Наследие

Элли затаила дыхание и прислушалась. Судя по всему, после ухода Изабеллы на лестничной площадке никого не осталось. Кроме Люсинды. Неужели возможно такое, чтобы Люсинда хотя бы на миг оказалась в одиночестве?

Сначала медленно, а потом со все увеличивающейся скоростью Элли устремилась вверх по ступенькам. Но когда достигла верхней лестничной площадки, сердце у нее упало. Там никого не было. Должно быть, Люсинда удалилась так тихо, что Элли ничего не услышала.

Пораженная и сокрушенная отсутствием бабушки, Элли повернулась, чтобы идти, но донесшийся до нее тихий шелест заставил ее оглянуться. И тут она увидела Люсинду, стоявшую у оконного проема и почти скрытую шторой. Вероятно, прежде чем уйти, та решила полюбоваться видом из окна.

Собираясь с духом, Элли на секунду прикрыла глаза, после чего подошла к Люсинде, и сказала:

– Снег пошел…

Собственный голос показался ей хрипловатым и даже как будто чужим от волнения, и она откашлялась, чтобы прочистить горло.

– Ничего удивительного, – проговорила Люсинда, не оборачиваясь. – Снегопад обещали в сегодняшнем метеопрогнозе.

– Я очень хотела… встретиться с вами. – Элли очень старалась говорить спокойно и ровно.

– Я тоже хотела встретиться с тобой, Элли Шеридан. – Люсинда наконец повернулась к ней лицом. – Моя потерявшаяся в этой жизни внучка.

Глава двадцать девятая

– Подойди ближе, – произнесла Люсинда, – чтобы я могла получше тебя рассмотреть.

Секунду поколебавшись, Элли сделала так, как ей было велено.

– А ты, знаешь ли, прехорошенькая. – Холодные серые глаза Люсинды – почти такие же, как у Элли, осмотрели ее с ног до головы. – Мне только твои волосы не нравится. Зачем, скажи на милость, ты покрасила их в такой ядовитый красный цвет?

– Это… хм… временное явление, – пробормотала Элли. – Краска смоется… Через несколько недель.

– Слава Создателю. – Люсинда обладала величественными манерами и держала голову так высоко и с такой гордостью, как если бы носила королевскую корону. – А татуировок ты себе не делала?

– Нет еще, – признала Элли с некоторым разочарованием.

– «Нет еще», – повторила со смешком ее слова Люсинда. – Если соберешься, сто раз перед этим подумай. То, что выглядит импозантно в шестнадцать лет, производит удручающее впечатление в пятьдесят. Я постоянно подмечаю такие вещи… Кстати, мне сообщили, что ты хорошо учишься и продолжаешь прогрессировать в этом плане.

Элли поразила ее способность на одном дыхании перескакивать с темы на тему. Она также заметила, что Люсинда с легкостью доминирует в разговоре, не предоставляя ей возможности высказать свое мнение. До сих пор она лишь отвечала на ее вопросы и не знала, как подвести разговор к тому, чтобы получить возможность задать свои собственные. С другой стороны, в данный момент она была слишком занята разглядыванием Люсинды, так что сосредоточиться на чем-то серьезном представляло для нее проблему. Люсинда была одета в длинное серое платье, достававшее до щиколоток, и такой же серый жакет с поднятым воротником. На среднем пальце правой руки красовался перстень с изумрудом внушительных размеров. В ушах висели платиновые серьги с бриллиантами, полускрытые седыми волосами. Несмотря на возраст и седину, Люсинда обладала атлетическим сложением и удивительно моложавым лицом.

– Мне нравится здесь, – сказала Элли, стремясь перехватить инициативу в разговоре. – А если мне нравится школа, то я и учиться стараюсь как можно лучше. – Вспомнив, что без содействия Люсинды она бы здесь не училась, Элли сочла нужным добавить: – Спасибо, что помогли мне перевестись в Киммерию.

– Это не составило мне никакого труда, – произнесла Люсинда, пронизывая внучку взглядом. – Ты умна. Так, по крайней мере, мне сказала Изабелла, и теперь я вижу, что она права.

От ее слов щеки у Элли покрылись румянцем, но бабушкины похвалы не могли сбить Элли с намеченного пути. Вполне возможно, второго такого шанса ей не представится. Глубоко вздохнув, она сделала еще шаг по направлению к Люсинде и посмотрела на нее, взывая взглядом о понимании.

– Люсинда… Бабушка… – Последнее слово Элли словно попробовала на вкус и пришла к выводу, что ей понравилось. – Помогите мне понять, что происходит. А то я прямо не знаю, что и делать. Натаниэль забрал у нас Кристофера, который, в свою очередь, пытается завлечь в свои сети меня. Вы могли бы защитить меня от их происков? Я вас очень прошу…

Пока она говорила, взгляд Люсинды смягчился – правда, не слишком. Но ее слова успокоили девушку еще меньше.

– Ты уже давно находишься под моей защитой. И к чему вопрос «что происходит?» Разве Изабелла тебе не сказала?

Смущенная и обескураженная услышанным, Элли развела руками и произнесла:

– Изабелла сказала, что Натаниэль хочет захватить власть в организации и…

Бросив напряженный взгляд через плечо, Люсинда приложила палец к губам, приказав таким образом Элли замолчать, после чего жестом предложила проследовать за ней в оконную нишу – этот своеобразный альков, где до определенной степени можно было укрыться за стенами и шторами от людских глаз и ушей. По ту сторону оконного стекла снег валил с такой силой, что окружающий мир, казалось, исчез за его белой стеной.

– Сейчас обстоятельства складываются далеко не лучшим образом, и ситуация может представлять опасность. – Люсинда говорила тихо и быстро. – Особенно здесь. Среди тех, кто присутствует сегодня на балу, есть люди, которые выступают против меня и поддерживают Натаниэля. – Так что ты, прежде чем говорить, должна обдумывать каждое свое слово.

– Но почему? Почему они его поддерживают?

Люсинда оперлась локтем о подоконник, и Элли неожиданно для себя заметила, как от утомления и беспокойства углубились и стали более резкими окружавшие морщины вокруг ее глаз.

– Всю свою жизнь я работала, чтобы сделать жизнь в этой стране лучше. Но мир постоянно меняется. Некоторые люди становятся слишком богатыми, слишком могущественными. И огромная власть, которой они обладают, разрушает их. Кроме того, размываются границы дозволенного. А это очень опасно. – Она повернула голову через плечо и осмотрелась. – Я не в состоянии сейчас объяснить тебе всего, Элли. Неподходящее место и время. Но могу дать совет: не верь ни единой живой душе. Пока мы не узнаем, кто среди нас работает на Натаниэля, никто не может чувствовать себя в безопасности.

Пока она все это говорила, Элли стало казаться, что в коридоре с каждой минутой становится все холоднее. И хотя она совершенно не знала бабушку, заметила тем не менее проступивший в ее глазах страх. Элли вспомнила, что такое же выражение лица было у ее матери, когда она впервые спросила у нее о Люсинде.

– Мне очень жаль, – сказала она, – что мы с вами до сих пор не встречались.

– К сожалению, иначе и быть не могло, – вздохнула Люсинда. – Такое решение приняла твоя мать, а мне не хотелось давить на нее или делать что-либо вопреки ее воле. Мы с ней, в своем роде, подписали соглашение о невмешательстве в дела друг друга.