Наследник для врага брата

А я улыбаюсь натужно. Скрещиваю ноги. Возбуждение в паху не дает расслабиться. Напрягаю бедра и неугомонный пах. Пуговица раз, пуговица два на белоснежной рубашке Фархада. Мужчина глаз с меня не сводит. Су…Зухры ты сын. Издевательский.

Когда Алиев касается последней пуговицы, ору через противный визг:

— Быстрее!

А тот кривит улыбку.

— Я так и знал.

В один взмах он стягивает рубашку, и я блаженно выпускаю ртом воздух. Эстетический оргазм мне в глаза. Господи. Я обожаю мощное тело Фархада. Дразнит рельефными мышцами и золотистой кожей. Сатана мой. Опиум.

Обнаженные сильные руки расстегивают ширинку на брюках. Срываюсь с места, топаю пятками по кафелю. Замираю близко, достаточно близко, чтобы ощущать на себе пряное дыхание Фархада. Встаю на цыпочки, обхватываю ладошками его шею. Алиев касается моей спины, прощупывая позвонки, спускается к пояснице. Прогибаюсь, закусываю губу. Принимаю на себя горящий взгляд Фархада. Гул в ушах затмевает все посторонние звуки.

Мужчина единым движением разворачивает меня. Подталкивает между лопаток. Мелкими шажками бегу к стене. Упираюсь ладошками в кафель, подрагиваю. Чувствую руку его между бедер, разводит на полшага шире. Прерывисто выдыхаю, облизываюсь. Ногтями скребу глянцевую черную плитку. Горячий твердый член скользит по ягодицам, между. Набираю в легкие воздуха, задерживаю.

— Расслабься.

Чуть отстраняясь, Фархад заводит руку на мой живот, поглаживает. Спускается ниже. Пальцами касается чувствительной точки. Еще ниже, раскрывая интимную влажную зону. Полностью захватывает ладонью сокровенную плоть. Сжимаюсь, ощущая в себе его палец. Успокаивает, подготавливая к близости. Со стоном прогибаюсь сильнее. Влажные пряди с головы падают на спину. Второй рукой Фархад убирает мои волосы набок. Дотрагивается плеча, обжигает. Губами ласкает кожу. Жадно прикусывает и вновь целует. Царапает колкой бородой до жжения. Медленно вынимает палец, пачкает естественной смазкой интим, растирая по лобку, задерживается на талии.

— Будет больно скажи.

Тихий шепот в висок, почти не осознается. Мозги отшибло полностью. Осталось только вожделение, самого опасного мужчины для всех. Кроме меня.

Тугое медленное проникновение сковывает мышцы в камень. Снова впиваюсь ногтями в кафель, слышу позади хриплый мужской стон. Мы слишком долго этого желали.

Фархад входит в меня не полностью, замирает и дает привыкнуть к размеру. Чуть толкаясь снова, задевает рукой грудь, наощупь ласкает сосок. Его вторая рука у моего лица. Упирается в стену. Женская слабость — вены. Проступающие на раскаченном спортивном теле. Божественно.

Внутренняя богиня, наконец, вспоминает, что такое секс и первый дискомфорт сменяется сладостным трением. Теперь мне не нужен гель. С мокрым шлепком Фархад толкается внутрь на всю длину.

Глава 35

Я начинаю глубже дышать, стискиваю зубы, опускаю голову. Тело приятно подрагивает, напрягаю ноги и пресс. Привстаю на цыпочки. Фархад снова касается пальцами испачканного от смазки клитора, ласкает по кругу. Ощущения на разрыв смешиваются с полным проникновением. Хлещут по венам нарастающими разрядами тока всякий раз, когда Фархад врезается в меня до упора.

Он еще не достиг оргазма, но мне девственно-стыдно. Слишком влажно между ног, тело отзывчиво реагирует на каждое движение желанного мужчины. Надавливая сильнее, Фархад проводит другой ладонью вдоль моего позвоночника к лопаткам, касается шеи. Обхватывает подбородок, указательным пальцем дотрагивается рта. Размыкаю губы, кончиком языка облизываю, и он толкается внутрь.

Глянцевая черная плитка перед глазами размывается в дымку. В исступлении обсасываю палец, воображая себя прожженной шлюшкой на полставки.

— Небеса… загляденье, как мне нравится твоя попка.

Фархад ударяет ладонью по моему неспортивному заду, наблюдая за колыханием тела от шлепка.

Меня передергивает. Всё. С понедельника точно сажусь на диету. Не жесткую. Но хотя бы откажусь от хлеба и сладкого. Каждый понедельник собираюсь это сделать. Не суть.

Твердый член снова и снова врезается. Чувственно, глубоко разнося по пространству звуки порочной близости. Я больше не в силах сдерживать дофаминовый ураган внутри себя. Невнятно пищу, вздрагиваю.

Фархад замирает лишь на миг, когда ощущает членом пульсирующие спазмы моей нежной плоти. Наслаждение приятной волной растекается по венам, телу. С облегчением опустошаю легкие, прикрываю глаза и тут же распахиваю. Напрягаюсь. Сжимаю ладони в кулаки, до боли вонзаюсь ногтями. Будто искры посыпались.

Один резкий, мощный толчок, потом следующий. Растягивает. Как тогда, в стенах кабинета чертового стриптиз-клуба. Ноги подкашиваются, и Фархад успевает меня придержать, обхватив рукой за талию. Еще ближе прижимает к себе.

— Хватит, остановись!

— Я не могу, Кошка.

Черные демоны… Это не насилие, но фак. Мне страшно до одури и хорошо одновременно. Царапаюсь в панике, пытаюсь вырваться. Фархад гораздо сильнее меня. Его руки будто стальные тиски. Сковывают. Извиваюсь, слабо мычу. А он трахает с животным напором. Теряюсь. Лихорадочно трясусь, задыхаюсь. Фархад ускоряет ритм, вбивается членом. Глаза намокают от слез, но Алиев не видит. Я стою к нему спиной и только кожей ощущаю бешеное мужское дыхание. Фархад постепенно останавливается, послабляя хватку. Горячая сперма стекает по внутренней поверхности бедра. Фархад целует меня в висок.

— Прости, Вик. — Полностью отпускает и я негодующе оборачиваюсь. — Омойся, я… я приму душ на третьем этаже.

Патриархи Василии. Это что было?

Фархад не позволяет себе щеголять по дому в одном полотенце или нижнем белье при няньках. В редких случаях может спуститься на кухню в пижамных штанах. И то, когда жутко не выспится и ему похрен.

Сейчас же педантично одевается в рубашку и брюки. На меня взгляда не поднимает. Морда, как всегда, невозмутимая. А я на кураже и под сумасшедшее сердцебиение придерживаюсь за стенку. Таращусь, ресницами хлопаю. Только Надменный за дверь, как я сползаю по стене, усаживаюсь задницей на кафель. Ничего не болит и не тянет. Что радует. Фархад знает толк в эффекте неожиданности. Сгребаю кости, наспех споласкиваюсь, шагаю вон. Я не ищу Алиева в его особняке и не пытаюсь этого делать.

В столовой завариваю себе чай с ромашкой. Согревая ладони об белую фарфоровую кружку, успокаиваюсь. Я поднимаюсь в детскую и отпустив Дилару, до позднего вечера посвящаю себя сыну. Крошечке моему. Когда с ним разговариваю, нет-нет да называю Кармием.

Еще не привыкла. Кормлю из бутылочки, укачиваю на руках. Удерживая малыша, замираю у окна. За прозрачным стеклом совсем темно и больше не видно мраморного светлого фонтана во дворе. Вздыхаю. Поглаживаю носик Мурада, укладываю в колыбель. Если сейчас не вернусь в спальню, Фархад сам за мной придет.