Наследник Каладана

Держась настороже, барон последовал за одним из пыльных пустынников-телохранителей к тусклому боковому проходу, где они могли бы остаться наедине. Барон оглянулся на главаря, уводящего Раббана. Он надеялся, что племянник не натворит глупостей, но такая возможность всегда существовала.

Барон готов был убить своего сопровождающего, если тот выкинет неожиданный фортель, однако, взглянув на пустынника, наконец обратил внимание на его лицо. В отличие от остальных, этот человек был гладко выбрит, его темные вьющиеся волосы напоминали густой смоляной дым. А еще щеки. Круглее и светлее, чем у большинства жителей пустыни, не такие грубые. Это выглядело странно.

Хотя чужой охранник отвел взгляд, в его поведении отсутствовало какое-либо подобострастие. Напротив, его глаза были дерзкими, высокомерными… и не такими ярко-голубыми – синева внутри синевы, – как у человека, всю жизнь обитающего на Арракисе.

– Наконец-то у нас появилась возможность поговорить, барон Харконнен, друг мой! Я приношу извинения за такое место встречи, но вы поймете, что предосторожность необходима.

Барон потянулся к спрятанным игольчатым пистолетам. Его нательный щит работал на полную мощность.

– Кто вы такой?

Мужчина рассмеялся и развел руками, подчеркивая, что безоружен.

– О, черты моего лица теперь не узнать, но у нас с вами много общего. Наши цели совпадают.

– Кто вы? – вновь потребовал ответа барон.

– Да ведь перед вами Якссон Ару собственной персоной – полагаю, вы обо мне слышали. – Это прозвучало не вопросом, а утверждением.

Барона словно окатило ледяной водой, и он инстинктивно попятился. Немногие имена вызывали такую автоматическую ненависть. Барон прищурился, изучая лицо собеседника. Да… такое вполне возможно.

Якссон улыбнулся.

– Теперь, когда у нас есть возможность для откровенного разговора, позвольте пояснить стремления Союза Благородных и пользу, которую мы можем принести Дому Харконненов. Понимаете, каждая революция считается жестокой и кровожадной – до тех пор, пока не победит, и тогда история будет смотреть на бунтовщиков как на героических борцов за свободу.

– Император Шаддам выпотрошит меня прилюдно, если узнает, что я разговаривал с вами! – выпалил барон, брызгая слюной.

В ответ раздался острый, как бритва, смех.

– Тогда постарайтесь, чтобы он не узнал. Вы хорошо умеете хранить секреты от Императора, барон! – Якссон позволил этому колкому замечанию повиснуть в воздухе.

– Меня не интересует ваше движение, – заявил барон. – Чего вы хотите от меня? – Впрочем, он был заинтригован и подыграл: – Хотите сказать, что это вы руководили переработкой специи на заводе Оргиз? Организовали секретный канал производства и продажи меланжа? – Он хохотнул. – Весьма изобретательный способ финансирования террористической деятельности!

Держась гораздо более непринужденно, чем следовало бы в такой ситуации, Якссон отмахнулся:

– О, мы не имели никакого отношения к производству в Оргизе – и подозреваю, вам об этом прекрасно известно. Однако это прекрасная и многообещающая идея, которой стоит заняться. Позвольте мне бросить семя в эту почву, друг мой! Большинство семян в пустыне никогда не прорастают, но иногда, при должном уходе и с хорошим поливом, они могут расцвести в нечто прекрасное и мощное.

– Терпеть не могу метафоры, – фыркнул барон. – И у нас нет времени на болтовню.

Якссон кивнул:

– Хорошо, тогда к делу. Мои последователи хорошо финансируются, у нас есть различные источники средств для продолжения борьбы. Но всегда можно получить больше – гораздо больше. Если вы дадите нам такую возможность, это принесет вам место в высшем эшелоне нового содружества независимых планет, как только мы свергнем Империю Коррино.

– Скорее погаснут все звезды и Вселенная погибнет, – усмехнулся барон.

Якссон не воспринял это как оскорбление:

– О, я верю, что мы добьемся успеха гораздо раньше. Мы уже предприняли грандиозные акции. Но, несмотря на свежие слухи, о которых вы знаете, наше движение не имеет никаких производств на Арракисе – пока. – Он вскинул брови, наклонился ближе и повторил: – Пока. Однако все может измениться. Допустим, я приобрету и предоставлю вам любое дополнительное оборудование, в котором вы нуждаетесь – пришлю неофициальные бригады специалистов, комбайны, транспортники? От Дома Харконненов не потребуется финансовых вложений. А в обмен, барон, вы станете снабжать меня значительными запасами специи, и вам все равно останется много. – Он улыбнулся. – Союз Благородных получит ценный товар, а вы – большую прибыль, о которой Император ничего не будет знать. Как говорится – держи руки чистыми, а сундуки полными!

Мысли барона завертелись. Эта схема сильно походила на ту, которую он уже использовал с Картелем – действительно, хороший способ играть за две стороны, в том числе и в команде сына ур-директора. Но он старался не выказать излишнего энтузиазма.

– А каков мой интерес в вашем восстании? Мое положение и без того высокое – я управляю одним из самых ценных сиридар-феодов Империи. Дом Харконненов ведет на Арракисе операции со специей уже восемь десятилетий. Ради чего мне ставить все это под угрозу?

Якссон вновь пожал плечами:

– В краткосрочной перспективе – ради огромного богатства и прибыли. А в долгосрочной, когда восстание достигнет своей цели – создания консорциума независимых торговых миров, которые не находятся под сапогом Коррино – только представьте, каким влиянием будет обладать Дом Харконненов! Вы станете одним из самых могущественных людей в новом Содружестве. Сможете даже называть себя Императором, если захотите.

Не подозревающий об этом частном разговоре Раббан заорал из-за соседнего ряда:

– Дядя, он чист! Выходите к нам!

Барон ничего не ответил и понизил голос, обращаясь к лидеру повстанцев:

– Мне надо это обдумать.

– Специя нужна мне прямо сейчас, друг мой, – и большая партия, в знак вашего искреннего интереса. В противном случае толку от вас не будет. И прошу, не оскорбляйте мой интеллект, утверждая, будто у вас нет собственных тайных запасов. Продать этот меланж я смогу и по своим каналам – у меня еще остались связи в КАНИКТ.

Барон выпятил нижнюю губу, размышляя. В конце концов, эта схема подставляет его не сильнее, чем прямой выход на черный рынок через Малину Ару. Если его схватят за руку, он всегда сможет свалить все на повстанцев, сослаться на шантаж с их стороны. Его голос стал тверже.

– Я покопаюсь в своих… возможных запасах и посмотрю, что смогу сделать. Как мы будем держать связь?

Ухмыльнувшись, Якссон протянул ему компактную проволочную катушку.

– Здесь все инструкции. Буду рад плодотворному сотрудничеству.

– Дядя! – вновь завопил Раббан.

Барон больше не чувствовал легкости в ногах, несмотря на гравипояс. Он выкрикнул в ответ племяннику:

– Мы закончили! Скажи бурсегу Трейсону, что мы сейчас выйдем!

Но когда он обернулся, то увидел, что Якссон Ару уже исчез где-то среди ниш со складированным оборудованием.