще иду? Почему я хватаюсь за свою жизнь?

Потому что мама бы этого хотела.

Папа… Боже, он ведь не переживет потерю.

Он будет раздавлен.

И он уничтожит того, кто повинен в смерти мамы.

Он разорвет их всех на куски.

Я не кровожадная или жестокая, но я… я… видимо, могу стать такой.

Громкий треск веток заставляет меня замереть.

Я бегу от людей своего отца, но совсем забыла о том, что в лесу могут быть и не мертвые.

Медленно опускаюсь на колени. Кладу пистолет рядом с собой и погружаю пальцы в мокрый мох и грязь. Размазываю все это по себе и снова зачерпываю. Мой запах может выдать меня. Но мое сердце – иное, и звук пульса не должен подвести. Намазавшись грязью, снова поднимаю пистолет, вглядываюсь в просветы между деревьями.