Наследница

– Вы проводили проверку по поводу смерти моего отца, Александра Черных. У меня возникли вопросы, я подозреваю, что он умер насильственно. Меня прокурор к Вам направил.

– Знаете что, женщина, – раздраженно сказал следователь, – пойдите в канцелярию, напишите заявление и оставьте там. А прокурор определит, кто будет заниматься этим. Так просто я ничего делать не буду!

Прозвучало это грубо и достаточно по хамски. А может быть, это показалось?

– Вы почему со мной таким тоном разговариваете, – возмутилась Алена, которая и так уже была на взводе, – у Вас хоть какая-то совесть есть?

– Совесть у меня давно потеряна, – заявил Спотына, с усмешкой глядя в глаза Алене.

Его товарищ при этих словах дико загоготал.

– Не знаю, у Вас, может быть, принято глумиться над потерпевшей. Что Вы смеетесь? – только и смогла вымолвить Алена, у которой уже не было сил выносить это издевательство.

Ухмылка сползла с лица коллеги Спотына.

– Выйдите из кабинета! – заорал он.

Алена вышла из кабинета, испытывая острое чувство ненависти к этим сотрудникам по обеспечению правопорядка.

Женщина направилась в канцелярию, написала подробное заявление и удостоверилась, что секретарь его зарегистрировала. Надежда на то, что кто-нибудь будет расследовать это дело стремительно падала.

– Завтра приемный день у зам. прокурора, Вы запишитесь на прием, – предложила секретарь, которая прониклась неким сочувствием к Алене. – Может, он Вам чем-нибудь поможет. – Вот карточка с Вашим адресом, мы сообщим о результатах в Новосибирск.

Совершенно морально раздавленная Алена еле доползла до дома. Она попросила у Нины Петровны валерьянки, что бы как-то успокоиться. В этот момент пришла с работы Лена. Алена попыталась взять себя в руки.

– Ну что, как ты сходила в прокуратуру? Что тебе там сказали? – нетерпеливо спросила Лена.

– Никто меня и слушать не стал, – вздохнула Алена, – говорят, напишите заявление, мы рассмотрим. Хоть бы кто-нибудь со мной побеседовал, задал вопросы. А я ведь скоро уеду в Новосибирск. Следователь вообще мне сказал, что у него совесть давно потеряна.

– Да ты что, так прямо и сказал? – ахнула Лена.

– Так и сказал… Представляешь? Как с ними разговаривать? У меня такое твердое убеждение, что никто ничего расследовать не будет, только и ждут, что бы я уехала домой. Кстати, у меня к тебе предложение – давай сходим в квартиру отца, я тебе хочу кое-что показать.

Женщины поднялись на четвертый этаж и попытались открыть дверь в квартиру отца Алены, но оказалось, что это не так просто сделать. Из квартиры Лосевых, расположенной рядом, донесся лай рыженькой собачки Тяпочки, почувствовавшей присутствие чужих людей.

– Нет, это невозможно каждый раз так мучится, – рассердилась Лена.

– Я купила замок, – сказала Алена, – но он очень простенький. Сложные импортные стоят безумных денег. Только я не смогла найти того, кто бы врезал этот замок. На кафедре все отказались, в мастерской – очередь чуть не неделя.

– Ничего, что-нибудь придумаем, – махнула рукой Лена.

Ей, наконец, удалось открыть дверь. Женщины зашли в квартиру.

– Вот, смотри, – Алена ткнула пальцем в пол, – какие-то чужие следы.

На полу в гостиной были явственно видны следы ботинок, принадлежащих, вероятно, двум каким-то мужчинам.

– Следы свежие, – констатировала Лена, – на улице шел дождь, грязи полно и отпечатки видны очень хорошо! Ты же мыла полы в квартире, перед тем как пригласить соседей на поминки. Это я хорошо помню, как раз пришел странный и подозрительный студент. Но он дальше прихожей не проходил, а все соседи пришли в тапочках. Потом мы с тобой на следующий день, в воскресенье, почти целый день провели в этой квартире, искали документы. Но никаких следов не было, их же невозможно было не заметить, следы огромные. Как ты думаешь, откуда они взялись?

– Наверное, кто-то приходил в мое отсутствие, скорее всего, ночью. Видимо, у неизвестных злоумышленников есть ключ от этой квартиры. Поэтому и замок у папы незадолго до смерти стал плохо открываться, возможно, сделали дубликат, но не очень хорошего качества.

– Зачем же они приходили? – прошептала Лена, опускаясь на диван рядом с портретом Джоконды. – Они что же… хотели тебя убить?

– Не знаю, – равнодушно пожала плечами Алена, которая уже дошла до стадии, когда все безразлично, – может, просто хотели поговорить по душам. Скажут: отдай-ка нам квартиру подобру-поздорову, не для того мы убивали твоего папу, что бы ты приехала и нагло все унаследовала.

Алена вдруг вспомнила то чувство необъяснимого ужаса, охватившее ее недавно… Это было в понедельник, она шла вечером от нотариуса, неприятной и странной дамы. Алена еще сказала ей, что дело о наследстве ее отца, скорее всего, пахнет криминалом. И несимпатичная девица ужасно разозлилась почему-то и сказала, что раз так, нужно обращаться в милицию, а она ничем помочь не может. И была какая-то очень напряженная и взволнованная. Но потом, когда Алена вернулась с запросом от другого нотариуса, по делам наследства, то неприятная дама была уже вежлива и даже мило улыбалась. К чему бы это?

Лена задумалась:

– Как бы нам не хотелось думать, что померещелось, похоже, что твоего отца убили, вероятно, из-за квартиры. И теперь покушаются на тебя. Хотя это уже совсем нагло выглядет. Давай-ка посмотрим поближе на его пижаму, помнишь, вот тут валялась, на диване. Я еще собрала пижаму вместе с постельным бельем и отнесла в спальню, потому что должны были придти соседи на поминки и надо было навести хоть какой-то порядок.

Женщины отправились в спальню. Постельное белье вместе с одеялом было свернуто рулоном и лежало на тумбочке рядом с шифоньером.

– Не может быть, – сказала Лена, развернув рулон, – пижамы нет! Я же сама ее сюда положила, внутрь рулона. А теперь ее нет!

– А ты уверена? – ради приличия спросила Алена, – может ты ее куда нибудь в другое место положила.

– Уверена, – огрызнулась Лена, – но, если хочешь, можно поискать в другом месте.

Женщина перетряхнула постельное белье, заглянула в тумбочку.

– Кстати, – сказала Лена, – Лосева мне рассказала свой сон. Она видела твоего папу, он ей сказал: «У меня в шифоньере деньги». Может, правда, где-нибудь на полке деньги припрятаны?

Лена перетряхнула весь шифоньер. Денег нигде не было. Пижамы тоже.

– Елки-палки, где же эта пижама? Уже все перебрали, каждую тряпочку. Вокруг одни краски да картины. Я же помню, сама убирала эту пижаму, сложила вместе с простынями. Полосатая такая пижама… Хочу посмотреть, нет ли на ней каких-нибудь следов, пятен, чего-нибудь подозрительного.

– Похоже, ее украли. Если бы нам только в голову такое могло придти, мы бы сразу эту пижаму поближе рассмотрели. Неизвестные злоумышленники кинулись скрывать следы. Только откуда они узнали о моих подозрениях? Что папа умер не своей смертью? Я в прокуратуру ходила только сегодня. А неизвестные появились, судя по всему, прошлой ночью.