Наследник Буйного

— У тебя подушка упала, кукла, — голос ленивый, но с нотками сарказма. Я же слегка прищуриваюсь. Всё он понял. Но решил на шутку спустить?

Растягиваю губы в улыбке.

— Смотри, как вовремя, как раз к твоему приходу. — Сладким голоском выдаю, хоть сердце и стучать немного быстрее начинает.

Эмир, не спеша, проходит в комнату, окидывая взглядом "царское" ложе на полу.

— Ты мне тут, что ли, перину приготовила? — Он снова усмехается, при этом в меня взглядом стреляет.

Я поднимаю одну бровь и, как ни в чём не бывало, отвечаю:

— Ну, конечно. А то продует, и ты ныть будешь, что по моей вине.

Буйный улыбается шире, качает головой. Я же как ни в чём не бывало взбиваю свою подушку, примеряю, куда бы её кинуть. Кровать огромная. Моя подушечка выглядит на её фоне вообще малышкой.

— Действительно, как я сам не догадался, а ты у меня заботливая, выходит?

Он останавливается рядом со мной, нависает, но я не отступаю. Его глаза блестят от скрытого наслаждения этой игрой.

— Я всегда заботливой была, — ресницами хлопаю, — а раз ты не выделил для меня отдельную комнату, то придётся как-то выходить из положения.

— Кукла, ты серьёзно?

Ой, до кого-то доходить начало, что я не шучу.

— Конечно, серьёзно, Эмир. Стоит Миру или Катюше увидеть нас в одной кровати, знаешь, сколько будет вопросов?

Буйный тут же бровь приподнимает, и я в его взгляде читаю, что не вижу проблему в том, чтобы всем всё объявить.

— Я не готова к таким разговорам!
– Тут же выпаливаю, чтобы он даже не озвучивал.

Эмир поднимает обе брови. Его глаза весело поблёскивать начинают, как будто я что-то очень забавное сказала.

— А что тут такого? — Он даже не скрывает того, что издевается. — Будет повод поговорить начистоту.

Я резко разворачиваюсь к нему, уставившись прямо в глаза. Моё негодование можно прочувствовать. И пар из ушей очень хорошо намекает, что это всё серьёзно. Это не игрушки.

— Начистоту? Ты серьёзно, Эмир? — Из горла истерический смешок вылетает. — Уверен, что готов к допросу с пристрастием от Катюши и Мирюши?Особенно Катюша тебе голову оторвёт.

— Пусть пробует, — лениво в ответ бросает, даже не моргнув. — У меня крепкая шея.

— Хорошо, — я закусываю губу, стараясь подавить улыбку. — Но это не значит, что я собираюсь объяснять детям, что ты просто наглый. А Мир, он вообще с подозрением на тебя смотрит. Ты сначала наладь отношения с детьми. А после уже разговоры со мной веди. Я, между прочим, ещё ничего не решила!

Эмир прищуривается, его улыбка становится шире.

— Значит, ты считаешь меня наглым? — Он делает шаг ближе, будто специально проверяет мои нервы на прочность. Его пальцы на моей талии сжимаются. Горячее дыхание обжигает кожу.

— Наглым и самоуверенным, — уверенно отвечаю, не отступая ни на шаг.

— Кукла, ты меня лучше всех знаешь. Только не говори, что тебе это не нравится, — его голос становится тише, почти шёпот, отчего внутри всё в тугой узел стягивается.

— Но это не значит, что я буду терпеть твои выходки, когда в любой момент сюда могут влететь дети.

Эмир на мгновение задумывается, а потом с лёгкой усмешкой бросает взгляд на подушки на полу.

— Ладно, — тянет он, — значит, на сегодня побеждаешь ты. Спать буду на полу. Но это ненадолго, Зла-та. Я хочу рассказать Миру правду.

Я смотрю на Эмира в растерянности. Да-да, рассказать правду сыну. Я и не ожидала, что Буйный долго терпеть будет. Это понятно. Но… Он что, действительно собрался на полу спать? Вот так просто? Я всякого ожидала. Что меня к себе стянет. Или внаглую развалится на моей крошечной подушечке. Миллион вариантов, где Эмир плюёт на мои аргументы и делает по-своему. Но нет. Оказывается, он умеет слышать.

Мужчина выключает свет. Я прислушиваюсь к каждому шагу, ожидаю подвоха. Но Эмир действительно просто укладывается на пол. Ему в душе на голову шампунь упал? С чего такие перемены?

– Ты знаешь… – я прищуриваюсь, стараясь разглядеть его в темноте. – У тебя ведь комнат много. Ты можешь…

– Я из своей комнаты валить не собираюсь.

– Я могу…

– А ты со мной. Не рыпайся.

Мужчина лениво забрасывает руки за голову, от чего его бицепсы красиво напрягаются. Я даже без света это различить могу. Грозная фигура Буйного кажется комичной на полу. Но при этом в груди сердце тарабанит, сжимается от какой-то нежности к этому мужчине. Он услышал меня. Понял, что это действительно не только на моих капризах завязано. Ну, на них тоже немного! Но меня действительно пугает реакция детей. Катя точно психанёт, закатит истерику. Да, она давно не семилетка, но это разве важно? Сначала им нужно поговорить. Нормально. Катюша сама быстро примет новую реальность. Но если она застанет нас в одной кровати… Я стану предательницей и врагом народа. А Мир… Ему надо постепенно всё объяснять, аккуратно. Ему интересны люди издалека. Но когда они вторгаются в личное пространство, то всё становится сложнее.

– Про правду, – я вздыхаю, падаю обратно на подушки. – Нельзя Миру просто так всё вываливать. Надо, чтобы он привык и…

– Кукла, я вроде не тупой, – обрывает. – Готов подождать, чтобы сыну кукуху не травмировать. Но не затягивай.

Эмир что-то рассматривает на потолке. Выдыхает:

– Может нам тоже звёзды захуярить?
– Хмыкает. Кажется, ситуация его забавляет. И относится он к этому вполне адекватно.

Чуть посомневавшись, я сбрасываю ещё одну подушку. Чтобы мягче было. Да и не нужна мне она, ага.

Я пытаюсь заснуть, но кручусь из стороны в сторону. Прислушиваюсь к размеренному дыханию Эмира. Он, кажется, спит. Я же заснуть не могу. Не хватает его близости. Ощущение такое, что на расстоянии вытянутой руки источник приятного тепла. А я замерзаю, укутавшись в одеяла.

Прикрываю глаза, держусь. Напоминаю, почему именно я это делаю. Не только для себя надо. Для детей.

Мне кажется, засыпаю я из-за усталости. Слишком много эмоциональных потрясений за день. Просто вырубаюсь.

Мне снится Эмир. Его руки, касания. Шёпот "я бы вернулся за тобой". Во сне я чувствую себя самой счастливой. И просыпаюсь с улыбкой. Пока не понимаю, что меня разбудил шум на полу. А точнее протяжное "сссссу…" от Эмира. Неужели возраст дал знать и у кого-то спинку прихватило? А нечего было выделываться!

Но жалости во мне больше. Беспокойство закручивается с новой силой, пока я тянусь к светильнику на тумбе. Яркая вспышка озаряет пространство.

– Ох.

– Мамоцка…

Около кровати стоит Мир. Сонно трёт глазки, и, судя по всему… В темноте он отлично так потоптался по Эмиру. Мужчина зло выдыхает, сдерживая все эмоции внутри. Не заканчивает матюки, поняв, что это ребёнок. – Мир, – зову я сына. – Тебе кошмар приснился?

– Ага.

Плохой сон сейчас как будто совсем не волнует сына. Он вовсю рассматривает спальное место Эмира. Присаживается, немного покачиваясь, тычет пальчиком в подушки. Осмыслить пытается.