Наследие. Трилогия

Ах, какие умные у меня были пращуры! Судите сами — всех родственников, вплоть до самых дальних, сгоняют во дворец. Превращают в обслугу. И получают целую толпу людей, из которой в любой момент можно выдернуть очередную жертву. Если каждый примет в себя силу Камня на единое мгновение, Арамери — чистокровные, естественно, эти не собираются собой жертвовать — долгое время смогут пользоваться божественной мощью…

— Значит, Декарта хочет, чтобы этим человеком во время ритуала стала я. Так? А почему?

— Глава клана должен быть человеком сильным. Должен быть готов пожертвовать близкими. — Сиэй пожал плечами. — Слугу обречь на смерть легко, а как насчет друга? Или, к примеру, мужа?

— Релад и Симина и не знали, что я на свете существую, когда Декарта меня сюда вызвал. Почему он выбрал меня?

— Ну, это только ему известно.

Я опять разозлилась, но в этот раз не на кого-то конкретно. Бывает, когда злишься от отчаяния и бессилия. Вот как я сейчас. Почему-то мне казалось, что уж Энефадэ точно знают все и про всех. Но нет, это было бы слишком легко…

— А почему, во имя энергий Вихря, вы решили использовать меня? — сердито вопросила я. — Зачем держать новорожденную душу Энефы под носом у людей, которые, если что, тут же ее уничтожат?

Сиэй потер нос с очень смущенным видом.

— Ну… в общем… э-э… это я предложил. Ну, знаешь: если хочешь что-то спрятать, нужно спрятать прямо под носом у человека, понимаешь? А Декарта очень любил Киннет, это все знали, и мы надеялись, что с ней-то ты точно будешь в безопасности. Мы и думать не думали, что он ее убьет — все-таки двадцать лет прошло. Нас это как-то врасплох застало…

Я заставила себя снова откусить от рулетика — на этот раз удалось добраться до начинки. Значит, смерть матери для всех оказалась неожиданностью. И все же, и все же… В глубине души — там, где боль утраты еще не притупилась и где еще полыхал гнев, — я думала: а ведь могли бы предусмотреть и это! Могли хотя бы предупредить! И предотвратить беду.

— Слушай меня внимательно. — Сиэй наклонился вперед. — Камень — это все, что осталось от тела Энефы. В тебе живет душа Энефы! И ты сможешь воспользоваться силой Камня так, как могла бы сама Энефа! Йейнэ, если Камень будет у тебя в руках, ты сможешь изменить облик мира! Ты сможешь освободить нас! Это же будет проще простого!

И он выразительно щелкнул пальцами — раз, и готово!

— Угу. А потом я умру.

Он опустил взгляд и погрустнел.

— Мы на это не закладывались. Во всяком случае, с самого начала, — пробормотал он. — Но… да. Ты умрешь.

Я доела рулет и посмотрела на еду без аппетита. Он куда-то улетучился. Зато гнев — медленно, но верно нарастающий, яростный — постепенно овладевал мной. Я чувствовала себя так же, как когда убили маму, — такой же свирепой.

— И вам нужно, чтобы я в состязании наследников проиграла? — тихо спросила я.

— Ну… да.

— Что вы мне предложите взамен? Если я заключу с вами союз, какова будет ваша цена?

Он замер. А потом быстро проговорил:

— Мы защитим твою землю во время войны, которая последует за нашим освобождением. А после победы народ Дарра будет в числе избранных. Мы умеем держать слово, Йейнэ. Поверь мне.

О, я ему верила. Длящееся вечно благословение четырех богов — о да, ради этого стоило рискнуть жизнью. Дарр ждет безопасное будущее и процветание — если, конечно, мы выживем в этой войне. О да, Энефадэ умели читать в моем сердце.

И думали, что знают о нем все. И зря. Очень зря.

— Я ставлю еще одно условие, — жестко произнесла я. — Я выполню ваше желание, Сиэй. Даже ценой своей жизни. Оно того стоит — так я отомщу убийце матери. Я возьму Камень в руки и с его помощью освобожу вас. И умру. Но я умру не как покорная и униженная жертва обстоятельств!

Я смерила его свирепым взглядом:

— Нет! Я хочу выиграть это состязание!

Миленькие зеленые глазки вытаращились так, словно Сиэй впервые меня увидел.

— Йейнэ, — нерешительно начал он, — это невозможно! Декарта, Релад, Симина — они же все против! Каким образом…

— Ничего не знаю! Ты это все придумал? Да или нет? Хочешь сказать, что бог шуток и обмана не может обхитрить эту троицу?!

— Я бог обмана! А не политических интриг!

— Так вот иди и сообщи мои условия остальным, — отрезала я.

А потом взяла вилку и, хотя есть уже совсем не хотелось, мрачно подцепила перчик и не менее мрачно его сжевала.

Сиэй продолжал таращиться на меня. Потом нервно хихикнул:

— Невероятно. Да у тебя не все дома! Прямо как у Нахи! Нет, это у Нахи все дома, а у тебя не все!

Он поднялся и растерянно взъерошил шевелюру:

— Н-ну… в б-бога в душу…

Бог — божится. Очень смешно. Хотя Сиэю было не до смеха.

— Хорошо, я поговорю с ними.

Я с очень официальным видом кивнула:

— Буду ждать ответа, милорд.

Бормоча что-то не очень приятное на своем странном языке, Сиэй вызвал желтый шарик и усвистал на нем прямо через стену спальни.

Разумеется, они согласятся. Вне зависимости от того, выиграю я состязание или проиграю, они получат вожделенную свободу. Если я не передумаю. Так что они сделают все, чтобы не портить со мной отношения.

Я потянулась за следующим рулетом. Надо жевать медленно. Не спеша. Чтобы отвыкший от еды желудок не взбунтовался. Нужно как можно скорее поправиться. В ближайшее время мне понадобится вся моя сила.

15

НЕНАВИСТЬ

Я смотрю вниз — подо мной проплывает моя земля. Словно я лечу. Лечу над высокими горными хребтами, над изломанными, затянутыми туманом долинами. Редко-редко попадаются расчищенные поля. Еще реже — города и деревни. Дарр такой зеленый. Я столько стран перевидала по дороге в Небо — ведь мне пришлось проехать через весь Дальний Север и Сенм, и ни один край не мог сравниться с моим ненаглядным зеленым Дарром. Теперь я знаю почему.

*

Я снова уснула. А когда проснулась, Сиэй еще не вернулся, а вокруг стояла ночь. Я не ожидала, что Энефадэ ответят быстро. Возможно, я их рассердила: ну как же, ничтожная смертная нагло отказалась смирно плестись навстречу назначенной смерти! Я бы на их месте точно заставила бы меня помучиться ожиданием.

В дверь постучали. Пришлось открыть. В коридоре стоял — навытяжку — мальчик-слуга с очень худым лицом. Он — до боли официальным голосом — сообщил:

— Леди Йейнэ. У меня к вам послание.