Наследник для миллионера

Стёпа заказал столик в одном из лучших ресторанов Женевы. Как только вхожу в просторное помещение, тут же слышу тысячи приятных запахов. Меня встречает девушка — администратор с глубокими серыми глазами. Я заслушиваюсь её низким голосом, говорящем на немецком языке.

Звучит пугающе.

К тому же, я не слова не понимаю. Стёпа сказал, что мне достаточно будет называть мою фамилию, и администратор сразу же отведёт меня к столику.

— Вероника Волкова, — трусливо бормочу я в ответ на пламенную долгую речь.

Девушка широко улыбается, оголив ровный ряд белоснежных зубов, вновь громко и грубовато трещит на немецком и жестом указывает следовать за ней.

Я попутно засматриваюсь на интерьер. Стены из белого камня, множество пейзажей с горами и тёмными реками, декоративные лампочки с рыжим тусклым свечением и тёмная лаконичная мебель. Нет шика и богатства, всё довольно просто.

И я в своём чёрном платье не очень-то вписалась.

Администратор указывает мне за столик, и я тут же застываю.

Тёмные знакомые глаза смотрят на меня с любопытством, скользят по моей фигуре, будто вот-вот сожгут к чертям это неуместное платье.

— Это какая-то ошибка, — выдыхаю я, растерянно хлопая ресницами.

К сожалению, администратор не понимает мой русский.

— Вероника, добрый вечер! Меня зовут Доминик Амьель, мы с вами встречались год назад…

— На подписании договора в корпорации Нефть "ВЕС", — завершаю фразу.

Мужчина с орлиным носом, который помог мне встать с пола и собрать документы в тот день.

Конечно, я его узнала.

Что он тут делает?

— Присаживайтесь, госпожа Волкова, — швейцарец тут же поднимается с места и отодвигает для меня кресло.

И мне ничего не остаётся, как подчиниться.

Волна негодования хлещет по сознанию, словно розгами по обнажённой спине.

— Вы, наверно, удивлены?

Не то слово!

— Дело в том, — продолжает Доминик не сводя глаз с моих обнажённых ключиц. — Дело в том, что господин Волков подарил мне вечер с вами.

— Что? — срывается с губ с обидой и гневом.

_24_

Щёки моментально начинают пылать. Меня накрывает дикое отвращение и желание незамедлительно покинуть это заведение.

Стёпа подарил вечер со мной другому мужчине.

Это просто возмутительно!

Заснеженная Женева, ужин вдвоём, ощущение сказки… я мечтала, что мы проведём время вместе. С трепетом собиралась на свидание. А Волков просто перечеркнул мои планы!

— Вероника, я заказал для вас лёгкий овощной салат и красное вино, — Доминик глаз с меня не сводит.

Лапает взглядом.

— Перестаньте смущаться, госпожа Волкова. Это просто ужин! — швейцарец самоуверен и расслаблен.

А я сижу, как на иголках.

Ох, дорогой Доминик Амьель, я вовсе не смущаюсь. Я В ГНЕВЕ!

— Почему Стёпа так поступил? — откидываюсь на спинку стула и закидываю ногу на ногу.

— Я не знаю, — пожимает плечами и сужает глаза в хитром прищуре.

Всё он знает!

Стоит только мне добраться до мужа, я сразу же покажу ему, где зимуют раки! Степан отхватит от меня порцию громких ругательств, и, уверена, запомнит этот вечер надолго.

А сейчас мне нужно успокоиться. Я жена миллионера, и я обязана держать лицо в любой ситуации. Даже в другой стране меня могут преследовать папарацци.

Сфотографируют меня с этим швейцарцем и напишут всякие гадости.

Делаю глубокий вдох и шумно выдыхаю.

Официант приносит вино и салат.

— Знаете, Вероника, вы ведь мне сразу понравились. Я был разочарован, что вы не присутствовали на праздничном ужине после подписания договора! — признаётся Амьель, и я мысленно закатываю глаза.

Стёпа не разрешил мне пойти, потому что приревновал. А сейчас сам отдал меня в лапы этому мужчине!

— У меня были дела, — отмахиваюсь.

— Расскажите мне о себе, — Доминик улыбается.

Ох, как же хочется повыбивать ему все отбеленные идеальные зубы.

— Что вам обо мне интересно?

— Всё, — выдыхает с хрипотцой. — Кем вы работали перед тем, как попали в корпорацию к господину Волкову?

— Официанткой, — усмехаюсь.

Доминик настороженно хмурится. Не верит.

— Я говорю правду, — насаживаю на вилку помидор из своей тарелки. — Я жила с матерью, страдающей алкоголизмом, зарабатывала копейки и тянула всё на себе, а Стёпа вырвал меня из привычной нищеты и поселил в сказке.

— Удивительно, — лицо Доминика выразительно вытягивается. — Я сразу почувствовал родственную душу. Теперь знаю, что не ошибся.

— О чём вы?

— Я родился в России. Родная мать умерла при родах, биологический отец от меня отказался. Я попал в детский дом. Первые одиннадцать лет своей жизни я хотел бы забыть.

По моим рукам скользят мурашки от такого признания, а Амьель приобретает в моих глазах совершенно другой вид. Нет больше облика мерзкого мужчины, который откровенно раздевает меня взглядом.

— Как вы оказались на вершине жизни? — спрашиваю тихо, чтобы скрыть неожиданно возникшую дрожь в голосе.

— Меня усыновили, когда мне было двенадцать лет. У приёмных родителей было всё: высокооплачиваемые работы, перспективы, сильная и крепкая любовь. И страшный диагноз на двоих: бесплодие.

— У обоих?

— Да.

— Это очень… необычно, — мысли спутываются, и я не знаю, какие слова подобрать.

Я вообще не знаю, о чём можно говорить с Домиником.

У меня должен был быть романтический ужин с мужем, а я вынуждена краснеть перед швейцарцем и фильтровать свою речь, чтобы не задеть чувств чужого мне мужчины.

— Я слышал, что вы волшебно поёте! — Амьель резко вскакивает с места, чем пугает меня. — Поэтому я приготовил для вас подарок!

Машет рукой, будто подзывает кого-то к себе.