Оставив Эйдана наедине с мыслями, я поднялся в спальню отца. Бросив одежду на полу, я вошел в ванную, включая воду
в душе. Пока та нагревалась, я ухватился за рукоятку ножа и потянул, выдергивая лезвие. Рана выплюнула сгусток крови, посылая спасительное облегчение. Вот, теперь хорошо. Забравшись в кабинку, я встал под струи. Горячая вода ошпарила кожу, опалив огнем заживающие раны. Опираясь ладонями на стену, я наблюдал за кровавой воронкой, убегающей в слив, и думал о словах Эйдана. Он чертовски прав. Как бы мне не хотелось помочь людям, они всегда будут воспринимать нас монстрами. Пока Кохак со своей бредовой манией об уничтожении жителей земли,
жив, люди никогда не примут нас. Да, они ходят по вампирским клубам, позволяют себя трахать, с покорностью подставляя свою шею для клыков… где-то глубоко в душе, они нас ненавидят. Все неизведанное, неправильное, будет вызывать в смертных ужас и отвращение. И на что я надеялся, когда приволок Маршала сюда? Что он будет благодарен мне за спасение? Я лишь вызвал в нем страх и отрицание. Это реальность, а не мать-его-сумерки, где тупоголовое создание восхищается мифическим существом… на самом деле, все двояко. Только отчаянные, отдаются с потрохами, а другие в это время строят планы по уничтожению. Черт, о чем я только думал?