Наследник
Шрифт:
— А почему нет? Аванти — маленькая страна, но здесь отличные магазины. Есть почти все, что ты захочешь иметь.
— Э-э... я не знаю, какие планы у Данте.
Она смеется, будто я произнесла шутку.
— Данте не планировал ничего на завтрашний день. Он знает, что нужно готовиться к балу. — Она хмурится. — Ты купила что-нибудь для бала?
— Да, я привезла платье.
Она вскакивает.
— Покажи.
Я иду в гардеробную, она провожает меня внимательным взглядом. Я снимаю с вешалки платье. Оно из черного кружева с цветочными аппликациями на лифе.
Она хмурится.
—
Я смотрю на платье, которое считала будет идеальным из-за своей простоты.
— Не беспокойся. Я знаю одно место, где мы сможем купить для тебя точно нечто потрясающее.
Я не тороплюсь повесить платье обратно в шкаф, думая, как лучше выйти из этой ситуации. Судя по тому, что она носит платье из последней коллекции Gucci, фактически дома, «пройтись с ней за покупками», для меня безусловно окажется дорогим удовольствием, на которое я в финансовом плане совершенно не готова. Поэтому я поворачиваюсь к ней.
— Я... …
— Что? — Спрашивает она, с любопытством оглядываясь.
К моему облегчению, меня спас стук в дверь.
— Роза, ты здесь? — спрашивает Данте из-за двери.
Я возвращаюсь в спальню.
— Да, входи.
— Привет, Кассандра, — говорит Данте, переступив порог.
— Рада снова тебя видеть, Данте.
— Взаимно. — Он поворачивается ко мне. — Ты в порядке?
— Да. Кассандра и я познакомились.
— Я пытаюсь убедить твою невесту пройтись со мной по магазинам завтра днем. Нам нужно купить ей подходящее бальное платье, но она не хочет, потому что не знает, что ты запланировал для нее.
Он поворачивается ко мне.
— Да, сходи купи себе что-нибудь прекрасное. Просто запиши все на мой счет.
Кассандра подмигивает мне.
— Видишь, как все просто. Отлично. Увидимся завтра в два?
27.
Роза
— Как твоя лошадь?
Спрашиваю я, как только дверь за Кассандрой закрывается.
— Я был не уверен, узнает ли он меня, потому что не видел его два года, но он был в восторге от встречи со мной. — Данте берет меня за руку, садится на диван и опускает меня к себе на колени.
Я прижимаюсь лицом к его шеи и плечу, удивляясь, как мне хорошо, когда я к нему прижимаюсь.
— Расскажи мне, как он отреагировал.
Он обнимает меня руками за талию.
— Несмотря на то, что он болен, он был так взволнован, что увидев меня, стал радоваться словно щенок. Он все время бил копытом по земле, ржал и пытался встать на дыбы.
Я смотрю ему прямо в глаза.
— Ему станет лучше?
Он кивает.
— Думаю, да.
— Хорошо. — Я начинаю ерзать, чтобы поудобнее устроиться в его объятиях.
— Ты ищешь неприятностей на свою голову, юная леди? — как бы между прочим спрашивает он.
Я перестаю на нем ерзать.
— Нет. Я пытаюсь поудобнее усесться. С тобой слишком сложно.
— Чертовски верно. Мне тяжело. Твоя аппетитная попка сидит на моем члене.
Я поднимаю глаза из-под ресниц. Иногда я до конца не могу поверить, что у меня есть обычные нормальные
отношения с Данте.— Ты же знаешь, что мы не можем ничего такого делать. К нам могут войти.
Он вздыхает.
— Да, это одна из худших причин жизни во дворце. Персонал каждый-гребаный-человек все время приглядывает за тобой, где бы ты не находился.
Я пожимаю плечами.
— Персонал меня мало беспокоит, меня больше беспокоит, как к тебе относятся люди, я такого не ожидала.
— Чего именно?
— Капитан Андерсон, например. Его отношение к тебе в Риме было как пилота, обращающегося к своему работодателю, но как только мы приземлились, я заметила, что он относится к тебе с большой преданностью и уважением, и это совсем не связано с работодателем.
Он пожимает плечами.
— На самом деле, мне это не приходило в голову, но думаю все потому, что все кругом до конца не признают, что я отказался от титула наследного принца.
Я провожу пальцем по его горлу.
— Ты отказался быть принцем, чтобы стать плейбоем в Риме?
— Не совсем. Наверное, это был своеобразный бунт. Мне хотелось сбежать от всего этого.
— Я не совсем понимаю.
— Мы можем поговорить об этом позже? Уже близится время ужина, а ужин всегда официальное событие, поэтому нам придется переодеться.
— Я взяла с собой кое-что официальное.
— Хорошо. Есть еще кое что, что мне следует тебе сообщить.
— Что именно?
— Протокол во время обеда.
— То есть, я не могу есть горох ножом?
Улыбается.
— Я бы с удовольствием посмотрел, но так как горох подают только в крем-супе…
Я киваю.
— И даже я знаю, что лучше не следует есть суп ножом.
— Ты встретишься с моими родителями за аперитивом. Сначала я познакомлю тебя со своей мачехой. Сделай небольшой реверанс, ей это понравится, но не слишком большой. Кассандра зовет ее Линни, но не называй ее так, пока она не предложит. Обращайся к ней Ваше Величество.
— Как выглядит твоя мачеха?
Он даже не задумывается.
— Холодная. Она очень практичная женщина, без эмоций.
— О. — Я смотрю на него удивленно. — Она тебе не нравится?
— Я ничего о ней не знаю. Меня отправили жить к дяде, буквально меньше, чем через год, когда отец женился на ней.
— Почему тебя отправили жить к дяде?
— Потому что отец не хотел видеть постоянное напоминание в моем лице. Когда он женился на Линнии, она уже была беременна Линусом, думаю, ему хотелось начать все сначала. Он не хотел напоминаний о своей прежней жизни, а я был очень большим напоминанием. У меня такой же цвет глаз и волос, как у мамы.
— А сколько тебе тогда было лет?
— Семь. — И хотя у него на лице не отражается грусть, но я почему-то тут же представляю его тем маленьким мальчиком. Должно быть, это ужасно потерять мать, а потом, ощутить, что ты не нужен отцу. Все богатство и великолепие похоже теперь на фарс.
— Понимаю, — задумчиво отвечаю я. Похоже, в этой семье слишком много секретов и обид.
— Когда ты познакомишься с моим отцом, — продолжает Данте, — просто наклони голову. Не уверен, пожмет ли он тебе руку или нет. Во всяком случае, пусть он сделает первый шаг сам.