Наследники Альберты

Очнувшись от музыкальных грез, девушка не могла понять, что так огорчило и взволновало неизменно корректную и выдержанную Мирьям.

–  Быть не может!
– кричала она.- Как же теперь печатать интервью с этой особой из риксдага? Ведь у нас уже готова обложка с ее цветной фотографией! За сегодняшний день мы ничего не успеем сделать. Чем нам заткнуть эту брешь?

–  Спроси у кого-нибудь другого,- проворчал Еспер.- Мне-то чего ради расшибаться для твоего паршивого листка.

Он нервно шагал взад и вперед по ковру цвета слоновой кости, закрывавшему пол от стены до стены. То профиль Еспера, то его спина мелькали перед глазами у Полли, весь его облик выражал досаду.

–  Статья была превосходная, я так радовался, что ее напечатают. И вот, пожалуйста, только что по радио сообщили об этой автомобильной катастрофе. Трое пострадавших, среди них женщина, депутат риксдага. Я позвонил узнать, кто именно, оказалось, наша.

–  И тем не менее… - металлическим голосом начала Мирьям.

Однако пришлось главному редактору стерпеть, что ее перебили.

–  Она в тяжелом состоянии,- продолжал Еспер.- А ребенок из другой машины совсем плох. К тому времени, когда выйдет номер, кого-то из них уже, может, не будет в живых. И вот ведь насмешка: в моей статье говорится, что она больше других ратует в риксдаге за усиление безопасности уличного движения.

–  А по чьей вине произошла авария?

–  Какая разница,- устало сказал Еспер.- Все равно бестактно после такого случая представлять ее «Женщиной недели». Но выход есть: я могу за день накатать новую статью и сам отвезу ее в типографию, только придумай про кого.

–  Закрой дверь и сядь,- велела Мирьям. Бесплатный спектакль окончился, и Полли вздохнула.

Ей не хотелось возвращаться к работе. Из огромной кучи пожеланий предстояло отобрать те, что были адресованы в единственный в журнале раздел, посвященный непосредственно подросткам. Один из редакторов, коренной сток-гольмец, окрестил его «Привет, девочки!».

Обычно материал для этого раздела поставляли студенты факультета журналистики. Но, случалось, выступали и любимцы молодежи, владевшие пером.

Полли начисто забыла, что в майском номере автором на этой полосе выступит один из ее кумиров. Она растерялась и покраснела, когда на пороге приемной появился знаменитый певец Хокан Хагегорд и весела, произнес на своем вермландском диалекте:

–  Привет, девочка! А ведь я тебя уже где-то видел, только не помню где.

–  Дома у Камиллы Мартин,- смущенно ответила Полли.

–  Точно, теперь вспомнил. Как успехи?

–  Спасибо, вроде неплохо.

–  Уже не рвешься обратно в Скугу? Наверное, чувствуешь себя в Стокгольме как дома?

Девушка в немом восторге не сводила с него глаз. Человек выступает по телевидению, поет на крупнейших оперных сценах мира, дружит со знаменитостями, а вот ведь помнит и ее, помнит даже, о чем они говорили полгода назад. Она машинально выпрямилась на стуле.

–  Стокгольм до сих пор мне чужой, я бы охотно вернулась в Скугу.

–  Жить и умереть в родимом Вермланде,- пошутил Хокан Хагегорд.

–  Наверное, всегда лучше там, где нас нет,- задумчиво произнесла Полли.- Может, все дело в этом.

Какие серьезные серые глаза, подумал он, но тут в приемную влетела Мирьям Экерюд, чмокнула Хокана Хагегорда в щеку и, не давая ему опомниться, затараторила:

–  Хокан, золотко, ты один можешь нас выручить. У тебя куча друзей. Посоветуй какую-нибудь дамочку для рубрики «Женщина недели». Номер должен выйти в

первых числах мая.

–  Возьмите Камиллу Мартин, не пожалеете,- предложил он не задумываясь.- А в мае она окажется в центре внимания, поскольку будет исполнять партию Сенты в «Летучем голландце».

–  Блеск!
– обрадовалась Мирьям.- Раз уж мы начали рекламировать оперных певиц, воспользуемся еще разок этой темой.

Еспер не разделял оптимизма сестры.

–  После той скандальной истории в Дании она газетчиков не жалует.

–  А уж это уладит Полли,- распорядилась Мирьям.

–  Я?

–  Через час ты едешь к ней на урок? Так? Вот и действуй.

В белом кабинете зазвонил междугородный телефон.

–  Подойди, Еспер.

Еспер взял трубку. И они сразу поняли: случилось что-то из ряда вон выходящее.

–  Это из Скуги,- сказал он в открытую дверь.- Тетя Альберта.
– Она умерла.

Его рука, все еще сжимавшая телефонную трубку, дрожала. Полли побелела.

Мирьям никак не обнаружила своих чувств, только сказала с досадой:

–  Ну и денек. Тетя, конечно, не могла выбрать для смерти более удачное время.

Дома 3. И НЕТ ПРЕГРАД ВОСПОМИНАНЬЯМ

–  Нет,- сказала Камилла Мартин-Вийк.- Я не хочу быть «Женщиной недели», никому это не нужно. Мне решительно нечем порадовать читательниц майского

номера.

–  Так я и знала,- удрученно проговорила Полли.- Еспер предупреждал, что ты не согласишься на интервью. Он ни минуты не сомневался, что ты откажешься. Уговорить кого-то - это для меня безнадежное дело.

Она обвела взглядом великолепную студию с балконными дверями и окнами во всю стену. Там внизу пересекались Карлавеген и Шеппаргатан. Заглянув в прекрасные золотисто-карие глаза певицы, Полли прибавила с горечью:

–  Для меня любое дело - безнадежное. Из меня никогда ничего не получится, верно?

Камилла в свою очередь разглядывала бледную, скромно одетую девушку. Полли была ее первой ученицей, она взяла ее, уступив просьбам свекрови. Ей бы очень хотелось искренне сказать Полли, что у нее превосходные вокальные данные и ее ждет блестящее будущее. Но у Камиллы не было такой уверенности.

–  Тебе не хватает веры в себя,- уклончиво ответила певица.- А в театральном мире это серьезный недостаток. Ты слишком легко сдаешься. Например, это интервью. Для тебя самой важно получить мое согласие?

–  Да. Конечно. Это прибавило бы мне веры в себя.

–  Тогда действуй,- потребовала Камилла.- Убеждай меня, доказывай, что мне до смерти необходимо через три недели красоваться в вашем журнале.

–  Ты будешь исполнять партию Сенты на премьере «Летучего Голландца»?

–  Или я, или Маргарета Халлин - точно пока неизвестно. Но я и раньше исполняла эту партию, так что сенсации тут нет.

–  Наши читатели,- продолжала Полли, в виде исклю-

чения отождествляя себя с журналом Мирьям Экерюд,- в частности, хотели бы знать, как тебе удается сочетать дело, принесшее тебе мировую славу, с семейной жизнью. Пожалуй, именно это интересует их больше всего.