Наследник Мудрецов

— А ты тут каким боком?

— Ослабить Саву. Чтобы не наглел.

Лихо. Убить меня, чтобы ослабить брата. Это ровно то, о чём я сам думал и что мы с Савелием обсуждали. Что устранять меня так сразу — это как-то перебор.

— Сам додумался? Или надоумил кто?

— Так всем ясно, что Отбой за такое заплатит хорошо.

— Кому ясно? Мне вот не ясно.

— Так чего бы таким слухам до тебя доходить?

— Слухам всё же? Или это твои домыслы?

— Да чего ты прицепился-то?! — дёрнулся было он, но я прижал, углубил рану на щеке, и парень затих.

— Отвечай.

— Ты как с луны свалился, — прошипел парень. — Такое в открытую не говорят. Прошёл слух, что надо вам укорот дать. Не того я полёта, чтобы Отбой сам ко мне пришёл.

— А что старшие с рынка? Поддерживают?

— Уж будь уверен, — гневно сказал он. — Живым ты отсюда не уйдешь.

— Посмотрим, — усмехнулся я, поняв, что он нагло врёт.— Деньги-то есть?

Парень аж дёргаться перестал. На меня злым взглядом уставился.

— Чтобы, когда я с рынка уходить буду, пять тысяч мне принёс. Иначе найду и шкуру спущу.

— Тебя за такое отсюда точно не выпустят, — сглотнул он.

— Кто? Я сейчас к твоему старшему пойду и спрошу, что за беспредел здесь творится. Посмотрим, что он скажет.

Озвучил я эту идею настолько уверенно, что парень вмиг всю свою прыть растерял. Отпустив его, отряхнулся и направился к рынку, не обращая внимания на вяло трепыхающихся парней, что валялись кто где.

— Нож верни! — донеслось мне в спину.

— Шутишь? — притормозил я и бросил на выбравшегося из строительных лесов парня.

— Подарок отца. Верни, — потребовал он угрюмо.

— Такой тысяч десять на рынке будет стоить, а то и дороже, — покрутил я игрушку в руке. — Пять тысяч за потраченное на вас, идиотов, время, а также десятка за ножичек, и он твой.

Диалог на этом закончился. Несмотря на демонстрируемую уверенность, внутри я себя чувствовал не настолько твердо. Слишком много вопросов возникло.

Глянул на улицу, на которой меня встретили и… Всем плевать. Народ как шёл мимо, так и шёл, в обе стороны. На нас разве что заинтересованные взгляды бросали. Неужели за прошедшие два года город настолько изменился? Потому что в моём понимании, не должны прямо так рядом с рынком резать при свете дня чуть ли не на центральной улице. Возможно, и то, что мои воспоминания искажённые. Тогда, когда мы на улицах дрались, в этом не было ничего серьёзного. Чуть ли не благородные драки среди мальчишек, которым заняться нечего. Сейчас же идёт борьба за территорию, влияние и деньги. Ну и мы стали старше, поэтому спрос другой.

Всякое возможно, но теперь я должен прояснить один вопрос. Потому что несложно догадаться, что дальше будет. Эти идиоты пойдут жаловаться старшим, наврут с три короба и выставят меня беспредельщиком.

На рынке я не раз бывал. Расположение, что и где находится — знал. Актуальную информацию от Савелия получил. Шёл уверенно, высматривая ориентиры. Присматривать за мной стали сразу же, как к рынку подошёл. О драке уже знают, вот и ведут, но пока не подходят. Я тоже суетиться не буду, проще сразу до главного на рынке дойти.

Рынок — довольно интересное место. Тут есть если не всё, то многое, и речь сейчас не только о свежей картошке и прочих товарах. Хотя они тоже есть. Но ещё тут имеются всякие лавки для своих, посредники, дельцы и отдельный, теневой мир. Сава успел обмолвиться, что несколько раз брал задания у здешнего хозяина. Ничего такого запредельного. Всё в рамках мелкого криминала. Поэтому какие-никакие связи у брата тут имелись. Вопрос в том, какие и поменялось ли что. Потому что, опять же, со слов брата, Отбой не входил в группировку местных заправил и был из другого стана. Не должны местные поощрять охоту на нас.

— Куда собрался? — преградил мне путь здоровяк-бородач, когда подошёл к нужному зданию.

— К главному.

— Какому ещё главному? — свёл он брови.

— У вас их тут много? — окинул я его взглядом. — Только про двух знаю.

— Вопрос какой?

— Ваши парни меня порезать пытались. Хотелось бы прояснить, что это было.

— Сам кто будешь?

— Серый. Брат Савы с Речного.

— Ну, проходи, раз пришёл, — отступил он.

Раз побывав на рынке, никогда не догадаешься, как выглядит его истинный владелец. Сам-то рынок каков — сотни палаток и лотков. Вечный гомон. Одни заманивают клиентов, другие расхваливают товар, третьи ругаются. Карманники чистят кошельки, зазывалы пытаются затянуть туда, где умело разводят на деньги. Пахнет специями, рыбой и навозом. Десятки телег, запряжённых лошадьми, прибывают и убывают. Самые дорогие товары привозят на грузовиках. У некоторых лавок стоит охрана. Рынок — это шумное, многорукое и многоголосое, дурно пахнущее чудовище. Здесь работает больше тысячи человек. Многие тысячи каждый день сюда заходят. В час пик и вовсе едва протолкнёшься.

Поэтому фантазия рисует вполне себе конкретный образ хозяина этого многоликого места. Кого-то вечно угрюмого, сурового и жестокого, хамовато, крикливого и толстоватого.

Самое интересное, что поначалу ожидания полностью совпали с реальностью. До этого я здесь никогда не бывал, но Сава рассказал, что почём. Помещение, куда меня провели, было относительно просторным и напоминало нечто среднее между кабинетом и складом дорогих товаров. Идеально вписывающийся в ожидания мужчина сидел на мягких подушках и раскуривал кальян. Сидел он так и таким образом, чтобы у пришедшего сложилось впечатление, что именно он здесь главный.

Чуть дальше, в стороне, сидел другой мужчина. Который идеально вписывался в образ секретаря. Худой, в очках, с аккуратно уложенными волосами. Он сидел за столом, работал с бумагами. Лицо бледное, заострённое.

У толстяка с ходу ощущался выраженный Дар Битвы, но не чисто алого цвета, а с какой-то примесью. У секретаря — мощная Власть. Его шар был крупнее моего, как кулак крупнее грецкого ореха. Видел я, на что способны одарённые его уровня. Прошибить стену здания? Швырнуть грузовик? Расплющить человека в тонкий блин? Да, да и да.

— Вячеслав Палыч, — кивнул я толстяку, — Константин Дмитриевич. — А вот «секретарю» поклонился.

Палыч из простолюдинов и был всего лишь ширмой. Общался как глава с теми, кто не в курсе, и прикрывал своего господина. В буквальном смысле господина. Константин Дмитриевич Шубков — аристократ. Про род его ничего не скажу, но не чета нашему. Мы в сравнении с ним так, пыль под ногами. Они держали рынок, но этим не ограничивались. Сава упоминал, что у них поставлены на поток походы за Грань и продажа всякого по этой теме.

Иначе говоря, этот господин находился на совершенно другом уровне, нежели я.

— Какой осведомлённый мальчишка, — недобро усмехнулся толстяк.

Палыч — это прозвище, кстати. За то, что любит ломать пальцы должникам.

— Оставь, — сказал ему Шубков. — Осведомлённый, но пока что вежливый. Ты ведь Сергей? Валовой?

— Так точно. В смысле, да.

Было что-то такое в этом Шубкове, что заставило меня ответить будто на службе.

— С чем пришёл? — спросил толстяк.

— Меня на входе на рынок ребята убить пытались. Ладно бы просто докопались, но убить — как-то перебор.