========== Глава 1. Так вот они какие, Винчестеры ==========

Эмбер приехала в Сагино на рассвете и, хотя не была здесь больше двух лет, без труда обнаружила дом Миллеров. Несмотря на ранний час, тетя Элис уже была одета и накрашена. Сколько Эмбер ее помнила, она всегда была такой: казалось, мир будет рушиться, но и тогда ее платье будет выглажено, а прическа безупречна.

– Привет, тетя Элис. Видишь, я успела, как и обещала, - обняла ее Эмбер.

– Привет, детка. Хорошо, что ты приехала. Похороны в одиннадцать, а потом будут поминки. Я всё приготовила, так что тебе не придется сильно напрягаться.

– Брось, ведь я здесь как раз, чтобы помочь тебе.

Войдя в холл, Эмбер почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она подняла глаза и увидела Макса, тётиного пасынка. Он всегда был тихоней, но его спокойствие казалось Эмбер каким-то зловещим. Она слышала, что порой ему доставалось от отца, и даже сама как-то пыталась за него вступиться, когда гостила в их старом доме, но не заметила особой благодарности со стороны Макса. Вот и теперь он смотрел на нее словно злобный затравленный зверек на чужака, ворвавшегося в его мир. И по его лицу с трудом можно было понять, опечалила ли его смерть отца.

– Привет, Макс. Прими мои соболезнования, - поприветствовала она его.

– Привет, Эмбер, - кивнул он и тут же скрылся в своей комнате.

– Он очень переживает из-за смерти Джима, - извиняющимся тоном сказала тетя Элис в ответ на вопросительный взгляд племянницы.

– Вот как? А мне в мой последний приезд показалось, что они были не очень близки, - нахмурилась Эмбер.

– У них были некоторые трудности во взаимопонимании, но Макс был очень привязан к отцу. К тому же, такая жуткая смерть, - всхлипнула Элис.

– Точно. И такая неожиданная. Скажи, тетя, ты уверена, что это было самоубийство?

– У полиции даже сомнений нет на этот счет. С какой стати мне сомневаться? – пожала плечами тетя Элис, всем своим видом давая понять, что ей неприятен этот разговор. – Прошу тебя, Эмбер, не мучь меня. Сейчас для меня главное достойно проводить Джима в последний путь, а потом мы с Максом будем учиться жить без него.

– Конечно, прости меня за назойливость. Пойду приму душ и немного отдохну с дороги. Покажешь мне мою комнату? – спросила Эмбер и увидела, каким облегчением просияло лицо тетушки.

Элис была ее единственной родственницей после того, как двадцать лет назад погибли в аварии родители, а прошлым летом умерла бабушка, которая вырастила ее. И хотя Эмбер была на 15 лет моложе, она чувствовала ответственность за тетю Элис. Наверное, это чувство передалось ей от мамы, которая всегда опекала свою младшую сестренку, и пускай Эмбер было всего шесть лет, когда мама погибла, ее слова о том, что малышка Элис нуждается в постоянной опеке, прочно осели у нее в голове. То же она потом слышала от бабули, пока Элис не познакомилась с Джимом Миллером и не вышла за него замуж. В семьях ведьм вообще очень сильны родственные связи.

«Нас итак слишком мало, чтобы оставлять наших без присмотра», - любила повторять бабуля, и у Эмбер не было причин с ней спорить. Слишком рано смерть отняла у нее самых дорогих людей и слишком рано она почувствовала себя непохожей на других. И хотя тете Элис, как младшей сестре, не передался ведьминский дар, они с Эмбер были последними представительницами рода Уайтстоунов, а значит, должны были всячески оберегать друг друга. Даже если тетя и не в курсе того, какими талантами обладает ее племянница.

Похороны Джима Миллера прошли спокойно, а вот на поминках произошло одно заслуживающее внимания событие.

Дело в том, что Эмбер уже давно снились сны с участием одних и тех же персонажей: двух симпатичных парней, которые дрались то с призраками, то с демонами, то друг с другом. Сны каждый раз были новые, но главные действующие лица оставались неизменными. Эмбер мучилась, пытаясь вспомнить, не встречала ли она их прежде, но безуспешно.

И каково же было ее удивление, когда эти двое заявились на поминки и назвались священниками церкви святого Августина: отцом Симмонсом и отцом Фрейли. Эмбер наблюдала, как они сначала поговорили с тетей, при этом тот, кто был пониже и посмазливей, за обе щеки уминал колбаски и канапе с поминального стола, что не очень-то вязалось с образом набожного проповедника, пекущегося о своей пастве. Странно, что тетя ничего не заподозрила. Потом тот, кто повыше, подошел к Максу, а второй, спросив у Элис, где находится ванная комната, поднялся наверх. Чувствуя, что дело здесь нечисто, Эмбер неслышно пошла следом и даже не удивилась, когда незнакомец, вместо того, чтобы направиться в ванную, достал какую-то штуку, из которой исходили зеленые лучи, и стал ходить с ней по коридору.

– Святой отец, вы думаете, что наш туалет испускает какие-то излучения? – спросила она и едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, когда он подскочил на месте от неожиданности.

– Нет, просто работал раньше экологом, вот и осталась привычка всюду мерить уровень радиации. А вы всегда подкрадываетесь к людям сзади и пугаете их неожиданными вопросами? – подмигнул он ей и улыбнулся такой неотразимой улыбкой, что Эмбер пожалела о том, что провела так мало времени перед зеркалом, приводя себя в порядок с дороги. Конечно, она и во снах видела, как он хорош, но впервые он был настоящим, впервые был так близко и улыбался только ей.

– Э-э, просто работала раньше санитаркой в больнице, вот и осталась привычка ходить бесшумно, чтобы не будить больных, - глазом не моргнув соврала она.
– Кстати, я Эмбер Уйатстоун, племянница вдовы.

– Очень приятно, отец Симмонс. Примите мои соболезнования, - пожал он ей руку.

– Спасибо, преподобный, но я не очень хорошо знала Джима. На самом деле я здесь только для того, чтобы поддержать тетю.

– Понимаю. А не кажется ли вам, что смерть Джима была несколько странной, необычной? – спросил он.

– Странной? – переспросила она и удивилась, что ему в голову пришла эта мысль. Нет, конечно, если верить снам, странности были их профессией, но чтобы смерть Джима могла привлечь охотников за привидениями, или кем они там были. – Не знаю, что сказать. Тетя Элис слишком расстроена, чтобы обсуждать это. А я не видела его больше двух лет, поэтому мне сложно судить.

– Что ж, ясно, мисс…

– Уайтстоун, Эмбер Уайтстоун, - повторила она.

– Точно, мисс Уайтстоун. А теперь не подскажете мне, где находится ванная, чтобы я больше не блуждал?

– Конечно! Вот она, - показала она на дверь справа. – И надеюсь увидеть вас на воскресной проповеди, преподобный… э-э Симмонс?

– Точно, Симмонс, - кивнул он и направился в указанном направлении.

Спускаясь вниз, она натолкнулась на второго «священника», поднимавшегося ей навстречу.

– Тоже в ванную, святой отец? – улыбнулась она самой лучезарной улыбкой, на какую была способна и, когда он, кивнув, скрылся за поворотом, подкралась к краю лестницы, чтобы услышать, о чем они будут говорить. Эти парни явно были не теми, за кого себя выдавали, но Эмбер чувствовала, что их можно не бояться.