Наследник подземного мира

Снова оказавшись внизу, Монк торжествовал. Все-таки умом чета гарпий не отличалась. Даром что говорить эти твари умели. И вроде осмысленно. Не в пример попугаям или воронам.

И тем не менее. Достаточно было Молчуну пожаловаться на свою будто бы старость, да приправить эту жалобу лично выдуманной болезнью — и аппетит крылатого семейства сразу иссяк. Более того, пленившая Монка самка лично вызвалась спровадить его вниз. И отнюдь не за счет силы тяжести.

«Хвала педикулезу миокарда!..»

Проводив взором удаляющуюся восвояси гарпию, Молчун огляделся. Вход в пещеру, к которой его доставили, смотрелся обжито. Местами даже роскошно. К нему вело высокое и широкое каменное крыльцо, по обе стороны от которого стояли статуи двух мужчин. Лица их глядели недобро. Даже как-то испугано.

По краям каждой второй из ступеней высились мраморные колонны.

Сам вход имел форму трапеции. На обрамлявших его каменных плитах красовались рельефные изображения змей. Дверь же отсутствовала вовсе.

«Надо же, — подумал Монк, — а Дазз говорил, будто люди сюда не захаживают. А тут, смотрю, живут даже. Зря что ли такую красоту выстроили?»

Последний вопрос сам же сотрудник АВР полагал риторическим. А значит и недостойным того, чтоб искать на него ответ. И даже серьезно над ним задумываться. В конце концов, какая Монку разница, кому принадлежит это роскошное подземное жилище? И что заставило его владельца поселиться именно здесь — в охотничьих угодьях гарпий?

Первое, что Молчуну следовало бы сделать, это отыскать спутников. Чтобы уже втроем определиться насчет дальнейшего пути. Потому, еще с полминуты полюбовавшись на статуи, колоны и барельефы со змеями, Монк повернулся и двинулся прочь.

А вернее, хотел было двинуться. Но после первого же, сделанного им, шага из-за одной из колонн вынырнула небольшая змея. Юркая и гибкая, она вмиг настигла Молчуна. И обвилась вокруг одной из его ног. После чего приподняла крохотную голову и предупредительно зашипела.

Оружия у Монка с собой не было. Костяную дубину он выронил в момент пленения гарпией. Да и в противном случае вряд ли бы решился на контратаку. Расклад не тот: змея могла успеть раньше.

— Новый человек здесь, — со стороны проема, из темноты донесся слабый женский голос, мягкий как бархат, — ты пришел… так входи же.

— Не могу, — ответ Молчуна прозвучал почти искренне виновато, — змеюка за ногу схватила. Боюсь, ужалит, если шелохнусь.

А в следующее мгновение змея легко соскользнула с его ноги. И перетекла на ступеньки крыльца. После чего обернулась к Монку, коротко прошипев. И хотя змеиного языка тот, естественно, не знал, смысл этого оклика был более чем понятен. За мной, мол. Не отставай!

— Тебе не причинят вреда, если не попытаешься сбежать, — снова услышал Молчун вкрадчивый голос хозяйки пещеры. И, покорно вздохнув, зашагал вверх по каменным ступеням.

За трапециевидным проемом начинался коридор — широкий и не слишком длинный. И именно коридор человеческого жилища, а не подземный туннель. Вдоль его ровных, отделанных стен выстроились каменные статуи… опять-таки сплошь мужские. И в разнообразных, но одинаково непринужденных позах. Словно натурщики не позировали неведомому скульптору, а дали запечатлеть себя как бы между делом.

«Но это ж технически невозможно!» — промелькнуло в голове Монка.

Вместо ожидаемой темноты в коридоре царил полумрак. Из тени которого навстречу Молчуну и вынырнула хозяйка. Невысокая девушка; стройная… если не сказать, худенькая. Но не ее телосложение в первую очередь привлекло внимание гостя.

Лицо и открытые руки девушки покрывала чешуя — бледная, зеленоватая… как у змеи. Глаза были почему-то завязаны плотной черной повязкой. А из головы, лишенной волос, выходило несколько отростков. Похожие на щупальца, те вблизи оказались маленькими змейками. Каждая из которых, кажется, жила собственной жизнью. Отростки-змеи шевелились, колыхаясь в воздухе, и поворачивали головы то в одну, то в другую сторону.

Несмотря на слепоту, шаг хозяйки был твердым, уверенным. Видимо, хотя бы в собственном жилище ориентировалась она отменно. Путь девушки пересекла выскочившая из-за ближайшей статуи змея. Но хозяйка даже не обратила на нее внимания. Просто перешагнула, не замедляя шаг.

«Домашний любимец! — едва ли не с восторгом догадался Монк, — кому кошечки-собачки-хомячки, а кому-то гадюка ближе по духу…»

Вслух же молвил, зачем-то слегка поклонившись:

— Монк мое имя. А еще Молчуном люди кличут.

— Нэсса, — в ответ представилась девушка, — очень рада встрече. Новый жених… двадцатый по счету… юбилейный, значит. Можно было бы отпраздновать…

Лицо ее при этом озарилось улыбкой. На полсекунды изо рта вырвался язык — тонкий, раздвоенный, совсем непохожий на человеческий. Даже Монк, профессионально привыкший скрывать эмоции, невольно вздрогнул…

— Двадцатый, значит, — как можно более миролюбиво произнес он, — интересно, а куда девались предыдущие девятнадцать?..

Вместо ответа Нэсса обвела рукой коридор с его статуями. Внутри Молчуна похолодело от назревающей догадки.

— Когда-то, — начала девушка почти торжественно, — я не могла найти свою любовь. Парни презирали меня, нескладную и невзрачную простолюдинку. И тогда я обратилась к колдунье. Попросила ее придать моему телу изящество и гибкость. И наделить роковым взглядом, от которого любой мужчина покорялся бы моей воле.

На последних словах она коротко всхлипнула. А затем продолжила:

— Колдунья посмеялась надо мной, — голос хозяйки зазвучал громче и жестче, с нотками ярости, — она прокляла меня. Сделала такой, какая я есть. Мразь… сама-то, небось, о своем облике заботится! Не верю, что там обошлось без колдовства! А взгляд… в его силе я убедилась даже раньше, чем отошла ко сну. Просто посмотрела на прохожего — и он… ха-ха, сразу покорился. Превратившись в мертвый камень!

— Все понятно, — произнесенная Монком в ответ дежурная фраза прозвучала донельзя нелепо, — но ведь любое проклятье можно снять. Разве нет?

— Колдунья сказала, — с грустью молвила Нэсса, — что проклятье снимет первый мужчина, который полюбит меня искренне… такой, какая я есть. Смешно! Меня и прежде-то почти не замечали. А такую уродину, как сейчас — и подавно.

Но я… не теряла надежды. Хоть и долго прожила здесь, вдали от людей. Все равно время от времени мужчины здесь бывали. Целых девятнадцать, не считая тебя. Кого-то гарпии приносили. Кто-то забредал сам, заблудившись. И всех я принимала у себя дома. Спрятав от них свой заколдованный взгляд.