Наследник по контракту

Второй блок прошёл с намного лучшими результатами. Врач отлично подобрал препарат, и Демиду стало легче, анализы пришли хорошие. Хоть он и был очень бледным, потерял волосы, брови и ресницы, врач ставил хорошие прогнозы и уже начал искать донора для пересадки костного мозга. Я внушал Лене, что с её ребёнком все будет хорошо, он поправится, но сам порой сомневался. Иной раз людям не помогают ни деньги, ни связи, одна лишь надежда на чудо и что небеса пощадят ребёнка. Сколько я провел бессонных ночей с рыдающей Леной на моих руках. Каждую слезу бы утёр, забрал бы себе её боль, но разве это возможно? Всё, что я мог — это быть рядом и оплачивать все медицинские манипуляции, чтобы донора нашли как можно скорее. И его нашли. За деньги можно почти все, а за большие деньги ещё больше.

Донор подходил идеально по всем параметрам, однако это всё же не гарант успеха операции. Этот день, когда её все же провели, был самым тяжёлым, даже для меня. Лена просто выла, уткнувшись в меня, а у меня самого слёзы горели в горле, настолько невозможно было вынести эти страдания женщины, матери, любимой. Но мы преодолели это, вместе. Операция прошла успешно, новый материал в организме прижился. Врач так и сказал, что нам очень повезло, что организм мальчика такой живучий, что донор подошёл, что восстановление довольно быстро идет. Всё же можно сказать, что чудо случилось, и небеса Демида пожалели.

Сейчас уже многое позади, и мальчик заканчивает курс необходимой реабилитации, чтобы до родов Лены они могли вернуться в Москву. Доктор дал добро на продолжение наблюдения за Демидом уже здесь, так как на поправку мальчик идёт очень хорошо. Буквально через несколько дней их уже выпишут, и они прилетят домой. Лена тоже расцветала с каждым разом, когда понимала, что болезнь отступает и отдаёт нам обратно Дёму. Мне было приятно наблюдать, как она всё меньше плачет и всё больше улыбается и смеётся.

Отношения с ней так и остались довольно непростыми. Она тянется ко мне, рада звонкам и моим прилётам, но о любви так и не сказала. Я всё ещё терпеливо жду, что в ответ на моё «я люблю тебя», услышу «я тоже», а не просто получу мягкую улыбку и поцелуй. Чувствую всё равно барьер какой-то. Не получается его сломить. Так и не приняла меня до конца, так и не простила. Я не могу её за это осуждать, я часто бывал с ней груб и циничен. Нелегко довериться такому человеку. Возможно, рождение нашего общего малыша что-то изменит в ней, потому что всё же прогресс есть, она не отталкивает меня больше, но скорее, всё-таки принимает мою любовь, нежели любит в ответ. Время всё расставит на свои места. Я довольствуюсь тем, что имею, и уверен, что однажды всё будет так, как я хочу.

С Демидом отношения тоже стали напряженными. У Лены стал расти животик, и ей пришлось объясниться с сыном. Что папа не приедет, и у нее сложились отношения со мной, теперь она хочет быть вместе с дядей Владом. Сказать, что это расстроило мальца — ничего не сказать. На пару месяцев мне объявили бойкот и даже не здоровались. Позже он оттаял, или же Лена промыла пацану мозги, но он вызвал меня на серьёзный мужской разговор.

***

Три месяца назад. Палата Демида, Израиль.

Мальчик смотрел сурово на меня, я смотрел в ответ.

— Мама, выйди, — обратился он к Лене, не прерывая зрительного контакта. — Нам с дядей Владом нужно поговорить о тебе, а я не хочу, чтобы ты слышала.

Еле сдержал улыбку. Ох уж эта детская непосредственность. В больнице ему исполнилось пять, но он все тот же ребёнок, которого я знал. Лена приподняла брови, но ушла в свою комнату, оставив нас наедине.

— Слушаю тебя, — присел я на край кровати, показывая, что отношусь к разговору более чем серьёзно.

— Дядя Влад, это правда, что ты меня вылечил?

Как-то не ожидал такого вопроса. Думал, что Лена давно всё ему объяснила.

— Не я, а доктор Дахан тебя вылечил. Но лечение оплатил я, всё верно, — ответил, открыто глядя в голубые глаза ребёнка.

— И тебе не жалко было отдавать ради меня деньги? Взрослые ради этих бумажек даже дерутся.

— Нет, не жалко, — покачал я головой. — Я хотел, чтобы ты был здоровым.

Он внимательно посмотрел на меня и немного помолчал. А потом ответил:

— Спасибо. Мы с мамой рады, что ты помог. Я думал, что ты злой.

— Почему это? — удивился я.

— Мама часто плакала, я думал, что это ты её обижал.

— У нас с твоей мамой очень непростые отношения, Демид. А женщины вообще часто плачут.

— Это точно, — кивнул он. — Но ты любишь мою маму, дядя Влад?

Ребёнок с искренним ожиданием уставился на меня. Ему очень важно это знать.

— Люблю, — ответил без тени сомнения. — Очень сильно.

— И ты не будешь её обижать?

— У взрослых всё слишком сложно, чтобы я мог тебе это обещать, — вздохнул я. — Но я обещаю, что очень постараюсь.

— И ты теперь вместо папы? — довольно грустно задал наивный вопрос сын Лены.

— Нет, конечно. Я буду о тебе заботиться, но я не собираюсь заставлять тебя любить меня как папу. Но ты должен знать, что можешь обращаться ко мне как и к маме за любой помощью. Понятно?

— Да, — ответил он неуверенно.

У ребёнка никак не укладывалось в голове, зачем чужому дяде помогать ему, но когда он подрастёт, то поймёт меня.

— Без обид? — протянул ему свою ладонь. — Давай любить твою маму вместе, и не расстраивать её ссорами. Мама так решила, ты должен её понять. Ей нужна защита, ей нужен я. Ну?

— Ладно, — сказал он и шлёпнул сверху свою ладошку. — Без обид.

***

Сразу отношения с мальчиком, конечно, не наладились, но постепенно он привык, и уже относится к моему участию в их жизнях совершенно нормально.

Я ждал возвращения Лены с сыном с большим нетерпением, и уже подготовил очередной подарок для неё, на этот раз с ещё большим смыслом. В который раз выдвинул ящик стола и взял в руки красную коробочку. Открыл и ещё раз взглянул на кольцо. Волновался как мальчишка: понравится ли оно ей, примет ли она моё предложение? Пусть она ещё сомневается во мне, но я и не тороплю. Просто хочу, чтобы Лена знала, что я отношусь к ней серьёзно, и хочу, чтобы она перестала быть Калиновской, а стала Реутовой. Когда-нибудь я услышу от неё заветное «Да». А пока нужно набраться терпения и хотя бы дождаться возвращения Лены в мой дом.

22

Лена.

За прошедшие месяцы в жизни многое изменилось. Прошло чуть больше чем полгода, но у меня ощущение, будто я прожила долгую жизнь, наполненную и горечью, и сладостью. Болезнь Демида отступила, и пусть он не считается полностью здоровым, но он на пути к этому, и я очень верю, что услышу заветное «у вашего сына ремиссия». В последний раз я была так же счастлива, наверное, когда он родился.

Влад очень помог мне, без него я бы просто не справилась ни морально, ни физически, ни материально. Никак. Как же повезло, что он оказался рядом и захотел помочь. Я считала его проклятьем, а он оказался избавлением… До бесконечности буду помнить его доброту к неродному ребёнку, хотя у Влада с Дёмой всё же сложились какие-то отношения и даже секретики от меня. Только мужчина с большим сердцем способен на такие поступки.