Наследник Осени

Вскоре в тумане проступили очертания громадных кораблей с сияющими наподобие отшлифованного обсидиана бортами. Лодка проскользнула между ними и подошла к флагманскому, отличавшемуся от других еще большими размерами.

– Дочь моего сердца, какая радость видеть тебя снова во второй раз! – воскликнул отец Льюлем, наклоняясь через перила. Одет он был попроще, чем при их первой встрече, церемониальное платье сменили свободные черные штаны. – Владения императора огромны, и для меня большой сюрприз встретить тебя здесь.

– Отец моего сердца, я всегда вспоминаю вас с нежностью и теплотой, хотя со дня нашей встречи и прошло много дней.

С корабля сбросили канат с петлей на конце. Шара осторожно проскользнула между мокрых скамеек и, продев петлю под мышки, поставила шкатулку на край перевязи, рядом с головой ребенка. Через несколько мгновений ее уже подняли на борт. Моряки помогли освободиться от петли и торопливо отступили, опасливо поглядывая на спящую девочку.

Снизу, из-под палубы, донесся рев, напоминающий звериный. Шара вздрогнула, однако остальные как будто ничего не услышали.

Супруга Льюлема тоже поднялась на корабль и сразу же встала за спиной мужа, опустив голову и почтительно держась за его рукав. Ее муж в изумлении взирал на серебряную шкатулку в руках гостьи.

– Это и есть наследие? – негромко спросил он.– Это и есть дитя, которое спит?

Шара откинула покрывальце.

Старик отшатнулся. Лицо его исказила гримаса ужаса.

– Что ты сделала с ней? Что ты сделала с наследием?

Шара взглянула на девочку. Черное пятно расползлось на половину головы.

– Ты напустила на нее порчу! Ты отравила ее своей черной магией!

Шара отступила к бортику.

– Нет. На нас напали порченые. Девочка заражена. Ее нужно излечить.

Ужас на лице старика сменился отчаянием.

– Но она же наследие. Она не подвержена порче.

Черноволосая женщина шепнула что-то ему на ухо.

Посланник опустил голову и сжал кулаки, пытаясь взять под контроль чувства. Шара чувствовала устремленные на нее полные ненависти взгляды.

– Этого я не ожидал, – пробормотал наконец отец Льюлем. Из-под палубы донесся еще один приглушенный рев. Шара оглянулась. Похоже, эти жуткие крики слышала только она.

– Идем. – Отец Льюлем сделал приглашающий жест. – Я распорядился подать закуски и напитки. – Он повернулся к трапу. Супруга, держась за рукав, последовала за ним. Толпа матросов неохотно расступилась перед Шарой.

Спустившись на несколько ступенек, они вошли в каюту.

В центре ее стоял привинченный к полу круглый деревянный стол. Его окружали три стула. На большом блюде лежали дымящиеся куски жареной рыбы. Угощение дополняли хлеб и кувшин с вином.

– Пожалуйста, садись.

Отец Льюлем опустился на один из стульев. Женщины сделали то же самое. Старик положил пару кусков рыбы в глиняную чашку и пододвинул ее гостье. Руки его дрожали. Отец Льюлем положил рыбу жене, потом себе. Мать Льюлем налила каждому вина.

– Спасибо, – пробормотала Шара.

Есть никто не спешил.

Старик сложил руки на коленях.

– Прошу извинить меня за несдержанность и грубость. Нам нужно во всем разобраться.

– Наследие оказалось не тем, что вы ожидали, – заметила Шара.

– Да.

– Но что вы рассчитывали найти?

– Дитя, похожее на то, что ты носишь. Музыкальную шкатулку, похожую на ту, что у тебя в руке. Но не то, что я вижу на этой перевязи.

– И кто она, та, которую вы ищете?

– Вместилище всей утраченной магии Эффтена. Великий сосуд целительной силы. Инструмент для исправления вреда, причиненного миру вождями Огндариена.

Шаре потребовалось некоторое время, чтобы понять, что имеет в виду ее собеседник.

– Четырнадцать лет назад…

– Мы знаем, что случилось в Пустоши. Великое зло вырвалось на волю, но ребенок и юная девушка, хранительница дитя, которое спит, сумели спастись. Женщины Пустоши все нам рассказали. Они видели пришедших из порченого мира четырех огндариенских ведунов. Видели, как ведуны отправились в погоню за хранительницей. Те женщины знали тайну спящей девочки. Она – единственное, что способно противостоять злу, однако же огндариенские ведуны сделали все, чтобы скрыть ее от мира. Именно они – первопричина вернувшейся в мир порчи.

Я сам сопровождал его вечную мудрость в путешествии в Пустошь. Многие из наших солдат пали жертвой заразы. Как мы ни старались, излечить их нам не удалось. Мы думали, ребенок наделен целительной силой.

Шара покачала головой.

– Вы правы во многом, но не во всем. Не огндариенские ведуны выпустили порчу. Это сделало дитя.

Посланник раздраженно поморщился, но удержался от возражений и жестом предложил продолжать.

Крутя неторопливо ручку шкатулки, Шара поведала супругам историю ребенка. Когда она закончила, отец Льюлем откинулся на спинку стула и задумчиво сложил ладони. Лоб его прочертили глубокие морщины.

– Теперь вы понимаете, что братья защищали не только ребенка, но и весь мир от черной эффемерии.

Посланник закрыл глаза, погрузившись в долгое молчание.

– В таком случае, – с трудом проговорил он, – наша миссия теряет всякий смысл. Мне бы хотелось усомниться в правдивости твоих слов, но я видел дитя. Злая сила, погубившая наших солдат, истекает от него. Хотя мы и малознакомы, я верю тебе. Уста твои изрекают истину.

– Мне очень жаль, отец. Но возможно, ваше появление здесь не напрасно. Мы нуждаемся в вашей помощи. Поскольку дитя отмечено порчей, нам необходимо срочно вернуться в Огндариен, чтобы попытаться его исцелить.

– Так средство все-таки есть?

В глазах старика вспыхнул огонь надежды. Посланник подался вперед, вцепившись сухими пальцами в края стола.

– Существует еще один артефакт Эффтена. Это Каменное Сердце, созданное именно с целью отражения черной эффемерии. Сердце находится в Огндариене. Каждый из братьев и сестер носит его осколок в своей груди. Эти осколки Камня защищают их от порчи и дают целительную силу. – Шара обнажила головку спящего младенца. Одна из черных змеек достигла уже брови ребенка. – Если мы не доставим ее в Огндариен в самое ближайшее время, девочка умрет, и тогда остановить распространение зла будет уже невозможно.

– Да. – Льюлем кивнул и повернулся к жене, которая тут же вышла из каюты. – Мы доставим твоего друга на борт и незамедлительно тронемся в путь.

Еще один жуткий рев прозвучал внизу. Шара поежилась. Ей почему-то вспомнились черные быки и падающие с неба кровожадные птицы.

– Что это за шум, отец?

Мать Льюлем, вернувшись в каюту, молча подошла к супругу и уцепилась за его рукав. Посланник поднялся.

– Идем. Я хочу показать тебе кое-что.

Похоже, это предложение смутило его молчаливую супругу. Женщина посмотрела на мужа и едва заметно покачала головой.