Наследник Громовержца

— Думаешь, мне она нравится? — с горечью рассмеялся отец. — Да будь моя воля, я бросил бы всё, вернулся на свою любимую Землю Аврелия и снова стал бы командовать неаполитанской армией. Я воин, а не политик. Но Янус решил сделать меня понтификом — а он, когда захочет, бывает чертовски убедительным.

— Тем не менее один раз ты ему отказал.

— А потом целых сто лет чувствовал себя виноватым перед ним. Ощущение не из приятных, доложу тебе. Поэтому прими мой совет: если в будущем он предложит тебе должность, лучше согласись, отмотай свой срок и живи дальше со спокойной совестью.

Я покачал головой:

— Ну нет уж. Лучше я сделаю так, чтобы он вообще не предлагал.

Наш разговор прервал тихий стук — но не во входную дверь, а в дверцу шкафа между книжными полками. На самом деле там находился не шкаф, а «ниша» — небольшая комнатушка, где защитные чары, предохранявшие дворец понтифика и весь город Олимп от внешнего вторжения, были несколько модифицированы, чтобы пропускать адептов Источника.

— Открыто! — рявкнул отец.

Дверца распахнулась, и в кабинет вошла стройная русоволосая девушка в белой блузке с галстучком и коротенькой клетчатой юбке. Этот наряд, вкупе с небрежной причёской и невинным выражением лица, делал её похожей на примерную школьницу. Моя тётя Дейдра, мамина сводная сестра, многие годы экспериментировала со своей внешностью и в конце концов выбрала себе облик совсем молоденькой, ещё незрелой девчонки. Выглядела она лет на четырнадцать — пятнадцать и обычно вела себя соответствующим образом. Причём играла свою роль настолько убедительно, что даже её сын, мой друг и ровесник Гленн, ещё в детстве перестал называть её мамой и относился к ней скорее как к сестре. Говорят, что истинный возраст ведьмы можно прочесть по глазам, но в случае с Дейдрой это правило не срабатывало. В её озорных карих глазах не было видно ни прожитых лет, ни приобретённого с годами житейского опыта, ни следов разочарований, которые она испытала в своей долгой жизни.

Сколько себя помню, Дейдра почти безвыездно жила в Авалоне, и главным её занятием (если вообще не единственным) была забота о колдовской детворе. Она преподавала основы магии самым младшим ученикам — от шести до десяти лет, а также вела многочисленные факультативы по разным колдовским предметам для старшеклассников. Дейдра была хорошей учительницей, и дети обожали её, особенно подростки — не в последнюю очередь потому, что она была похожа на них, и в её присутствии они чувствовали себя свободно и раскованно. В своё время я тоже посещал её занятия, хотя не постоянно, а периодически — после того, как родители разошлись, я по три месяца в году проводил в Доме Источника. С уроками Дейдры были связаны мои лучшие школьные воспоминания, я многому у неё научился и очень её любил.

— Ради бога, Дионис, — сказала Дейдра с обворожительной улыбкой, — не надо так орать. Я же не глухая. И кстати, всем привет. Как делишки?

— Нормально, — буркнул отец без особого энтузиазма. — Рад тебя видеть.

— Я тоже, — заверил я, вставая с кресла. — Ты по мою душу?

— Ага, — кивнула Дейдра. — Твоя матушка попросила сбегать за тобой.

Я сразу всё понял:

— Так Диана снова забыла обо мне?

— Угадал. У неё и Бренды не сошлись результаты каких-то расчётов, и сейчас они спорят, чуть ли не дерутся, каждая доказывает свою правоту.

Отец фыркнул:

— Ну, это в их стиле. Держу пари, что ошиблась всё-таки Бренда, но она ни за что не признает этого, пока не вмешается Колин и не утихомирит её.

— Что верно, то верно, — согласилась Дейдра. — Пенелопа уже вызвала его.

— Кстати, как она поживает? — словно между прочим поинтересовался отец.

— Нормально. Снова пишет отцовский портрет.

— О, Тартар! — закатил я глаза к потолку. — Какой уже по счёту? Сотый, сто пятидесятый?

— Всего лишь семьдесят третий, — уточнила Дейдра. — К тому же это будет особенный портрет. Специально для него Пенелопа уговорила отца обзавестись бородой.

— Серьёзно? — рассмеялся я. — С ума сойти. Бородатый Артур — это круто! Зрелище, должно быть, отпадное.

— Ещё какое. Вчера за ужином Морган и Шон ржали, как два придурка. Тошно было смотреть… Ну что, Феб, пойдём?

— Пойдём, — сказал я и направился к двери «ниши». — Пока, отец.

— Пока, — ответил он. — И… это…

— Да, конечно. Обязательно передам маме привет. И Люси тоже.

— Счастливо, Дионис, — сказала Дейдра. Она вошла вслед за мной в «нишу», закрыла дверь и взяла меня за руку. — Поехали.

3

Между Экваториальными мирами, где находилась Страна Сумерек, и Срединными, где была Земля Артура, пролегала бесконечность. Обычный колдун, вроде меня, не мог преодолеть её самостоятельно — а точнее, вероятность уцелеть на этом пути не превышала одной миллиардной. Впрочем, и адепты Источника избегали идти через бесконечное количество миров, а предпочитали перепрыгивать этот барьер, ухватившись за другого адепта, находящегося в пункте назначения. Однако для Дейдры был доступен и третий путь: как бывшая Хозяйка, она могла попасть к Источнику из любого места Вселенной и пользовалась этим для перемещения из Экватора в Срединные миры и обратно.

…Спустя мгновение мы оказались под сияющим зелёным небом Безвременья, у подножия холма, поросшего травой лилового цвета. По его склону к нам шла высокая рыжеволосая женщина в ослепительно-белых одеждах, как две капли воды похожая на Диану. Но это была не Диана, а Хозяйка Источника.

Следующий прыжок привёл бы нас в Авалон, в королевский дворец Камелот, но Дейдра задержалась в Безвременье.

— Похоже, — произнесла она, — моя тёзка хочет поговорить с тобой.

— Или почувствовала, что я хочу поговорить с ней, — предположил я.

— Собираешься спросить насчёт Источника?

— Ну… — замялся я. — В частности и это.

Хозяйка подошла к нам и тепло улыбнулась.

— Ты можешь уходить, дорогуша, — обратилась она к Дейдре. — Я сама переправлю Феба в Авалон.

— Хорошо, — сказала Дейдра, отпустив мою руку. — Встретимся через мгновение, Феб. — И исчезла.

Я не стал ничего спрашивать у Хозяйки — она и без того слышала все мои мысли. Так что я просто ждал ответа.

— Фиона уже обращалась ко мне по этому поводу, — произнесла Хозяйка. — Отвечу тебе так же, как и ей: я не знаю, где сейчас Ричи и чем он занимается. Определить местонахождение адепта я могу только тогда, когда он вызывает Образ Источника. Но Ричи отлучён от Силы и не может этого сделать. Единственное, что мне точно о нём известно, так это то, что он жив. Я бы почувствовала его смерть — ведь он, несмотря на отлучение, по-прежнему связан с Источником.

Примерно такого ответа я и ожидал. Но знать хотел другое: способен ли Ричи на то, в чём я его подозреваю?

— При определённых обстоятельствах любой человек способен совершить преступление, — сказала Хозяйка. — Но моё «да» ты воспринял бы как истину в последней инстанции, как веское доказательство вины Ричи.

Пожалуй, она права. Но если бы я знал, за какие грехи Ричи отлучён от Источника…

— Это тебе не поможет.

Я разочарованно вздохнул. Глухой номер.

— Впрочем, — продолжала она, — один совет я всё-таки дам. Поговори с Софи, расскажи ей о нападении цербера.

Предложение Хозяйки мне совсем не понравилось. Софи приходилась Ричи сводной сестрой по отцу, была очень привязана к нему и сильно переживала, когда он исчез. Она наверняка воспримет мою историю в штыки и, чего доброго, ещё обвинит меня в попытке очернить брата. А я не хотел ни с кем ссориться, тем более с Софи, которую откровенно побаивался из-за того, что она, единственная во Вселенной, была адептом сразу трёх Мировых Стихий — Источника, Порядка и Хаоса.