Наследница молний

– Давай потом. Меня сейчас укачает.

Хотя эта тошнота ничего общего не имела со слабым вестибулярным аппаратом.

Наконец вдалеке показалась школа. Я затаила дыхание, наблюдая за посадкой. Во дворе уже стояли несколько десятков экипажей. Погода выдалась солнечная, морозная,и адепты не спешили в помещение. Кто-то бросался снежками, кто-то обнимался после разлуки во время каникул. Казалось, и не было ничего. Словно не в этих стенах два десятка студентов в последний раз встретили рассвет.

На этот раз мягкой посадки не вышло: призрачные черные кони опустились на посыпанный песком снег и карету тряхнуло. Аннабет поморщилась, чуть не уронив книгу, а я несколько секунд сидела молча и вслушивалась в приглушенные звуки с улицы.

Что ж, никто не кричал «Позор Деллин Шторм!», никто не встречал меня с плакатом «Она должна заплатить», а значит, Кейман действительно сделал все, что бы о моем отношении к Акориону и Оллису не прознали. Подозреваю, долго так продлиться не могло, но хотя бы есть время перевести дух.

Закутавшись плотнее в меховой воротник я распахнула дверь кареты и спрыгнула на землю.

– С виду все то же самое, - хмыкнула Аннабет, вылезая следом.
– Школа как школа.

– Основные разрушения были внутри.

Я всегда буду помнить охваченные странным бесцветным огнем стены. Рухнувшие колонны, разбитые окна. Тела, заботливо разложенные так, чтобы я увидела каждого, пока не дойду до записки.

Пришлось потрясти головой, что бы заставить мрачные воспоминания уйти.

Я вдруг почувствовала сильный удар затылком и обернулась. Один из огневиков, дружок Бастиана, радостно скалился, катая в руках новый снежный ком. Если бы на мне не было капюшона, я бы провела первый день нового семестра у лекаря!

– Придурок, - бросила Аннабет.
– Без Бастиана они, кажется, окончательно потеряли человеческий облик. Похоже, нас ждет интересный семестр.

С этим трудно было спорить. Я почти забыла, что уговор, по которому Бастиан держался от меня подальше, действовал до первого учебного дня. И вспомнить об этом не давали до самого вечера.

Мы не успели и на порог подняться, как у центрального входа показался Кейман. Он кивнул кому-то позади нас, смерил сначала меня, а затем и Аннабет, задумчивым взглядом и произнес:

– Надо поговорить. Сначала в кабинет.

– Что?! Я ещё ничего не сделала!
– у меня рот открылся от справедливого возмущения.

Кейман фыркнул.

– Вот что значит правильная репутация. Я не обольщаюсь, Шторм, ключевое слово в твоей фразе - «еще». И вот чтобы в момент, когда ты «уже», не случилось непоправимой беды, я и хочу поговорить перед началом занятий. И вас, Фейн, это тоже касается.

Мы переглянулись, и я пожала плечами. Карету мы не портили, магических коней не кормили и не угоняли. Остаток каникул мы с Аннабет развлекались, гуляли по городу и наслаждались самыми обычными зимними каникулами. Я пару раз разбила коленки на катке и тайком от Кеймана копалась в аптечке в поисках заживляющего зелья - признаваться в неуклюжести было стыдно. Но за этим исключением ничего интересного больше не происходило.

Поэтому я шла вслед за Кейманом и Аннабет в преподавательский корпус почти без страха, скорее с легким любопытством. Думаю, меня на этот раз будут не распекать, а предупреждать. Интересно только о чем.

– Адептка Фейн.
– Кейман пропустил в кабинет Аннабет, а вот мне преградил путь.
– Подожди здесь.

Пришлось сесть на скамейку в коридоре. Точно так же я сидела вместе с Аннабет, ожидая ее приговор. Ну или не совсем сидела...

Любопытство сильнее меня. Если бы в этом мире существовала еще какая-нибудь сильная магия, я была бы королевой любопытства. Оглядевшись, я бесшумно приблизилась к приоткрытой двери кабинета Кеймана, из-за которой слышались приглушенные голоса.

– Может, закроете дверь, адептка Фейн? Если вам некомфортно разговаривать так.

– Все в порядке, магистр.

– Зря, ваша подружка наверняка подслушивает. На месте ей не сидится.

Я вспыхнула и за долю секунды вновь оказалась на скамейке. Подслушивать разговоры Аннабет - уже перебор, правда, меня извиняло то, что я даже не подумала , что Кейман будет говорить с ней об ее личных делах. Я, честно сказать, продолжая традицию зацикленности на себе, однажды подмеченную Эйгеном, подумала , что Кейман заставит Аннабет за мной приглядывать.

В глубине души я была уверена, что сейчас столкнусь с Ясперой, уж очень давно магистра Ванджерии не было на горизонте. Интересно, она перестала ходить к Кейману из-за меня? Или они стали встречаться где-то еще, решив что концентрация адептов в доме превысила критическую?

Дверь открылась через пять минут, хотя я настраивалась на длинное ожидание.

– Адептка Шторм.

– Я зайду перед ужином, - шепнула Аннабет.

Из чего я сделала вывод, что это со мной предстоял долгий разговор.

– Садись, - кивнул Кейман.
– Мне нужно решить пару вопросов относительно тебя. Первый и самый главный -молчание. Повторять, надеюсь, не нужно, что все происходящее между тобой и Акорионом не должно выйти за узкий круг избранных?

– Ничего между нами не происходит, - вздохнула я.
– Мы ни разу не встречались, я не знаю, как он выглядит, не знаю, чего хочет, но в то же время он обо мне знает почти все. Такое никому не расскажешь.

– Ты уверена, что хочешь получать его посылки и письма?

– Да.
– Я кивнула.
– Хочу. А нельзя ему отвечать начать?

– Что?
– Кейман поперхнулся кофе, который как раз отпивал.

– 11у... он мне подарки шлет, а я ему ни одного. Можно я Акориону картинку нарисую?

– 1ельзя, - отрезал Кейман.
– 1е хватало мне ещё переписки двух баранов, одного сумасшедшего, а второй с подростковым максимализмом. И если ты будешь заниматься самодеятельностью, Шторм, я тебя накажу. 1а этот раз крыльями не отделаешься.

– Ладно-ладно.
– Я подняла руки, сдаваясь.
– Просто шучу. Если я буду всерьез думать об Акорионе, то тоже поеду крышей.

Потом до меня дошла вторая часть фразы опекуна,и я даже выпрямилась в кресле, а еще украдкой скрестила пальцы и на руках и на ногах.

– Так мне можно летать?

– До первого косяка. И при одном условии. Ты будешь брать уроки боев, я договорился с тренером. 1а всякий случай.

– А. то есть вместо обычной физры?

Лицо Кеймана приняло насмешливое выражение,и я сникла. Третий блок, как говорил Эйген, самый тяжелый, а в четвертом меня вообще ждали экзамены. Но расчет был хорош. Если испугалась нагрузки - пожалуйста, крылья на стол. А если все же хочу летать, придется стиснув зубы ходить туда, куда скажут.