Наследник. Трилогия

– Да нет не глупо. Черкасс тебе тогда специально руку сломал, я приказал.

– Зачем? А не доверяли?

– Нет, не в этом дело. Мужики тогда ко мне подошли, сказали что мальца на дело брать нельзя, пожалели они тебя, знали они что вернуться один шанс из тысячи, а то и меньше. "Молодой",– говорят,-"Пусть еще поживет.". ну я и приказал. Ты же не дурак, должен понимать, каких "геологов" вы охраняли.

– Не дурак. Это что же такое искать надо, с такой охраной-то. Золото Колчака?

– Тю, чего его искать-то, колчаковское золото, оно давно найдено, описано и схоронено. Ничего они не искали. Все что надо было к тому времени уже нашли. Если быть точным то в 1983 году и нашли. Кто-ж знал что так будит. Мы же привыкли что партия "руководящая и направляющая", не ждали мы предательства с этой стороны. А оно вон как получилось, для кого старались, тот и продал. Сначала меченый, потом ЕБН.

– Марат Мансурович, товарищ генерал, сейчас-то можно, расскажите, ПОЧЕМУ,КАК!

– А что тут рассказывать, купили их, пошло купили. Точнее купили только ЕБНа, меченый сам продался, падла, еще и аукцион устроил, кто больше даст. Поздно мы спохватились. В общем, хотелось им денег и побольше, тем более было чем торговать. Меченый он-то идейный был, не даром потом заявлял, что главным достижение его жизни было уничтожение СССР. Мы ему с первого дня не доверяли, ЕБН сначала показался нормальным, вот только как появился повод для торговли, да еще какой, так сразу и спекся, иуда. Короче, наши спецы нашли в тундре город, подземный, вот только город явно не земной, словами это не передать, надо видеть. Возможно это была чья-то база, сейчас там все мертво, да и тогда было. Если захочешь потом подробнее поговорим. Ты знаешь, у меня есть ощущение, что и вторжение началось именно из-за этого города. Ты сам посуди, Российская Федерация в девяностых абсолютно никакой опасности и угрозы никому на земле не представляла, любой папуас мог творить все что хотел, промышленности нет, все экономические и технические связи разорваны, на границах война за войной, почти голод, нищета, армии нет, законов нет, ядерные силы еле дышат, специалисты бегут, нас можно было брать голыми руками.

– Так нас и взяли, именно голыми руками. Мальчишки с винтовками времен Первой мировой не в счет.

– Ну да, ну да. Ты помнишь как все началось? Англы заявляют, что мы утопили их подводную лодку в нейтральных водах. Амеры, требуют передать ВСЕ ядерные боеголовки и средства доставки под их контроль, дают сутки, а через десять часов наносят ракетный удар по ВСЕМ нашим шахтам и средствам морского базирования. Мы отвечаем всем что осталось.

– Нет. Не отвечаем.

– Отвечаем. Вот только команды на запуск блокируются с самого верха. Есть, точнее была, такая функция у ядерного чемоданчика. Значит, что? Значит, ЕБН лично не дал нанести ответный удар. Потом массированное вторжение, заметь все это ДО истечения срока ультиматума. За пол часа до удара я получил радиограмму, что нашим мужикам удалось проникнуть в какую-то рубку, и все после этого тишина и все, и моментальный удар, и оккупация. Заметь, по Москве даже пукалки не стреляли, вся пидорва цела и готова встать в позу пьющего оленя. Не только готова, но и встала. Я тогда как раз в конторе был. Ну собрал все что можно, все до чего дотянулся, подчистил кое-какие базы, кое-что уничтожил и рванул сюда. Вот так-то.

– И что все досталось НАТОвцам?

– Хрен лысый им достался, большой и толстый. Я же тебе говорю, мы меченому с первого дня не доверяли, поэтому и гнали дезу. Пиндосы до сих пор ищут, на Алтае. Пусть ищут, может еще одну принцессу найдут.

– Зачем Вы мне это все рассказываете?

– Андрей, в тебе никогда не было гнили. Ты не продашь.

– А что же ВЫ столько лет молчали?

– А ты думаешь меня не искали?

– Но, как же ведь Вы живете открыто, не скрываетесь и не скрывались?

– А кто тут знает кто я такой? Старый татарин-калека, всю жизнь проработавший на руднике электриком, кому он нужен? Меня даже негражданином первой категории сделали, а Нели вообще гражданство светило.

– Она залезла в Ваши бумаги?

– Да. И в бумаги, и в файлы. Она знает ВСЕ!

– Думаете сдаст?

– Нет, она моя внучка. Поэтому все намного хуже. Она сблатовала пару своих друзей, и они рванули прямо к городу.

– Давно?

– Неделя.

– Она что с крышей совсем не дружит, в феврале ломанулась в тундру, без подготовки, без поддержки?

– Да нет, она подготовилась. Я же тебе говорю она знает все, в том числе и все местные захоронки и промежуточные базы, так что до города они дойдут. Да, точно дойдут. Вопрос в другом. Дойти то дойдут, вот только в город они не попадут. Вход замаскирован и заминирован. Они просто замерзнут в тундре, у них максимум дней пять осталось.

– А чего Вы так долго ждали?

– Я не ждал. Я позвонил тебе через десять минут как узнал. Она отправила письмо, зараза. Только сегодня получил.

– Ясно. Что требуется от меня. Только не забывайте я уже не тот двадцатилетний лейтенант, четвертый десяток разменял. А все-таки, интересно, почему Вы именно ко мне обратились?

– Почему именно к тебе? А почему ты работаешь истопником в борделе? Почему не пошел в ближайшую управу и не снял официально погоны?

– Я офицер.

– Офицер, какой армии? Какого государства?

– Меня отец и дед воспитывали так, что бывших офицеров не бывает. Есть живые и есть мертвые. Снял погоны, все,– ты мертв.

– Вот то-то и оно. Ты сам ответил на свой вопрос. Хотел бы хорошо устроиться, то давно бы это сделал, а к тебя понятие офицерской чести в крови. Такие как ты не предают, они этого просто не умеют. Думаешь таких как ты мало осталось, а ты погляди на улице повнимательней, то там, то там погоны сверкают, и не только офицерские, не давно видел идет парень лет двадцати, а на плечах погоны. Ты понимаешь совсем ведь молодой, а для себя он все решил, для таких как ты и таких как он лозунг "Лучше жить на коленях, чем умереть стоя" не проходит, такие как Вы хотите и жить стоя, и умереть также. Вот так. Такие люди – соль этой земли. Пока Вы живы жива и Родина, а раз жива значит есть шанс, значит кому-то, там наверху, это надо. Значит Он в нас не разуверился, значит при случае поможет. Все понял?

– Вот уж не думал, что верите в бога.

– Ну, в бога или нет, но что-то там есть. Ладно, к делу. Ты помнишь зимовье "Орлиное" называлось? Найти его сможешь?

– А что его искать, я там прошлой весной был. Заброшено конечно, но до сих пор стоит.

– Прекрасно. До него придется идти на лыжах, от Талнаха это часа три ходу, от "Орлиного" строго на север километрах в десяти-одинадцати будет скала, не высокая, но приметная, она там одна такая. Поднимешься на нее, снега на ней не бывает, сдувает, смотри внимательно, вся скала простая, а на вершине есть камень он красный, ну как в бывшем заповеднике, повернешь его против часовой стрелки два раза, а потом по часовой еще один раз. Откроется проход, там все на механике, поэтому работает, спустишься в пещеру. Там будет две двери в правую не ходи, там казарма и штаб, пустые, иди в ту что будет прямо перед тобой, это склад, все необходимое там есть. До объекта сто восемьдесят километров на северо-восток. Вот тебе карта с привязкой к местности, не потеряй. А теперь самое главное. Держи это ключ от минной постановки, а это схема минирования, щиток отключения сразу на входе, без ключа не открывай, все взлетит на воздух, там почти пять тон пластида. Это код отключения. Нелька знает что там все заминировано, не пойму на что надеется, поэтому внутрь они сразу не полезут. Вытащи детей, Андрей!

– На чем они туда ушли?

– Пешком, придурки. Хотя надо признать, подготовились они качественно. Оказывается, они больше года готовились. Подпольщики, их мать. Андрей, верни мне внучку, кроме нее у меня никого нет. А я отблагодарю, ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю. Я бы сам пошел, да ты же видишь, не дойду, даже до "Орлиного" не дойду. Помоги, Андрей!

– Я все сделаю, товарищ генерал. Не беспокойтесь.

– Надеюсь на тебя, Андрей. Больше не на кого. С богом.

– С первым же автобусом выезжаю в Талнах. До свидания, Марат Мансурович. Стоп. Еще один вопрос, кто с Нелей и что с ними делать?

– Не знаю. Смотри сам, по месту. Запомни одно, НАТОвцы ничего узнать не должны. Если что-то пойдет не так… я тебя прощаю.

Трясясь в старом КАВЗике на городских колдобинах, я думал о недавнем разговоре.

– Что же это получается? Старый генерал приговорил свою единственную внучку? Что же там такое, что на старости лет человек готов пожертвовать единственным близким ему человеком. Нелю я видел единственный раз, перед самой оккупацией, как раз на проводах группы в тот последний выход. Было ей тогда года три, значит сейчас примерно лет двадцать, может чуть больше. Отец ее и погиб в том выходе, а мать годом раньше, тоже в какой-то экспедиции, она вроде как археологом была. Стоп, стоп. С геологами мы уже познакомились, может и она такой же археолог, да и какие на хрен археологические раскопки в Путоранах. Как это, какие, – древний подземный город, внеземной цивилизации. Вот все и сошлось. Ладно надо прикинуть что у меня есть и что надо срочно найти для как минимум двухнедельной экспедиции в тундру, в самый разгар полярной ночи и зимы. Да в принципе все есть, лыжи, палатка, старый спальник, даже вертикалочка припрятана. Продукты, необходимый инструмент,– соберу. Так патронов немного, но десятка два есть, можно еще с десяток картечью снарядить, время есть. Надо где-то пару литров самогонки раздобыть, конечно лучше бы спирта, да где его взять, воды не надо, – снега полно, а вот сухое горючее не помешает, но это не проблема. А остальные мелочи так в рюкзаке с осени и лежат, надо только проверить и переложить, в этот раз вещей намного больше будет, тяжело придется. Ладно, если сегодня в обед выйду, то как раз к ночи дойду до "Орлиного", там переночую и затемно пойду дальше, если до зимовья дорогу знаю как свои пять пальцев, то дальше… ничего разберемся. Как говорил Наполеон "главное начать, а там бой покажет".

К "Орлиному" я подошел уже затемно, не рассчитал немного, ну кто же знал, что эти самки собаки, на выходе из города блокпост поставят, а у меня в рюкзаке ствол. Это же сразу к стенке. Бывало, что и в детей стреляли, если у них нечто подобное на оружие покажется, у моей соседки три месяца назад так девятилетнего сына застрелили, он в партизан играл, бегал по заброшенной стройке с куском трубы, примотанной проволокой к доске, да и выскочил на патруль. Так что сами понимаете, идти на шмон имея ствол – это сразу смертный приговор, а у меня еще дела не все закончены. Вот вытащу детишек, прибарахлюсь на базе, а там посмотрим, как вам "локальные боестолкновения в условиях плотной городской застройки". Надоело все, а уходить надо красиво, хотя есть у меня ощущение, что еще побарахтаемся. Ладно все это потом, а пока надо устраиваться на ночь. Сухую елочку под топор, буржуйка на месте, полуземлянка, два на два, двухэтажные нары с трех сторон, да стол посредине. Нормально, часа за два протопится, до рассвета хватит, так пару раз подкинуть дровишек и нормалек. А пока надо вертикалку собрать, да патрончики приготовить, зимой в тундре голодно, а полярный волк – это не его серый тезка, да и олешек может встретиться, а свежее мясо это уже давно забытый деликатес. Маринка, соседка у которой сына убили, как узнала что я в тундру собрался аж прослезилась и приволокла почти килограмм гороха, думала совсем с голода загибаюсь, вот бы ее мяском порадовать, у нее еще дочка осталась, худенькая такая, аж светится, ей всего пять лет, а мужа нет, погиб муж, на руднике, завалило. Теперь мыкается. Да и вообще, соседи у меня хорошие, повезло. Я кстати не один в нашей квартире с погонами, есть еще Лемаэр Тимофеевич, не поверите 1922 года рождения, ему не давно восемдесят девять лет стукнуло, а он до сих пор живчик, не даром говорят, что раньше люди крепче были. Так вот Тимофеичь тоже погоны носит, капитанские, говорит ему эти погоны сам Рокоссовский вручил, а значит и снять только он же и может. Вот,– говорит,– уйду на тот свет и если маршал решит что не достоин, тогда и сниму. Все. Хорош. Отбой.