Наследник с Меткой Охотника

Забавный факт номер два — у России есть разработка, позволяющая скрывать Метку. А ведь обычные тональники закрыть её неспособны. Здесь что-то более сложное. И более секретное, ибо в общем доступе подобной информация я не встречал.

Забавный факт номер три — местные не умеют чувствовать энергию так же, как я. Иначе, если бы любой одарённый мог понять, что рядом с ним находится другой одарённый или тем паче обладатель Метки — глупо было бы изобретать средства для сокрытия Метки.

Хотя этот момент нужно ещё проверить.

— Скажи мне, милая жена, а сколько тебе лет на самом деле? Тебе вообще есть восемнадцать? А то мало ли что, вдруг потребуется до конца отыгрывать роль? — со всей серьёзностью спросил я.

Впереди Игорь прыснул со смеха.

— Есть мне восемнадцать, — ответила Лиза холодно. — Но даже не надейся, что тебе придётся отыгрывать что-то серьёзное.

— Разведчик должен всегда быть готов ко всему.

— Ты не разведчик, — фыркнула она.

— А тебя мне жаль, — я тяжело вздохнул и покачал головой.

Девушка нахмурилась, несколько секунд буравила меня взглядом, ожидая продолжения, но не выдержала и спросила:

— Почему это?

— Ты же, наверное, очень хотела Метку получить. А тебе восемнадцать… а ручки чистые, — кивком головы я указал на её бархатную светлую кожу.

Игорь впереди откровенно заржал, а Лиза недобро нахмурилась, будто пытаясь взглядом прожечь дыру в моей черепушке.

— Капитан, у вас в этот раз очень любопытный напарник, — просмеявшись, изрёк водитель.

Уже капитан? Ещё и Метка так развита? Сколько ей вообще лет-то?

На вид не больше двадцати. А то и вовсе девятнадцать.

— Слушай сюда, Максим, — сказала она резко. — То, что ты сейчас увидишь — секрет нашей Родины.

— Как и практически всё, что я видел за последние дни, — кивнул я.

Она сверкнула глазами, но смогла сдержать эмоции. Интересно, как она вообще до сих пор чего-то добивалась в своей профессии, раз такая нервная?

— В общем, закатай рукав и покажи Метку! — потребовала Лиза и начала рыться в своей дамской сумочке.

Меня гложило любопытство, так что я сделал то, что она просила.

И с минуту сидел с закатанным рукавом, пока девушка что-то искала. Удивительное дело, у неё в этой крохотной косметичке на лямке, что ли, пространственный карман? Какого чёрта так долго? Что там можно искать?

Кстати, про пространственный карман… Получится ли у меня воссоздать его? Из той информации о местных артефактах, которая находится в свободном доступе, мои осколки личности ничего не смогли найти о местном полноценном аналоге пространственного кармана.

Хотя здесь существуют украшения-оруженосцы.

— Вот! — наконец-то изрекла Лиза, достав из сумки маленький флакончик духов, на которых было написано: «Ограниченная коллекция Киры Карминой».

— Не уверен, что дамский парфюм подойдёт к моему аутфиту, — осторожно заметил я.

Лиза дёрнула губой, точно волчица, которая вот-вот оскалится.

— Дай сюда руку! — она схватила меня за запястье и притянула мою правую руку к себе.

Хотел я подколоть её на тему «любишь быть грубой?», но промолчал, наблюдая за тем, с каким интересом она рассматривает узор моей Метки.

— Красивая? — спросил я ровным тоном.

— Да, — так же ровно ответила девушка, открыв флакончик духов.

— Ты тоже.

— Я знаю, — фыркнула она и начала брызгать мне на Метку бесцветную жидкость без запаха.

Руку приятно защипало, а Метка начала медленно исчезать.

— Можно хоть купаться, — проговорила девушка менторским тоном, когда Метка исчезла полностью. — Хоть тереть. Метка не проявится. Действует одна порция в течение двенадцати часов. Эффект пропадает, если использовать Метку.

— То есть, покров держать можно? — уточнил я.

— Да, — ответила она серьёзно.

— Спасибо. Стало быть, и у тебя есть Метка?

— Есть, — произнесла она гордо.

— И какая?

Девушка недобро нахмурилась и покачала головой.

— Скажу тебе на будущее, Максим. Подобные вопросы очень личные. Задавать их малознакомым людям — неприлично.

— Но мы с тобой женаты, — пожал я плечами. — Я могу даже спросить, какого цвета на тебе трусики.

— Т-ты… — процедила она сквозь зубы. — Очень раздражающий.

— А меня должно волновать то, что ты раздражаешься? — склонил я голову набок.

Она фыркнула и отвернулась.

Я же с улыбкой смотрел на её профиль. Красивая, зараза. И почему-то странно на меня реагирует. Ей не понравилось, что я с ней сразу по-простому поздоровался? Или дело в чём-то другом?

Но она так потешно реагирует на мои подколки. Сложно прекратить. Особенно, учитывая тот факт, что те, кто так сильно агрятся на слова других людей, не живут долго и счастливо. А эта девушка мне в целом симпатична, да и здесь она оказалась, чтобы помочь мне. Я бы хотел, чтобы у неё всё было хорошо. А не чтобы она сдохла в канаве, поддавшись на чью-то провокацию.

Так что можно побыть её личной Кармой и немного её потыкать. Но попозже, не сейчас. Я же не зверь какой — дадим ей остыть.

Я отвернулся и тоже уставился в окно. Мы как раз проезжали придорожный комплекс с заправкой, мотелем, шиномонтажкой и громадным рекламным круассаном, возвышавшимся над главным зданием комплекса.

Пригород Франции отличается от пригорода Британии. Да и России тоже, хотя… я не очень помню русские деревни.

Россия. Мне не терпится в ней оказаться. Я на самом деле благодарен всем агентам ОКЖ — отдельного корпуса жандармов — специальной службе Российской империи с очень широким профилем полномочий за то, что помогают мне.

Если подумать, они потратили немало ресурсов, чтобы доставить меня в Москву. Это дань памяти моим «родителям»? Родина заботится о детях тех, кто верно служит ей?

Или всё-таки дело в том, что большие шишки из ОКЖ считают, что я могу в самом деле обладать полезной информацией?

Или всё гораздо проще? В самом начале я ошибся в своих выводах, отделив непосредственное начальство своих «родителей» (т. е. ОКЖ) от того неизвестного, кто стёр мне воспоминания о детстве и передал на попечение мистеру и миссис Ньюлейк? В голове каша, когда я пытаюсь припомнить то, что именно эти гады в своё время стёрли. Да и мелкий я тогда был — мозг слабый, а душа разбита на осколки.