Наследник для босса

— Не надо! — поспешно перебила я его. — Вы и так хорошо мне платите. Я о большем и мечтать не могла. Спасибо, Ярослав Алексеевич!

Я даже со стула вскочила. Нет бы согласиться, но мне показалось наглостью просить еще больше.

— Хорошо, Мария. Тогда перейдем ко второму вопросу. Душ.

Я закрыла лицо руками. Это было выше меня. Раздался тихий смех, и я возмущенно выглянула сквозь пальцы. Чего это он смеется? Что здесь, вообще, смешного?!

Данилов сидел, опустив лоб на руки и улыбался.

— Простите, — он покачал головой. — Если бы я знал, что вы там, не стал бы так нагло вламываться.

— А вещи в раздевалке, вы не заметили?

— Представьте себе, нет. Так был поглощен новым проектом, что делал все на автомате. Ну а остальное… Вы не подумайте, я не какой-нибудь маньяк-извращенец. Естественная реакция организма на красивое женское тело, — он покаянно развел руками.

Я заставила себя убрать руки от лица и взглянуть на него.

— Тогда и вы меня простите. Если бы знала, что вы с добрыми намерениями, не стала бы кидаться мочалкой… — договорила я, отвернувшись к окну.

И тон вышел какой-то обиженный.

Прыснули мы, не сговариваясь, а затем и вовсе расхохотались. Данилов смеялся заразительно, приятно. Таким мужским раскатистым смехом. Я, шатаясь, добрела до дивана и плюхнулась на него, прижимая руки к животу. Задыхаясь. Когда приступ неконтролируемого смеха прошел, вытерла выступившие слезы и спросила:

— Значит, я не уволена?

— Нет! А за что мне вас увольнять? За прекрасную фигуру разве что?

— З-за мочалку.

После нового приступа смеха я едва не икала. Кажется, все-таки мои приключения завершились истерикой. Проморгавшись, увидела перед собой бумажный стаканчик для воды.

— Мария, с вами все в порядке? — участливо поинтересовался Данилов.

— Да-да! Простите, Ярослав Алексеевич. Сказалось напряжение последних дней, — я вдруг заговорила по-книжному и снова нервно хихикнула.

— Выпейте-ка водички. Не помешает.

— Спасибо.

Я благодарно приняла стаканчик и сделала несколько глотков.

— Полегчало?

— Угу. Я пойду тогда, если убирать не надо.

— Тут чисто. Вы отлично справляетесь, госпожа Боец. Отдохните немного, вам не помешает.

На этот раз режущее ухо обращение прозвучало как-то игриво. Или мне показалось?

Я уже была у самой двери, когда Данилов меня окликнул.

— Мария! Следующий раз вешайте на ручку какой-нибудь символ, и я буду знать, что вы внутри, — улыбнулся он светло и приятно.

Я ответила тем же. Невозможно было не ответить. Все еще улыбаясь, раскрасневшаяся и взъерошенная, я прикрыла за собой дверь кабинета и встретилась взглядом с обеими помощницами. Катенька приподняла бровь, Ната Ванна подозрительно прищурилась.

— Ярослав Алексеевич сказал, сегодня убирать не надо, — все еще улыбаясь, отрапортовала я. — А здесь?

Пожилая помощница мотнула головой, и я покатила свою тележку на выход.

— Маша, — Катенька не выдержала, остановила меня у самой двери. — А чего вы так смеялись?

— У Ярослава Алексеевича потрясающее чувство юмора, — хохотнула я и махнула рукой, показывая, что подробностей не будет.

Время до обеда пролетело незаметно. Я делала свою работу еле сдерживаясь, чтобы не пританцовывать под музыку — снова прихватила плеер. Когда пришла пора подкрепиться, сбегала к себе и поела борща, который настоялся и вызвал полный восторг вкуса. Как и обещала, понесла порцию ахэчисту. Михаил Степанович, должно быть, как раз сел обедать. Вопреки всем правилам, ел он не на общей кухне, а у себя в кабинете.

По пути заскочила на кухню, чтобы борщ разогреть. За столом в компании двух молодых мужчин, имен которых я не знала, сидел Батрухин. Перед каждым стояла коробочка с корейской или китайской едой. В воздухе витали экзотические запахи. Мужчины орудовал палочками, ловко управляясь с лапшой, словно родились не на Руси, а в Поднебесной. На миг замерев на пороге, я прошла к микроволновке, но та оказалась занята. Пришлось ждать, пока чей-то обед разогреется.

— Обедать, Машунь? — поинтересовался Батрухин, утирая губы салфеткой. — Садись с нами.

— Спасибо, Арсений Евгеньевич. Я уже.

Микроволновка дзинькнула, завершив разогрев. В этот момент вошла Катенька и, улыбнувшись мне, достала кусочек вареной куриной грудки.

— Это у тебя там что такое красивое, Марусь? — не отставал зам.

— Борщ, — скромно ответила я, ощутив легкую неловкость.

— Видишь, Катерина, что надо есть? — повернулся Батрухин к помощнице. — Борщ. Там капуста, а она, как известно, весьма полезна для девушек.

— Я на диете, Арсений Евгеньевич, — ответила мгновенно, краснея, протеже Наты Ванны.

— А чего в борще полезного-то? — на полном серьезе поинтересовался крупный мужик.

— Ну ты и тормоз, Вася, — хохотнул второй, худосочный с острыми чертами лица. Мне он показался похожим на хорька. — Ка-пус-та!

— И чо? — не догонял полноватый Вася, втягивая лапшинку в рот.

Хорек продемонстрировал двумя руками внушительную женскую грудь. Все трое прыснули. Катенька покраснела еще сильнее и отложила в сторону вилку. Встала и, выбросив в мусорный контейнер несчастную грудку, выскочила из кухни.

Снова дзынькнула микроволновка.

— А вот Мария борщ уважает, это сразу видно, — добавил Батрухин, когда я уже открыла дверь, чтобы выйти.

В лицо бросилась краска. Он намекает на мой третий размер?! Я хотела было обернуться и высказать все, что думаю о подобных разговорах. Но заставила себя вдохнуть поглубже и выйти. Катю мне было жалко, но не настолько, чтобы нарваться на увольнение.

Михаил Степанович, как я и ожидала, был у себя. Собирался обедать.

— О! Маняша, заходи. У меня сосиски с макаронами. Присоединишься?

В кабинете витал густой сосисочный дух, воспринимать который на сытый желудок было тяжко.

— Спасибо, дядь Миш. Я вам первое принесла.

Поставила перед ахэчистом посудину с уже разогретым в микроволновке борщом.

— Ох, епт… Борщ! Настоящий, домашний! Я-то, старый, думал, ты шутишь.

Выражение на лице немолодого мужчины дорогого стоило. Я рассмеялась.

— Ну я же обещала. Вы пробуйте-пробуйте.

— А ты? Точно не хочешь со мной?

— А я уже пообедала. Я пойду, дядь Миш. Мне еще нужно с Катей из приемной поговорить.