Наследие
Шрифт:
— А там… — я посмотрел на Тасю. — То есть, ты нагрузку как мастер снизила? Нет, постой… лучше никаких больше техник и всего этого.
— Да, да, — она рассмеялась, глядя на выражение моего лица, вновь обняла, прижимая лицом к груди, погладила по голове. — Никаких больше техник и стрессов.
— Может в Италию? — сказал я. — У нашей семьи там знакомый лорд живёт. Потомственный маркиз. Вилла на берегу моря, тишина и спокойствие, лето круглый год.
— Нет, я тебя одного не оставлю. Когда ты рядом, мне гораздо спокойней. Ты ведь не собираешься на очередную войну?
— Нет. Обещаю. У меня освобождение есть, по состоянию здоровья. Честно-честно. Алёнка, хватит лопать бутерброды! У нас тут такое, а ты ешь как не в себя.
— Я
— Подтверждаю, — сказала Тася, отпуская меня. — Мы все за тебя переживали.
— Маме говорила?
— Ты первый узнал. Да, дорогой, — она хитро улыбнулась, — Алёна сказала, что тебе император Цао дворец предлагал, а ты отказался?
— Мне дворец не нужен. Если только он его в Москву не перенесёт. Я семейным техникам никого учить не собираюсь.
— Точно? Я бы пожила во дворце. И принцесса Жэнь очень даже симпатичная.
— Чжэнь, — поправил я. — Дворец мне обещали не за то, что я её красоту оценю, а если она мастером станет до двадцати пяти лет.
— А у неё есть шанс? — взгляд стал ещё более хитрым.
— Если хочешь, можешь уже начинать учить китайский, — в тон ей ответил я. — Как ты во дворце собралась жить, если он в Китае? Лучше скажите, как Наумовы? Алёна, как вы добрались?
— Всё хорошо. На следующее утро после тебя улетели. Помнишь ту одежду, в которой мы на приёме были? Нам её подарили, и ещё по четыре больших чемодана с нарядами. Там всё традиционное и очень красивое. А ещё Чжэнь мне заколку для волос красивую подарила. Золотую с зелёными камушками.
— Засыпали подарками, — улыбнулся я, обнимая Тасю. Жаль стол мешал посадить её себе на колени. — Но свой я уже получил. А вещи — это такое, даже не второстепенное. И все дворцы мира туда же.
Я благодарно кивнул, когда Юй Фэйфэй налила нам чаю.
— Отправишь их в ваш дом? — спросила Тася. — Тот, который на средневековый замок похож.
— Нет, — я попытался изобразить коварство. — Хвастаться буду. И на нервы кое-кому капать. Это он меня уговаривал поехать в Китай. Уверял, что там столько всего интересного. Можно быстрее расти, изучить новые техники. Чтобы я ещё раз в монастыри эти поехал, да ни в жизнь! Пока они там отель не построят, хотя бы на три звезды.
Тася всё-таки перебралась ко мне на коленки, скинув обувь, чтобы удобнее устроиться на диване. Алёна бросила на нас задумчивый взгляд, отодвинула тарелку с оставшимся бутербродом.
Пока мы ехали к институту я ещё раз расспросил о второй по значимости новости, а именно о болезни императора. Со слов Таси, ни для кого не было секретом, что у Ивана Шестого слабое сердце. Какой-то порок, который не могли исправить врачи. Да и операции были не нужны, так как с подобным диагнозом доживали до ста лет. Разве что самочувствие ухудшалось, когда он много работал или нервничал. Может из-за этого характер у императора был таким, что он старался себя беречь. На мой взгляд, это его нисколько не оправдывало. Интересно, что новость о болезни просочилась в город очень тихо. Об этом старались не говорить ни в новостях, ни в интернете, но все знали, что император плохо себя чувствует. А вот то, что его здоровье в критическом состоянии ведали только главы нескольких приближённых к нему родов. С Наумовыми поделились Воронцовы. Сам великий князь Александр Николаевич приезжал в гости к Петру Сергеевичу, и они долго беседовали. Тася как раз была там в гостях и случайно его застала.
Император ещё не умер, а интриги и разборки бояр уже нарастали как снежный ком. Следующим правителем должен стать пятнадцатилетний Николай и давление на него будут оказывать соответствующее, особенно со стороны родственников. Поэтому ректор МИБИ круглосуточно находился рядом с ним, не оставляя ни на пять минут. Были запрещены любые частные встречи и личные беседы. Хотите говорить с наследником, будьте
добры сделать это в присутствии великого мастера, чьё родовое имя Наумов. Скоро начнут роптать, что именно Наумовы оказывают на следующего правителя наибольшее влияние. А значит срочно нужно укреплять связи и искать сильных союзников, помимо младшего брата Ивана Шестого.Желания влезать в эти разборки и борьбу за власть у меня не было, от слова «совсем». Нас вполне устраивало то, что есть на данный момент. Но глава рода может попытаться выжать из ситуации максимальную выгоду. Я, грешным делом подумал, что надо было нам к Дашковым пойти, но, как выяснилось, они тоже решили поучаствовать, хорошо хоть на нашей стороне. Прибавить к этому войну на востоке, конфликты на западе и то, что Российскую империю старательно выжимали из Африки. Эх, в весёлые времена мы живём.
То же самое время, автобус, сёстры Юй
Фэйфэй ещё раз открыла жестяную баночку с чаем, принюхалась, протянула сестре.
— Это ужасный чай, — сказала она Фа Чжэну. — Недопустимо, чтобы господин Матчин с супругой пили подобное.
— Больше нет, — Юй Ми показала маленькую баночку из своих запасов. — Можно этот заварить крепче и сахару добавить.
— Нет! — категорически отрезала Фэйфэй, говоря при этом негромко, чтобы не мешать разговору за столом.
— Кузьма в чае разбирается как канарейка в колбасе, — хмыкнул Фа Чжэн за что заработал два взгляда рассерженных кошек. Примирительно поднял руки. — Мы почти приехали. Ещё минут десять.
Сёстры переглянулись и поспешили забрать со стола пустые чашки и тарелочку с оставшимся последним бутербродом. Долили немного кипятка в чайник с заваркой, разделили бутерброд пополам и пока чай заваривался, съели в пару укусов.
— У господина Матчина большой дом? — спросила Юй Ми.
— Большой. Четыре горничных, управляющий, садовник, всё как положено. Только Кузьма там не живёт. Он всё время проводит в МИБИ, даже на съёмной квартире появился всего два раза.
Девушки ещё раз переглянулись. Огромной проблемой был языковой барьер. Если Юй Ми хоть немного понимала русский язык, то Фэйфэй приходилось тяжело. Они до сих пор не пришли в себя, что их выгнали из дворца. С десяти лет сёстры помогали Цао Сяочжэй и относились к ней с огромным уважением. Сколько раз она защищала их от гнева и вздорного характера Цао Юн, младшей супруги императора. А сейчас перед ними маячила пугающая неизвестность. Единственное, что хоть немного успокаивало, это слова госпожи Сяочжэй. Напутствуя девушек, она сказала, что господин Матчин хороший человек.
Бросив взгляд на столик, Ми подала незаметный знак, что всё нормально. Фэйфэй наполнила чашки, обильно добавила приторно-сладкого ягодного варенья. Сахар всегда придавал сил и немного успокаивал девушек. Фа Чжэн смотрел на них с лёгкой улыбкой. Симпатичный мужчина, лет сорока, лицо располагающее, с тонкой искоркой озорства. Разве что акцент выдавал в нём жителя провинции.
Минут через десять автобус действительно выехал на проспект и вскоре остановился перед широкими воротами. За ними виднелась длинная аллея, многоэтажные дома, стадион. Чтобы не толкаться в проходе, Фа Чжэн вышел первым. Следом за ним сёстры, подхватив саквояжи. После тёплого салона на улице показалось холодно. Мокрая дорога и обилие луж говорили, что совсем недавно прошёл дождь. У ворот дежурила охрана из четырёх крепких мужчин с телескопическими дубинками на поясе и электрошокерами. А за воротами вдалеке можно было увидеть гуляющие вдоль живой изгороди парочки. На вечерних гостей охрана смотрела с любопытством, сразу узнав супругу мастера Матчина, когда она вышла из автобуса. Они что-то говорили, улыбались, спеша открыть ворота. Кузьма же бросил на них оценивающий взгляд, в котором промелькнула ревность. Но, похоже, он сам этого не заметил.