Наследнички

– Нет. А вот нападающие сейчас в клинике, и я не могу их как следует доспросить, – раздражённо заявил Матвей. – Хорошо хоть не убили. Девчонки тоже отличились. Вот зачем, скажи мне, Иванова била одного из нападающих стулом? Да ещё по голове? Лорен, кстати, тоже недалеко от неё ушла, но хоть стулья об головы нападавших не разбивала. А вот парни разошлись не на шутку. Тебе не кажется, что нужно серьёзно поговорить с Егором и Денисом? По-моему, они слегка перестарались, занимаясь с мальчишками.

– Ну, не всё так страшно, мужчина должен уметь защитить себя и своих близких, – быстро проговорил Костя, отметив про себя, что никогда не скажет Матвею о том, что сам просил Ушакова и Устинова как следует заниматься с мальчиками. Да и сам нередко принимал участие в этом безобразии. Главное, чтобы Ванька не раскололся, и не рассказал отцу, как спарринговался с главой клана. – Можно подумать, ты сам абсолютно беспомощный и безобидный.

– У меня есть мозг, – Матвей демонстративно постучал пальцем по виску. – И мне хватит ума не отправлять подозреваемых на больничную койку в таком состоянии, что их невозможно даже допросить!

– Девчонок-то куда дели? – Костя иронично приподнял бровь.

– В соседнюю камеру, – хмуро ответил Матвей. – Закон един для всех.

– Уже известно, кто стоял за нападением? – император снова сел за стол.

– По предварительным данным, нападение организовал клан Адамс. Очень хорошие друзья эти Адамсы с кланом Адреасов были. Когда последний ещё существовал, разумеется. – При этих словах Матвея, Костя почувствовал, что у него скулы свело, как будто он лимон откусил.

– Они преследовали какие-то цели, устраивая покушение на территории другого государства? – сквозь зубы процедил Костя.

– Вот это я и выясняю. Хотя здесь возможен вариант, что никто никаких целей не преследовал, и устроили нападение на детей конкурирующего клана там, где смогли до них дотянуться. Вспомни Камиллу Уэльс, и как её спас твой шурин. – Спокойно сказал Матвей. И тут же добавил. – Но я не стал бы исключать никакие варианты.

– Хорошо, работай, – кивнул Костя. – Мне нужно самому забирать детей? Как того требует закон?

– Не стоит всё-таки доводить до сердечного приступа полицейских, ваше величество, – укоризненно произнёс Матвей. – Лучше я сам схожу в участок за этими обормотами.

– А, ну раз ты так уверен, что твоё присутствие не доведёт полицейских до сердечного приступа, то, конечно, сходи, Матвей. Правильно, не хрен расслабляться. – Костя хмыкнул и потянулся за бумагой. – Садись уже. Раз наш отпуск полетел ко всем чертям, то давай поработаем, что ли. Просто так сидеть и ждать результатов неинтересно.

***

Я лежал на жёстких нарах, заложив руки за голову, и рассматривал потолок. Возможно, эта скамья как-то по-другому называется, но мне почему-то хочется назвать её именно «нары».

– Отец любит так лежать, – довольно равнодушно проговорил Ромка. Он стоял, прислонившись спиной к решётке клетки, в которую нас бросили. Руки скрестил на груди и был на редкость серьёзен.

– Я знаю, – ответив ему, я ещё немного полежал, а потом рывком поднялся и сел, наваливаясь спиной на стену, у которой мои нары стояли. – Мне тоже именно так нравится лежать. Так думается лучше, – добавил я. – Уснуть хотел, чтобы время побыстрее прошло, но не получилось.

– Двигайся, – брат подошёл ко мне и сел рядом. – Ты зачем вообще всю магию в клубе рубанул? Девчонок не пожалел. Одна, по-моему, растяжение получила.

– Чтобы блокировать работу артефактов, которые могли быть у этих козлов, – я потёр лоб. – Теперь все узнают.

– И нам влетит, – философски заметил Ромка. – Тебе, за то, что скрыл. Мне, за то, что не настучал.

– Ситуация, – протянул я и задумался.

О том, что я могу воздействовать не только на источник дара другого мага, но ещё и на магические матрицы различных маго – технических приборов, да и артефактов в чистом виде, я узнал относительно недавно. Месяца четыре назад, если быть точным.

Сидел как-то в комнате, пялился на артефактный дневник, который вместо часов таскал на руке. Делал я это, скорее, по привычке, чем с какой-то определённой целью. Тем более что сейчас, когда преподаватели могли отправлять сообщения на усовершенствованный телефон, нужда в нём пропала.

Так вот, сидел я, смотрел на эту давно устаревшую штуковину, потом посмеялся над собой и решительно снял с руки. При этом продолжая рассматривать. Зачем я призвал в этот момент свой специфический дар, можно было только гадать. Но факт оставался фактом, я призвал дар, который, не найдя лучшего применения, так как в комнате я сидел один, начал проникать в дневник.

Зрение слегка расфокусировалось, и тогда я впервые увидел слегка светящуюся матрицу в приборе. Все внешние слои как будто исчезли, остались тенью самих себя. Этакой трёхмерной прозрачной основой, в центре которой свободно висела матрица. Любопытство взяло верх над осторожностью, и я направил дар прямо в центр матрицы.

Появилась мощная вспышка, и дневник сдох, окончательно и бесповоротно. Вот так я и узнал, что могу влиять на матрицы. Но даже Ромке не сказал бы, если бы он не застукал меня за процессом раскурочивания дневника. Я хотел посмотреть, что же произошло с начинкой, вот и разобрал безнадёжно испорченную вещь. А брат меня за этим делом застал. Врать ему – гиблое дело. Ромка всегда знает, когда я говорю неправду. Пришлось признаваться.

– Да, ладно, – я махнул рукой. – Всё равно такие вещи рано или поздно становятся известны. Я ещё долго продержался.

– Вопрос будет, почему не сказал? – Ромка покачал головой.

– Не знаю, – я потёр шею. – Вроде и тайны в этом никакой нет… Не знаю. Дурак, наверное. Ванька с Гарри спят? – я кивнул на другие нары, расположенные по периметру клетки. На двух из них лежали Подоров и Гамильтон, ещё одни были пустые. Эти нары предназначались Ромке, но брат предпочёл сидеть рядом со мной. А последние занимал невзрачный мужик, которого притащили примерно через полчаса, после того как нас заперли.

– От вашей постоянной бубнёжки уснёшь, как же, – раздался раздражённый голос Ваньки. – Вот ответь мне, Андрюша, ты зачем вырубил того придурка, который на тебя попёр?

– У него в руках была гаррота. Мне что, нужно было стоять и ждать, когда меня удавят? – я возмущённо посмотрел на Ваньку, который в этот момент садился на нарах. – Как он её вообще протащил, вот в чём вопрос.

– Ой, да собственную шею обмотал и сказал, что это шейное украшение – последний умирающий писк моды, – ответил Ромка. – Чудиков всегда хватает. Охранник пальцем у виска покрутил и пропустил идиота.