Наследник для звёздного захватчика

Подойдя к отсеку, он набрал особый код доступа и вошёл внутрь. Капсула с Тайеном Яжером ничего необычного на вид не явила. Помещённый в анабиоз сын Наместника никаких признаков активности не проявлял, но панель на его капсуле действительно фиксировала странные волны. Непостоянный пунктир прошивал основную кривую минимальной мозговой активности странным образом. То регистрировался, то нет.

Диспетчер тут же на месте снова связался с куратором и, подключившись к капсуле, передал данные.

— Его ведь проверяли на внедрённые устройства? — высказал предположение диспетчер, хотя это было не в его компетенции совсем.

— Конечно проверяли, — ответил озадаченный куратор. — Сейчас вызову доктора Рича и придём. Оставайся в отсеке.

***

Тайен Яжер стоял у кромки воды Чёрного океана и смотрел, как тёмная вода накатывает на оранжевый песок и поглощает его обнажённые пальцы ног, вымывая опору из-под них.

Он был дома.

Столько времени, проведённого вдали, вызывало тоску по родному Кроктарсу. По его воздуху, его насыщенным плотным водам океана, по тому, что кровь самого Тайена свободно и без вмешательств текла по его жилам, и ему не требовалось периодически проходить неприятную процедуру ассимиляции к экосистеме чужой планеты.

Дома ему было хорошо.

Эмоции будто оживали и наполнялись. В груди приятно что-то нагревалось.

Тайен Яжер так долго ждал этого момента, что сейчас казалось, будто он пребывает в нём вечно. Завис. Застопорился. Отгородился от всего. В безвременье.

И ему хорошо.

Как же ему хорошо дома!

Он наклонился и прикоснулся к воде. Тело тут же завибрировало, требуя погрузиться полностью, отдать себя воде, позволить ей проникнуть через кожу, напитать, восстановить, насытить.

Он просто был здесь. Наслаждался.

Но…

Возможно, это были отголоски, может, Тайен слишком долго был подвержен влиянию эмоций расы землян, но он стал замечать какое-то странное чувство.

Тревога? Беспокойство?

Что-то фонило. Где — неясно. Не определить. Не понять.

Будто ветром приносило.

Тайен прикрыл глаза, пытаясь ощутить это что-то. Не уверен был, нужно ли ему, но он сам по себе был весьма любопытен.

Это что-то кружило вокруг, играло с ним, тревожило…

А потом он почувствовал жжение. Оно началось в шее и стало разливаться по спине, заползать на затылок. Горело, будто кто огнём водил, но, что самое странное, боли не причиняло.

Не больно, но невыносимо.

Не стерпеть.

И тогда Тайен сорвал с себя одежды и прыгнул в воду.

И тут…

Его выгнуло дугой, закружило, зашвыряло по волнам. Спириты превратились в жидкий огонь, шея тоже горела. Голова раскалывалась, но вместе с тем она чем-то наполнялась.

Мыслями.

Знанием.

Осознанием.

Познанием…

Именно так, Тайену вдруг открылось нечто, чего раньше он не чувствовал. Некий канал связи с прошлым, с тем, что его раса давно утратила.

Раньше кроктарианцы были близки к естеству Кроктарса. Планета давала им всё, что было нужно для жизни. Счастливой жизни. Но они, алчные, захотели большего, захотели узнать, что же там — над тремя солнцами, и это знание было утрачено. Кроктарс закрыл двери сначала в свои недра, не впуская далее ядовитой газовой прослойки под мантией. А потом стал отбирать у расы всё то, чем раньше были богаты, но стали воспринимать как данность: восприимчивость к естественной пище, возможность дышать под водой, возможность воспроизводить себе подобных…

Кроктарс решил избавиться от паразитов, которые в своих амбициях начали вредить ему и не ценили то, чего имели.

Но сейчас Тайен будто был допущен за завесу, ему открылось то, что было доступно первой цивилизации кроктарианцев — чувства. И не те слабые, которые как остатки былой роскоши он испытывал раньше, а настоящие.

Глубокие. Связующие. Сильные.

Настоящая мощь, имеющая влияние за пределами тела. Не ограниченная им.

Такие, которые сильнее любой физической силы.

Он почувствовал её. Свою пару. Свою Лайлэйн.

Почувствовал её сигнал, её боль, её печаль. Такие светлые, такие сильные. Не призрачные ошмётки, а настоящие — небывалой силы.

Она звала его.

Искала.

Горевала о нём.

Он почувствовал, как сильно нужен ей и… их ребёнку.

Он чувствовал их обоих. Её и его, ещё не рождённого.

Через метку, пусть они были друг от друга далеко.

Буря внутри вдруг стихла. Чувства, эмоции — их древнейшая сила сплелись с разумом Тайена, стали единым целым, и позволили ему вытолкнуть себя наверх.

Тайен Яжер распахнул глаза и понял — он обрёл душу.

Настоящую. Как у древних. Как у Лили.

А вместе с нею силу, способную идти туда, где его ждёт любимая. Силу и цель, сносящих на своём пути всё, что может этому препятствовать.

****

Когда доктор Рич и куратор смены вбежали в отсек номер четыре, то увидели на мокром полу без движения диспетчера, а рядом осколки капсулы. Панель на полу тревожно горела красным и мигала.

Никто и никогда не мог разбить специальный сплав стекла. Тем более изнутри. Никто из современных кроктарианцев не обладал такой силой. Но и проникновение внутрь отсека, оснащённого высшей степенью защиты, тоже было исключено.

А это значило, что они имели дело с чем-то, что не укладывалось в их знания.

— Нужно дать сигнал тревоги и перекрыть весь Центр, — забеспокоился куратор и подался было к тревожной кнопке, но доктор Рич остановил его за руку.

— Я не верил, что Белой Лилии это удалось, — прошептал он. — Они не просто удачно сработали над восстановлением фертильности, они… Похоже, у них получилось вернуть то, что все мы давно утратили.

— Доктор, вы же помните, что сказал Наместник? Вы рискуете своей головой!

— Это неважно, — улыбнулся доктор Рич совершенно без страха, но с внутренним волнением совершенно о другом. — Теперь неважно. В наш мир возвращается то, чего мы были лишены. Ховард был прав насчёт него. И не просто так сам Ховард он ушёл в Белую Лилию за Мойрой, а потом бросил здесь всё ради миссии на Земле. Если Тайен Яжер получил это, то ничто не сможет его остановить. Он скоро вернётся сам.

48

— У неё такой взгляд, будто ей не две недели от роду, а… не знаю… — Шейн сел рядом на стул. — Как у взрослого, знаешь, Лил…