Наследие
Шрифт:
– Твои заявления, Николь, достойны смеха. Я знаю, что ты целовалась с ней, но зачем вмешалась в наш разговор? Влюбилась в нее, что ли?
Николь, забросив черные блестящие волосы за плечо, одарила Кэти таким пренебрежительным взглядом, что можно было подумать, будто перед ней какая-то букашка или червяк.
– Думаю, проблема заключается не в том, кого поцеловали я или Элли, а в том, кого хочешь поцеловать ты, так как этот человек не только не хочет целоваться с тобой, но и не обращает на тебя никакого внимания.
Лицо Кэти стало наливаться некрасивым багровым румянцем. Некоторое
Элли, казалось, тоже лишилась дара речи. Не издав ни единого звука, она лишь смотрела на Николь широко раскрытыми глазами. Брюнетка же улыбнулась ей с таким беззаботным видом, как если бы они только что болтали о погоде.
– Пойдем отсюда, Элли, – сказала она, беря девушку за руку. – На свете множество умных людей, с которыми действительно интересно обменяться словом.
– Угхм… Спасибо тебе, Николь, – произнесла, запинаясь, Элли, когда они выбрались из толпы и пошли по коридору. Несмотря на небольшой рост и субтильное сложение, Николь двигалась очень быстро, так что девушки в течение минуты оставили место конфронтации с Кэти далеко позади. – Мне ведь и вправду хотелось стукнуть ее.
– Не стоит благодарности, Элли, – с ангельской улыбкой сказала Николь. – Я ненавижу Кэти Гилмор, так что, немного сбив с нее спесь, доставила удовольствие, прежде всего, себе самой.
Девушки намеренно старались идти там, где было больше студентов, хотя Элли не имела представления, куда они направляются.
– Послушай, – сказала она, – относительно вчерашнего вечера…
– Здорово было, не так ли? У всех от изумления глаза на лоб полезли. – Николь хихикнула. – Но шокировать англичан – не такое уж трудное дело.
– Я о том, что ты тогда сказала… – Элли одарила ее скользящим взглядом. – Насчет Сильвиана… Он действительно не твой бой френд?
Николь остановилась и повернулась к ней лицом. Ее пухлые губы изогнулись в лукавой улыбке.
– Мы с Сильвианом дружим с шести лет. У наших родителей летние домики рядом. Мы вместе играли у моря, а потом вместе пошли в школу. Когда же подросли… – она помахала рукой, будто отгоняя муху, – …в качестве эксперимента начали встречаться. Но эксперимент не получился и в серьезные отношения не перерос. Я довольно странно себя чувствовала, когда мы целовались. – Николь наморщила носик. – Складывалось такое впечатление, будто я целую собственного брата. Так что теперь мы просто лучшие друзья. – Она очень внимательно смотрела на Элли и добавила: – Я почему-то подумала, что тебе будет интересно это знать.
Вокруг них стоял ужасный шум. Двигавшиеся по широкому коридору ученики кричали, переговаривались и громко смеялись, но Элли практически их не слышала.
– Ты полагаешь… я могу… – Она замолчала, не закончив фразы.
«О чем, интересно знать, я спрашиваю, чего добиваюсь?»
Но Николь ответила на ее незавершенный вопрос без малейших колебаний.
– Мне представляется, что в некоторых случаях люди слишком много думают, тогда как вместо этого иногда лучше прислушаться
к голосу собственного сердца. Больше доверяй своим инстинктам – вот что я тебе скажу… – Николь указала на дверь в стене коридора. – Мне нужно посетить семинар по естественным наукам. Не желаешь присоединиться?Элли отрицательно покачала головой.
– Спасибо, нет. – В ее тоне не проступало никаких эмоций, как будто она перенеслась мыслями в другое место. – Позволь еще раз поблагодарить тебя за…
Николь пожала плечами, и толкнула рукой дверь.
– Я и Сильвиану то же самое всегда говорю. Насчет того, чтобы больше доверял своим чувствам.
– Ее родители проинформировали. – Изабелла разливала по чашечкам горячий чай, в то время как Элли с мрачным выражением на лице опускалась в кресло, располагавшееся напротив директорского стола. Пар с запахом бергамота заполнил офис. – Она недавно разговаривала с ними по телефону по поводу зимнего бала. Должно быть, тогда они ей и сказали.
– Но они-то откуда узнали? – спросила Элли, принимая из рук директрисы чашу с горячим, сдобренным молоком чаем. Изабелла присела на стул рядом.
– Полагаю, в этом вопросе все стало для тебя несколько сложней. – Тон Изабеллы заставил Элли занервничать. – По идее теперь об этом знает все Правление. Люсинда решила не делать больше из этого тайны.
– Что такое? – У Элли дрогнула рука, и горячий чай пролился ей на колени. Едва слышно выругавшись, она смахнула горячую жидкость с ног. – Почему?
– После последней попытки Натаниэля изменить устоявшийся порядок, Люсинда приняла решение сообщить правлению обо всех его деяниях. – Слово «всех» Изабелла выделила интонацией, а когда Элли одарила ее вопрошающим взглядом, вздохнула. – В организации происходит много такого, о чем ты не имеешь представления, Элли. Действия Натаниэля направлены не только против Киммерии. Его планы неизмеримо шире, чем ты можешь себе представить. И наша школа занимает в них лишь небольшое место. Небольшое, но очень важное.
Страстно желая узнать о том, что происходит в действительности, Элли глубоко вздохнула и постаралась сосредоточиться. Она должна сыграть роль наивной глупышки так, чтобы комар носа не подточил, и постараться выведать у директрисы подоплеку всей этой истории.
– Похоже, я и вправду чего-то не понимаю, – сказала она. – В частности, никак не могу взять в толк, чем вызвана подобная откровенность с ее стороны? Особенно после всех этих лет…
– Люсинда не ради себя это сделала, а ради тебя, твоей безопасности. – Изабелла со значением посмотрела на Элли. – Она хочет тебя защитить.
– И как это может защитить меня? – Элли задумчиво свела на переносице брови. – Наоборот, сейчас в моей жизни произошли серьезные изменения. И не в лучшую сторону. Все считают, что я лгунья, трусиха и вообще подозрительная личность.
– Это известие дает понять всем заинтересованным лицам, насколько ты важна для Люсинды.
«Неужели я и вправду что-то для нее значу?»
Эта идея показалась Элли как минимум странной и непривычной, поскольку уже очень давно ее не посещало чувство, что она кому-то действительно нужна или интересна.