Наследника заказывали?

– Ну, я ему все выскажу! – злюсь я. – Он у меня…

– Оставь, дочка. Пусть перебесится. Думаешь, ему сейчас хорошо? Я же по его взглядам, которые он бросает на лестницу, вижу, как ему хочется с тобой встретиться. Запала ты ему в сердце.

– Как же, запала! У него невеста есть, и пока он от нее не отказывается. Так что пусть засунет свои взгляды в задницу. На двух стульях усидеть хочет? Не выйдет!

– О боже! – вздыхает мама. – Просто упрямство – вторая натура моего босса. Ни за что первым не подойдет.

– И что? Мы должны терпеть такое обращение с нами?

– Моя бабушка говорила, что ласковая телятя двух маток сосет. Вот и тебе советую быть нежной кошечкой. Мужиком только так вертеть будешь.

– Не могу! И не хочу! – упрямо поджимаю губы я и прячусь у себя в комнате.

– Осел и ослица! – вздыхает мама.

Такие разговоры у нас каждый раз после очередного выпада Влада. Но наступает тот момент, когда я взрываюсь.

– Кто убирался в моей спальне? – спрашивает Влад на следующий день утром.

– Я, – отвечает мама.

– Переделайте, – бросает он небрежно и уходит на работу.

А что надо переделать, не поясняет. Мы стоим на пороге идеально прибранной спальни и таращимся во все глаза, пытаясь найти хотя бы пылинку. Наконец меня озаряет.

– Мама, может, он хотел, чтобы мы развесили его вещи по цветовой гамме?

Отправляемся в гардеробную и приводим все в порядок. Белые рубашки теперь соседствуют с белыми, голубые с голубыми, даже черные мы размещаем по оттенкам: от светлого до непроницаемого.

– Как думаешь, правильно? – сомневается мама.

– Да, кто его знает! Ой, посмотри на часы! Скоро наш барин с работы приедет, – восклицаю я.

Мама всплескивает руками и несется в кухню. Этого я и добиваюсь. Брожу по комнате и мечтаю. Вот если бы у нас сложились нормальные отношения, сейчас это была бы моя спальня.

Ложусь на кровать и вдыхаю запах. Подушка пахнет Владом. И этот аромат не вызывает приступа тошноты, которые стали уже привычными по утрам. Больше беременность меня не беспокоит. Постепенно восстанавливается гормональный фон, не так часты теперь перепады настроения, меньше слез проливаю по ночам.

– Наш папочка очень вкусно пахнет, – шепчу малышу, поглаживая живот. – Только этот вредина все никак не может понять, что мы с тобой его судьба.

Вздыхаю и встаю. Поправляю постель, снимаю с подушки свой волос: не дай бог Влад заметит, что я валялась на его кровати! Иду к двери, и тут новая мысль пронзает меня.

Выдвигаю из комода ящик с нижним бельем. Идеальный порядок в нем навожу я. Специально смотрела по интернету, как нужно складывать элитные боксеры. Сплошные Армани да Гуччи. В этой гардеробной нет места труселям с рынка.

Желание повредничать просто сжигает меня изнутри. Достаю из шкафчика ножницы, поднимаю двумя пальцами черные боксеры и злорадно улыбаюсь, представляя, в какую ярость может прийти Влад, если после душа не найдет нужного белья. Но тут же перед глазами возникает другая картинка: босс нагишом заваливается в мамину комнату и вопрошает:

– Кто это сделал? – а потом заявляет: – Я высчитаю стоимость этого белья из вашего контракта в десятикратном размере.

Ножницы падают на пол. Лезу в интернет, прикидываю, сколько это будет в дензаках, и желание напакостить таким образом пропадает. Я закрываю комод и иду к выходу из спальни.

 А если…

Коварная месть рождается в голове мгновенно. Бегу за телефоном и фотографирую это богатство со всех сторон. Теперь нужно выбраться из дома. Но как? В магазины ездит садовник. Для него мама каждое утро составляет список продуктов.

Или… Точно! Абби! Пора познакомить нашего хозяина с еще одним членом семейства Парфеновых.

Воодушевленная планом, я бегу в кухню.

– Мама, я хочу привезти Абби. Она наверняка тоскует без нас.

– Без разрешения Влада? Ты что! Он разъярится.

– И что он нам сделает? Контракт подписан, ребенок у меня в животе. Погоди! А если позвонить адвокату? Он же может меня сопроводить? Сейчас самый удачный момент: садовник уехал за продуктами с одним из охранников, а второй не может покинуть особняк.

– Ой, не знаю, не знаю, – сомневается мама.

– Позвони Владу.

– Не буду.

– Тогда я сама.

Я вытаскиваю телефон и открываю журнал вызовов. Как давно я никому не звонила!

– Да, слушаю! – резко отвечает Влад, а я замираю. Язык словно к небу прилипает, никак выдавить слова из себя не могу. – Говори, зачем позвонила?

Грубый тон меня злит, и я прихожу в себя. Надоели мне его замашки африканского царька. В конце концов, я не рабыня, а свободный человек.

– Мне нужно выйти из дома, – твердо говорю я, – если не выпустишь, полезу через забор.

– Только посмей! Прикажу охране привязать тебя к кровати.

– А я вызову полицию и обвиню тебя в насилии.

– Варвара…

– Я уже двадцать три года Варвара, – парирую я. – Мне срочно надо в Москву.

– Нет!

– Да!

– Да, что случилось? – тон немного смягчается. Кажется, Влад встревожен.

– Я хочу привезти в особняк Абби.

– Кого?

– Абби. Нашу собаку. Уже целый месяц за ней присматривает наша соседка по квартире, но она собирается уехать в отпуск.

Понимаю, что лгу, но уже не могу остановиться. Пустяковая причина, по которой я хочу вырваться на свободу, вдруг становится невероятно важной.

– Мне в доме не нужна собака.

– Предлагаешь ее выкинуть на улицу? Я так не могу, – я добавляю в голос слезы и очень надеюсь, что они подействуют. Все же беременных женщин нельзя расстраивать.

– Хорошо. Пусть тебя отвезет Игорь.

– Кто такой Игорь?

– Охранник. Стриженый такой.

– А-а-а. Стриженый повез дядю Гену в супермаркет за продуктами. В доме больше никого нет. Да ты не переживай, я на такси туда и обратно.

– Сиди дома! Я сам сейчас приеду.

– До поселка от офиса два часа езды, а у соседки самолет скоро. Я сама.

– Хорошо. Ты поезжай к себе домой, я туда пришлю Александра Борисовича. С ним вернешься.

Я, счастливая, кружусь по кухне и чуть не падаю. Хватаюсь за спинку стула, а мебель плывет перед глазами. Но мне совершенно не страшно. Я одна, без контроля вырвусь в столицу. О, как я люблю жизнь!