Наследник для Лютого

Я ещё не сказала Эльвире, что у меня большие проблемы. Но она уже поняла, в чём дело. Интуитивно.

Эля была моей сверстницей, очень отзывчивой, позитивной девушкой.

— Ты всё верно поняла, Эль. У меня проблемы. Большие финансовые проблемы. Стараниями моего фиктивного мужа Антона. Он задолжал очень серьёзному, опасному человеку и сбежал, подставив меня под удар.

— Ох! — испуганно выдохнула Эля и прижала ладони ко рту. — Неужели за долги Антона придётся расплачиваться тебе?! Но ведь у вас не было никаких отношений!

— Думаешь, это кого-то волнует? Нет… Сумма долга — значительная. Поэтому я вынуждена просить помощи у Алёхиных. Хотя, признаться честно, я особо ни на что не надеюсь.

— Что будет, если ты не найдёшь необходимую сумму денег?!

— Даже не хочу думать об этом. Больше всего меня волнует, что потом будет с Тимофеем. Он только недавно обрёл свой дом и семью, — я тяжело вздохнула и попыталась улыбнуться, чтобы не расстраивать подругу.

— Надо же… А я думала, что хуже моей ситуации не бывает. Оказывается, у тебя тоже проблем хватает!

— Что у тебя стряслось?

— Хозяйка попросила освободить квартиру. На этой неделе, а от отца нашей малышки нет вестей, — с грустью произнесла Эльвира. — Вот уже несколько месяцев! Он словно пропал…

— И ты совсем ничего о нём не слышала? — ужаснулась я.

— Нет, — вздохнула Эля. — Деньги скоро кончатся, и я совсем не знаю, что делать дальше…

— Чёрная полоса.

— Чёрная полоса, — подтвердила Эля и улыбнулась, обняв меня. — Но знаешь, с меня хотя бы никто не требует чужие долги!

— Да уж, вот видишь, я тебе опередила!

Мы невесело рассмеялись. Я посмотрела на циферблат часов и нахмурилась: часы остановились. Пришлось достать телефон, чтобы свериться с временем.

— Ох, мне пора, Эля. Я вернусь, и мы обязательно поговорим обо всём.

— Удачи тебе, Машунь. Может быть, у них всё же проснётся совесть?!

Было бы неплохо, если бы слова Эльвиры оказались пророческими.

Надежда на это была совсем маленькой, я бы даже сказала, крошечной. Но она всё же была, и я не имела права сдаваться.

Поэтому наняла такси, скрепя сердце заплатив за поездку в частный сектор города.

***

Алёхины жили в элитном районе. Здесь дома стояли, как на подбор — двух или трёхэтажные, с большой прилегающей территорией, непременно устланной вечнозелёным газоном.

Почти в каждом дворе журчал фонтан. Соседи словно соревновались в том, кто кого перещеголяет изысканными формами подстриженных кустарников.

Такси остановилось возле нужного мне дома. Робея, я остановилась перед коваными воротами.

Несколько секунд я собиралась с духом, а потом решительно нажала на кнопку звонка видеодомофона.

Поневоле в голову прокрались мысли: сколько же стоит недвижимость в этом районе города? Наверное, суммы запредельно огромные!

Но считать чужие деньги было знаком дурного воспитания и завистливого характера. Мне же не нужно было от Алёхиных ничего, кроме одного-единственного шанса на спасение жизни Тимофея.

На мой звонок вежливо ответила прислуга, поинтересовавшись о цели визита. Внезапно для себя я решила схитрить, сказав, что Алёхины назначили мне встречу в офисе, но перенесли в самый последний момент.

Надежда, что моя уловка сработает, была крайне мала, но на удивление она сработала, и меня запустили на территорию, проведя прямиком в гостиную.

Там никого не было. Девушка, встретившая меня, пообещала позвать Льва Антоновича Алёхина — отца Макара.

Но неожиданно для меня первой в гостиной появилась мама Макара — Анна Григорьевна.

Анна Григорьевна принадлежала к тому типу женщин, которые ненавидели свой истинный возраст и усердно молодились, прибегая ко всем доступным средствам. В ход шло всё — и диеты, и дорогостоящие обёртывания, и косметические маски, и уколы красоты…

Одета Анна Григорьевна была тоже довольно моложаво — в узкие джинсы скинни и легкомысленную кофточку с глубоким декольте.

Видимо, моё появление стало для Анны Григорьевны большой неожиданностью. Потому что она встала на месте, как вкопанная, и посмотрела на меня с глубокой неприязнью и удивлением.

Она точно узнала меня, с первого же взгляда и была не рада моему визиту.

— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась она у меня холодным, хорошо поставленным голосом.

Она смотрела на меня взглядом, словно увидела кусок дурно пахнущей, коричневой субстанции на своём идеально-белом ковре.

— Я хотела б поговорить с вами и с Львом Антоновичем.

— Анечка, и ты здесь? — послышался густой баритон Льва Антоновича, важно вошедшего в просторную светлую комнату. — Мне сказали, что кто-то хочет видеть меня. По работе…

— По работе? — колко усмехнулась Анна Григорьевна. — Полюбуйся! Беляковы снова преследуют нас. На этот раз она проникла на территорию нашего дома при помощи гнусного обмана. Может быть, вызовем полицию и пусть заметут эту мерзавку на пятнадцать суток?!

— Как вы можете быть такой чёрствой? Вы ещё не выслушали, что привело меня сюда, к вам… Но уже выдвигаете несусветные обвинения и угрожаете мне!

— Сбавь тон, Марина, — пробасил Лев Антонович.

Я была уверена, что он знал моё настоящее имя, но нарочно назвал меня по-другому, чтобы в очередной раз принизить, показать разницу между ними и мной, подчеркнуть собственное превосходство.

Есть люди, которые могут быть счастливы и чувствовать себя прекрасно только за счёт унижения других.

— Меня зовут Мария. Вы хорошо это знаете. Прошу выслушать меня. Ведь речь пойдёт об угрозе для жизни вашего внука.

На лице Льва Антоновича проскользнула тень заинтересованности, супруга метнула в его сторону холодный взгляд и выражение лица мужчины мгновенно изменилось на отстранённое.

— Думаю, ничего нового мы не услышим. Им снова нужны деньги! Почему бы вам не пойти и не попытаться их заработать честным трудом, чтобы не клянчить? — покачал головой Лев Антонович, посмотрев на меня с осуждением, словно я бездельничала всю свою жизнь и сидела на шее у этой супружеской четы.

— Да, мне нужны деньги! — твёрдо произнесла я, не желая отступать. — У меня большие неприятности. Если я не смогу с ними разобраться, нашим жизням грозит опасность. Тимофей может оказаться на улице и его снова вернут в детский дом, откуда я мальчишку забрала с таким большим трудом! Это же ваш родной внук, сын Макара! Неужели судьба Тимофея вас ни капельки не волнует?!