Наследник Каладана

Джессика застыла:

– Я доказала свою преданность Сестринству. – Она собралась с силами. – Я сделала все, что мне велели.

– Есть только один возможный путь… – прошептала Мать Квизаца сквозь вуаль.

– Чего еще вы от меня хотите? – спросила Джессика, не позволяя себе надеяться и в то же время демонстрируя силу. Она оглядела окружившие ее темные фигуры. – Вот почему вы здесь – потому что вам что-то нужно. Разве я не проявила себя в Доме Туллов? – Ее гнев и страх росли, но она не повышала голоса. – Это связано с моим сыном как еще с одним потенциальным кандидатом? Вы хотите заставить его принять яд, несмотря на то, что он так молод? Чтобы он умер, как Бром?

Теперь Кордана улыбнулась:

– Ну что ты, нет! Ты сама предложила альтернативу, дитя мое, когда мы беседовали в поместье виконта Тулла. Твой герцог хотел сына, и ты ему его подарила… Но возможно, тебе еще не поздно доказать свою ценность для Сестринства.

У Джессики перехватило дыхание.

– Нам требовались от вас дочери, но и ты, и Ксора родили сыновей без разрешения, – сказала Мохайем. – Теперь ты можешь исправить свою ошибку.

– Возможно, потенциал твоего сына еще стоит рассмотреть, как потенциал Брома, – вмешалась Мать Квизаца. – Но мы можем спасти эту генетическую линию другим способом и скорректировать направление селекции. Мы были слишком нетерпеливы с Бромом.

– Чересчур нетерпеливы, – согласилась Кордана. – С трагическими последствиями.

Мать-настоятельница Харишка заговорила своим самым суровым тоном:

– Если ты вернешься к герцогу Лето Атрейдесу, ты должна дать нам в точности то, чего мы хотим: дочь Атрейдеса.

У Джессики закружилась голова. Она понимала, что у нее есть некоторые рычаги воздействия на этих женщин, но это не было невыполнимой просьбой. Им нужна дочь Атрейдесов – от нее и от Лето. Но это может произойти только в том случае, если ей позволят вернуться на Каладан. Вернуться домой. И да, она могла это сделать. Пол их единственный сын, но они подумывали о том, чтобы завести еще одного ребенка. Лето будет рад дочери – и она тоже.

– Так вот как вы хотите, чтобы я доказала свое послушание.

Она увидела, как женщины кивнули, и подумала: «Я действительно люблю Лето».

Джессика знала, что они могли понять это по выражению ее лица, даже если она не говорила этого вслух.

– Возможно, я смогу спасти наши отношения, вернуться к нему и заслужить его прощение и доверие. – Она помолчала. – И тогда я рожу дочь Атрейдеса.

«Я смогу вернуться на Каладан! К Полу! К Лето!»

– А теперь иди и люби своего герцога, – произнесла Мать Квизаца с легкой ноткой сарказма.

Внезапно ей дали то, чего она хотела больше всего, и радость Джессики не знала границ. Но несмотря на то, что Бинэ Гессерит отпускали ее, она задумалась о Лето. Видел ли он скрытое послание, которое она включила в запись, где она стояла рядом с виконтом Туллом? Что он о ней подумал?

То, что Сестринство велит ей вернуться, еще не означает того, что Лето ее примет…

После того, как битва закончена и мы купаемся в почестях, нам все равно не по себе от осознания, что не все в порядке и наша жизнь никогда не будет прежней.

Герцог Лето Атрейдес. Из письма к сыну

Сойдя с имперского корабля в космопорте Кала-Сити и посмотрев на людей, собравшихся его поприветствовать, Лето увидел в первом ряду Пола – и не мог больше думать ни о чем другом, кроме как о своем сыне.

Молодой человек бросился ему навстречу. Несмотря на пока еще невысокий рост, теперь Пол выглядел более зрелым и гораздо более серьезным, будто груз ответственности за последний месяц состарил его на годы. Но он все равно оставался порывистым сыном, ликующим от долгожданной встречи с отцом.

Сам Лето формально воспитывался Паулусом и Еленой, привыкая к своему будущему положению в Ландсрааде и роли следующего герцога Каладанского, но они проявляли к нему мало теплоты. Даже имея тесную связь с собственным сыном, Лето никогда не позволял себе выказывать бурные эмоции – в его юности на такое всегда смотрели неодобрительно. Но только не сейчас. Он заключил Пола в крепкие объятия, оторвав его от земли. Сын похлопал его по спине:

– Отец, ты дома! Ты в безопасности!

– Теперь мы все в безопасности, – сказал Лето. – Восстанию конец, и я всем сердцем надеюсь, что мы вновь заживем нормальной жизнью.

Сафир Хават приблизился к ним, прямой как штык. Подскочил и Гарни, лихой и полный боевой энергии. Он искренне радовался герцогу, и в то же время в нем чувствовалась тень печали и стыда.

– Я подвел вас, милорд. – Отдельные синяки все еще виднелись на его лице. – Я не доставил ваше послание Шаддаму, как вы мне приказывали.

– Я знаю, Гарни, и вы заплатили за это ужасную цену.

– Недостаточно высокая цена, милорд, учитывая тот вред, который я причинил. Эта неудача едва не привела к уничтожению Каладана… и к вашей гибели.

Дункан Айдахо присоединился к ним, возвышаясь над Полом. В присутствии Мастера меча юноша казался еще ниже ростом и субтильней.

– Позже ты найдешь более подходящее время, чтобы предаться самобичеванию, Гарни. На что никто из нас не рассчитывал, так это на явную гениальность нашего великого переговорщика. – Он хлопнул Пола рукой по плечу. – Ваш сын встретился лицом к лицу с группой сардаукаров и убедил полковника-баши, что не стоит слепо следовать приказам.

Пол покраснел:

– Мы были там все вместе, отец. Я действовал так, как ты учил меня. Твоя репутация – вот что принесло успех, так же как и запись, которую ты оставил доктору Юэ.

Лето испытывал гордость – не только за сына, но и за непоколебимую стойкость своих верных советников и товарищей. Он огляделся по сторонам:

– А где же Юэ?

Доктор проталкивался сквозь линию охраны, пока толпа жителей Каладана рвалась ближе, чтобы увидеть возвращение их любимого герцога.

Пол махнул, чтобы доктора пропустили, и пояснил отцу:

– Доктор Юэ показал сардаукарам твое сообщение. Их полковник сказал, что ему и раньше доводилось пересекаться с тобой и у него сложилось о тебе благоприятное мнение.

Не совсем понимая, о чем говорит Пол, но решив, что сейчас это не имеет значения, Лето еще раз обнял юношу:

– Я просто хочу насладиться тем, что наконец дома… и мы двигаемся по жизни дальше. Император Шаддам даровал мне полное прощение всех предполагаемых преступлений, но некоторым Великим Домам и их подданным уже причинен огромный ущерб… непоправимый ущерб.

Перед его глазами вдруг возникло размытое пятно – будто все вокруг заволокло туманом, поднявшимся с морей Каладана. Джессика, вероятно, стала одной из жертв – наряду с виконтом Туллом, Виккой Лондин и многими другими. Сами радикальные заговорщики, возможно, и заслуживали сурового возмездия, но Джессика не виновата в том, что с ней случилось. Ее просто приставили как пешку к некоему дворянину Ландсраада ради исполнения дальнейших планов Бинэ Гессерит.