Наследница дворянского гнезда

Разговор продолжили уже в машине. Ободренная тем, что Марта адекватно отреагировала на новость о новой родственнице, я выложила перед ней свои соображения и по поводу возни вокруг похорон ее деда. Если исчезновение Ирины Волковой можно было оправдать желанием вдовы унести свое горе подальше от чужих глаз, то путаница с телеграммой не казалась такой уж естественной.

– Если ты считаешь, что я зря мучу воду, скажи. Я только лишь изложила тебе свои соображения.

– Мне надо подумать, – благоразумно ответила Марта.

На этом разговор пришлось закончить, мы подъехали к дому Лепнина. Я напомнила Марте, что при посторонних я – Элеонора, и надавила на кнопку звонка. Петр Алексеевич так же трогательно, как часом ранее меня, прижал к груди Марту, по-хозяйски залез в холодильник, достал немудреную закуску и бутылку водки:

– Помянуть надо. А потом я расскажу тебе о последних днях жизни деда. Они были светлыми и безмятежными, ничто не говорило о том, что скоро его не станет. Да и умер мой друг во сне.

Я почувствовала себя лишней. Собственно, легкомысленно взятые на себя обязательства я выполнила, нашла великолепного гида по последним годам жизни Матвея Лепнина. Он Марту и на кладбище проводит, и на вопросы ее ответит. А если этого ей будет мало, она всегда сможет меня найти. Я посмотрела на мирно сидящих рука об руку Марту и Петра Норбекова и испытала минутную досаду за свое вмешательство в дела этих совершенно посторонних мне людей. И чего мне спокойно на месте не сидится?

* * *

Домой я возвращалась с видом нашкодившего щенка. Дежа-вю: когда-то со мной подобное уже было. Еще живы были родители, я прогуляла музыкальную школу. Знала, что соврать не смогу, и шла домой, как разведчик, проваливший явку. С одной стороны, распирает гордость за собственную храбрость и проявление характера, с другой – понимаю, что кругом неправа. Ругать меня не будут, но мама расстроится, папа с осуждением покачает головой, дед презрительно фыркнет. Как много я отдала бы за то, чтобы сегодня не только Ариша отчитал меня за прогулянные смотрины!

Я нажала на педаль газа: почему-то остро и немедленно захотелось увидеть деда. А ведь он старше, чем Матвей Лепнин. И за сердце часто хватается. Обычно я воспринимаю это как позерство, элемент давления на меня, непокорную. А если… Я похолодела. Кроме Ариши, у меня не было никого, если не считать верную подругу Алину. Но дружба – это другое.

– Прости, дедулечка, – повисла я на шее у деда, – я так тебя люблю! У меня действительно было очень важное дело, я никак не могла освободиться раньше.

Ариша с подозрением посмотрел в мои умоляющие глаза:

– Я и не ждал, что ты придешь вовремя, дорогая. Почти тридцать лет твоим воспитанием занимаюсь. Поэтому попросил отложить визит. Только не думай, что я и дальше позволю тебе растрачивать вхолостую драгоценную молодость. Визит Зосимовых никто не отменял, я просто перенес его на более удобное время.

– Зосимовы так Зосимовы, – пошла на компромисс я.

В конце концов, ради любимого Ариши можно вечерок поиграть роль старой девы на выданье. Смогла же превратить пушкинская Лиза смотрины в полное безобразие, смогу и я. Неужели я не сумею сделать так, что перспективный жених будет счастлив навсегда отказаться от моего общества? Да легко! Гораздо легче, чем влюбить в себя кого-то.

– У тебя в комнате Алина, – купившись на мою невинную мордашку, подобрел дед, – ждет второй час. Говорит, телефон недоступен.

Я включила телефон и поднялась к себе. Есть такая дурная привычка, которой я совершенно не стесняюсь, – отключаю сотовый, когда боюсь, что мне помешают.

Алина сидела за компьютером и даже не обернулась на мое «привет». Все ясно, у моей подруги новое увлечение. Ничего, бывает. С периодичностью приблизительно раз в месяц Алинка заболевает какой-нибудь идеей, переворачивает все вверх дном в попытках ее реализации, и когда достигает более-менее заметных результатов, столь же мгновенно остывает. Судя по остервенению, с которым она била по кнопкам клавиатуры, у нее начинался новый творческий период.

Я заглянула через плечо и прочитала заголовок статьи на экране: «Замороченные клады». Все предельно ясно, кажется, на этот раз мне не повезло, и хотя газонная трава в моем садике, удачно посаженная прошлой весной и прекрасно перенесшая зиму, уже набрала силу, жить ей, скорее всего, осталось недолго. В первую очередь Алина ставит эксперименты именно на территории моего загородного дома. Ну, ничего. Во всем можно найти позитив. После того как подруга перекопает газон в поисках клада, на его месте вполне можно будет посеять картошку. Или посадить? Что делают огородники с картошкой, я решительно не знала. Через месяц подкину идею садоводства-огородничества Алине, она и разведает. Глядишь, еще и селекционное открытие какое-нибудь совершит.

– Я заказала на твой адрес грунтовой металлоискатель, – бросила подруга мне через плечо, не отрываясь от компьютера, – вам в коттеджный поселок открыточки с почты приносят или сразу посылку на дом доставляют? Если извещение принесут, доедешь до почты, заберешь. И денег захвати, баксов триста-четыреста, он наложенным платежом придет. Все равно мне его у тебя хранить придется, дома и так тесно.

– Мне не нужен металлоискатель, – попыталась возразить я.

– Как это не нужен? – возмутилась подруга. – Да ты знаешь, какая это полезная штука в хозяйстве? С ним не только клады искать можно, но и драгоценности, монеты, золотые самородки в техногенных отвалах.

– У нас поблизости нет отвалов, – выдала я свой аргумент, не совсем представляя, о чем говорю.

– А цепочку на пляже ты никогда не теряла? – с ехидством возразила Алина. – Да с этой штукой можно не только свою цепочку найти, а ведро золота на пляже насобирать!

– Боюсь, мне в ближайшее время будет некогда, – все еще держалась я, – дел по горло.

– А у меня, по-твоему, совсем дел нет, да? Я, между прочим, еще и работаю, в отличие от тебя, дармоедки.

Я заранее знала, что в нашей словесной перепалке победит Алина, и мне все равно придется тащиться на почту за ее металлоискателем, но вредность не позволяла сдаться без боя.

– Ты-то, может, и работаешь, а вот зарабатываю – я, – ехидно уронила я.

Мне действительно неплохо платили за выполненную работу. Оно и понятно, о специалистах моего профиля, если выражаться казенным языком, на просторах России я еще не слышала. Экзотическая услуга «отмщение за…» не рекламировалась в газетах, не обсуждалась в прочих средствах массовой информации, не указывалась в трудовой книжке. О характере моей работы знали только самые близкие мне люди, Алина входила в их число. И тем не менее недостатка в заказчиках у меня не было.

Как и следовало ожидать, Алинка обиделась:

– Конечно, если бы у меня были такие возможности, как у тебя, я бы тоже, может, уже давно свой загородный дом отстроила и делом занялась. А мне приходится жить в квартире и на работу каждый день ходить. Это классовая несправедливость, а ты – эксплуататор чужого труда. Как только проблемы возникнут, сразу ко мне бежишь, а помочь в ерунде – тебе некогда. Не буду больше с тобой дружить.

В чем-то подруга была права. Она часто выполняла для меня деликатные поручения, которые я не могла доверить никому, кроме нее.