Наследник для иностранца

– Где Кирилл? – спрашиваю этого шкафа. И откуда их только берут – лысые, морды, как у бульдогов, и молчаливые, как монахи.

– В кабинете, наверху, – отвечает сухо, и я, бросив на него презрительный взгляд, иду к лестнице.

Как и говорила, дом не такой большой изнутри. Нет, конечно, по сравнению с моей двухкомнатной квартирой, это просто дворец. И моё любопытное дизайнерское нутро просит рассмотреть каждый уголок этого дома, но сейчас не до этого. Нахожу кабинет быстро, так как двери оставлены открытыми, видимо, специально для меня и переступаю порог.

– Закрой дверь, – звучит голос Кирилла, и я выполняю. – Сядь, – кивает на кресло напротив, и я опять покорно выполняю. – Итак, правила твоего поведения в этом доме.

Глава 3

Алёна

Смотрю на мужчину и задаюсь вопросом, как можно быть таким красивым и таким холодным одновременно? Как эти серо-зелёные глаза могут очаровывать и в то же время испепелять? Как с этих манящих губ, которые целуют так, что мозг плавится, могут срываться такие жалящие слова? Как человек, который гулял со мной в парке, покупал сладкую вату и признавался в любви, стал бесчувственной статуей?

– Твоё место на первом этаже, – вырывает из мыслей о прошлом. – Здесь, – рукой обозначает второй этаж. – Моя территория, не смей сюда соваться, если я тебя не вызвал, – Кирилл смотрит на меня с невозмутимым выражением лица, словно он отключил все эмоции.

Пугает ли он меня? Конечно! Я не знаю этого человека, он не тот, кто сделал мне ребёнка. Я не знаю, что от него ожидать, ведь тогда, в прошлом, он изменился за одну ночь. Первое время я не понимала, что случилось, почему он вдруг стал другим. Потом осознала, что Кирилл никогда и не был тем, кого я видела. То была лишь маска.

– За ворота не выходишь…

– Я пленница? – прерываю его.

– Наталья будет готовить ребёнку, – игнорирует мой вопрос, продолжая озвучивать «законы» этого дома.

– Я сама буду готовить «своему» сыну, – специально делаю акцент, чтобы задеть его.

– Составишь список того, что нужно мальчику, и отдашь Олегу. Он будет за вами присматривать…

– За нами или за мной? – нервно усмехаюсь.

– Рот свой закрой уже! – рявкает и ударяет кулаком по столу.

Стараюсь держать лицо, не показывать свой страх, но, кажется, выходит плохо.

– Когда я разговариваю, ты слушаешь и киваешь. Тебе ясно? – подаётся вперёд с таким видом, будто сейчас ударит. Я даже не удивлюсь. – Кивни, мать твою! – требует он, но гордость мне не позволяет.

Не могу! Не могу и всё! Я самостоятельная женщина, всегда со всем справлялась сама. Ребёнка родила одна и два года его уже воспитываю. Я закончила институт, построила карьеру, моё имя, благодаря интернету, знают не только в этом городе. Я жила хорошей жизнью, а Кирилл всё это у меня отобрал за один день. Я не могу быть собачкой, которая слушается своего хозяина.

– Никому не позволю так с собой обращаться, – шиплю, встав на ноги. Но как встаю, так и сажусь, когда на мои плечи давят руки одного из охранников и силой усаживают на место.

– Ты будешь делать то, что тебе говорят, – пугающе-спокойным голосом отвечает, словно и не рычал на меня минуту назад.

– Ты всё у меня отобрал. Ненавижу тебя! – цежу сквозь зубы, смотря на него через пелену слёз.

– Мне плевать. Один прокол с твоей стороны – и вернёшься к своей жизни, но без сына.

– Ты мерзкий и бессердечный. Как можно угрожать матери…

– Уведи её отсюда, – кивает охраннику с видом уставшего человека.

– Не трогай меня! – кричу я, когда этот амбал хватает меня за локоть. – Чтоб ты подавился своей властью, Кирилл Авдеев, – бросаю ему в лицо и, развернувшись, выхожу из кабинета «короля».

Как? Как я могла влюбиться в этого человека? Спасибо, что всё в прошлом, что нет и не было никаких чувств. Просто молодость и неопытность. Поверила ему, красивым словам, подставляя уши для его лапши.

Спускаюсь на первый этаж, слыша за спиной шаги охранника, возвращаюсь к единственному мужчине, которого я люблю. Тёмка уже ворочается и причмокивает, что означает – он скоро проснётся. Будет сложно адаптироваться в новом доме, выстроить новый график и находиться среди чужих людей. Но я сделаю всё возможное, чтобы сын не почувствовал эти перемены. Кирилл хочет, чтобы мы находились в этом доме. Хорошо, мы будем здесь жить, но делая вид, что его не существует.

Не проходит и десяти минут с тех пор, как я легла рядом с ребёнком, а он уже просыпается. У Тёмки есть одна привычка, которая умиляет до невозможного. Как только просыпается, кладёт руку на мою щёку и смотрит своими серо-зелёными глазками. Каждый раз доводит меня до слёз этим жестом.

– Мама, – обращается ко мне, думая, что я сплю.

– Что такое, милый? – спрашиваю с улыбкой и, прижав его к груди, переворачиваюсь на спину. – Выспался, да?

– Самолётик, – радостно восклицает на своём языке.

– Полетать хочешь? – смеюсь, поднимаю его, а он выпрямляет руки, изображая крылья самолёта.

Энергии у него хоть отбавляй, в отличие от меня, и, поиграв с ним какое-то время, я опускаю сына на пол, заправляю кровать, из которой мы сделали взлётную полосу.

– Идём кушать? – беру его на руки, выхожу из комнаты и опять натыкаюсь на охранника. – Ты можешь не стоять здесь, как статуя? – бросаю на него укоризненный взгляд. – Ребёнка мне ещё напугает, – бормочу под нос и иду в сторону кухни.

– Дядя, – восклицает Тёмка.

Вспомнив, что баночки с фруктовым пюре, которые я захватила из дома, находятся в моих сумках, я поворачиваюсь к мужчине.

– Где наши чемоданы? – спрашиваю, но вместо ответа он только лениво на меня смотрит, надавливает на наушник в ухе и что-то тихо проговаривает, а через две минуты в дом заходит другой охранник с нашим багажом.

– Стой, – обращаюсь к мужчине, когда он проходит мимо меня, видимо, собираясь отнести сумки в мою комнату. – Я ведь просто так спросила, а не потому что мне что-то нужно, – ворчу на него и буквально вырываю одну из сумок из его рук.

Опустив сына на пол рядом с собой, я сама опускаюсь на корточки, открываю сумку и достаю баночки с пюре. Обычно я готовлю сама, и ребёнок у меня ест всё, но такие баночки для крайних случаев. Сейчас именно такой, потому что я не знаю, что в этом доме есть и где лежит, чтобы начать что-то готовить.

– Выброси эту дрянь! – рявкает на весь дом спускающийся по лестнице Кирилл.

– Что? – спрашиваю и судорожно ищу глазами сына. Может, он что-то нашёл и в ротик положил. Но нет, ребёнок прислонился к окну и с интересом смотрит на новое окружение. Пока я пытаюсь понять, к чему был этот крик, Кирилл уже подходит ко мне.