Наследники динозавров

– Вот тебе и раз! Значит, мы привели сюда… зло?

– Да нет, не вы… то есть не мы! Просто там, в камне, рядом с Доком, заточен тот, кто является сподвижником и последователем Темного. Только сподвижник ждет свободы, а Док ничего не ждет. Потому что он – просто телесная оболочка, биологический манекен.

Некоторое время все молча пытались осмыслить случившееся. Потом Виракоча с Иванычем отошли в сторонку и о чем-то коротко поговорили. Иваныч, вернувшись к своим Наблюдателям, сказал:

– Я вызвал сюда кого-нибудь из Больших Магов. – И пошел было к Виракоче, но Кэп, окликнув его, спросил:

– А на фига? В смысле зачем?

– Кодекс, друг мой! Кодекс! Или забыл?

– А я и не знал! Что за кодекс?

Иваныч остановился как вкопанный и, повернувшись, уставился на друзей. Лицо его было до крайности удивленным:

– Ну дела! Впервые слово «склероз» примерил к себе. Ведь я забыл внести Кодекс в цепочку Инициализации. Его составили после того, как мы с отступниками вернулись на Планету. Война погубила Ариман. И тогда в земные дела вмешались Маги. Они прекратили войну и сочинили Кодекс! Вот, смотрите! – И, махнув рукой, он пошел к Виракоче, а перед друзьями, прямо в ночном воздухе, вспыхнули строчки светящихся букв. Вернее, они догадались, что это буквы, ибо те были абсолютно незнакомыми и не вызывали никаких ассоциаций. «Это алфавит геоадов», – пришла мысль Иваныча, и сразу же буквы медленно, одна за другой, трансформировались в строки русского письма.

КНИГА ТОНАТИУ

Мы, Дети Творца, волею его принявшие на плечи свои заботу о мире, что благоденствует под живительными лучами Тонатиу, а также о тех, кто этими лучами согрет и кому свет звезды Тонатиу дает жизнь и тепло, – с одной стороны, и Инозвездные Пришельцы, жители холодных окрестностей далекой звездной системы, волею Творца определенные жить под лучами багословенной звезды Тонатиу, – с другой стороны, пришли к соглашению:

– Инозвездным пришельцам жить отныне по законам звезды Тонатиу, в мире и согласии с народами, заселяющими земли, согретые светом Тонатиу.

– Инозвездный пришелец обязан иметь Наблюдателем сына одного из народов, на которого укажут ему Дети Творца.

– Инозвездный пришелец обязан всесторонне заботиться о благополучии и здоровье Наблюдателя и принимать все меры для его безопасности.

– Инозведные пришельцы не могут участвовать в управлении делами народов, их окружающих, и обязаны жить, не привлекая людского внимания к деяниям своим, и обязуются скрывать свои магические способности, дабы не смущать умы и души смертных.

– Инозведные пришельцы обязаны выполнить поручение Большого Мага, если оно не связано с вовлечением в исполнение оного большого числа народа или с проявлением заметных другим смертным магических решений, потребных для этого.

– Инозвездный пришелец обязан информировать Совет о случаях обнаружения заметных посторонним смертным деяний других магов или вмешательстве в дела народов мира неизвестных магических сил высшего порядка.

– Инозвездный пришелец имеет право, в пределах действия своего влияния, полноправно распоряжаться всем, соблюдая требования вышеперечисленных обязательств.

И на этом месте текст оборвался, светящиеся буковки вспыхнули и, осыпавшись, исчезли, будто сметенные мощным порывом ветра, а на их месте возник высокий человек в белых одеждах. Окинув взглядом троицу друзей, он переместился туда, где были Наблюдатель и маг Виракоча, инозвездный пришелец Иван Иваныч и Народный Маг Улуру. Пару секунд постояв с ними, Белый Маг исчез и тут же возник снова. Но теперь от его невозмутимости не осталось и следа:

– Это же Царь геоадов в камне замурован!!! Откуда он взялся??? И еще там ваш Наблюдатель, вернее, его оболочка. Излагайте! – потребовал он.

– А что излагать? И тот и другой пришли из Заповедника, а уж как – вы сами разбирайтесь, а еще здесь был Ванджина, то есть Князь темного мира или его первое воплощение, – ответил Иваныч и, видя появившееся на лице Белого Мага высокомерное недоверие, сказал, повернувшись к Улуру: – Откройся на секунду. Пусть он, – Иваныч небрежно ткнул пальцем в сторону Белого Мага, – убедится сам!

И тот убедился: выражение его лица в мгновение ока изменилось – стало крайне удивленным и тут же резко озабоченным. Он исчез, причем напоследок успел произнести: «Всем ожидать!»

– Ага, как же! Ты б еще сказал: «Всем стоять-бояться!» Если бы не Док… видел бы он нас здесь, как же! – И, повернувшись к Улуру, Иваныч спросил: – Что делать будем, абориген?

– Молоха и Дока надо извлечь из камня, иначе мои предки перешагнут вторую черту и навсегда уйдут в небытие. А это означает уход и моего народа! Впрочем, что я объясняю? Вы и сами все знаете! Вон Виракоча знает, он пережил это.

– Да, – кивнул тот, – инки именно так и ушли, а я остался, потому что был Наблюдателем.

– Постойте! – озабоченно сказал Кэп. – Извлечь из камня, наверное, можно, но извлечем мы их – и Молох тут же сбежит, а Дока куда? В дурдом? Он же растение сейчас, так?

– Так-то так, – ответил Иваныч, – но решение будут принимать Маги, и Дока отдадут мне – он Наблюдатель! – а я его помещу в такие условия, что ни один волосок на его голове не пострадает, а вот куда денут Молоха? Это вопрос! – И, помолчав, закончил мысль: – Извлекать обоих надо – хотя бы ради народа Улуру!

А в это время Улуру встал в центре одноименной красной горы и стал совершать руками какие-то жесты, поворачиваясь в каждую из сторон света. Вскоре вокруг горы стали загораться факелы. Их с каждой минутой становилось все больше и больше. У Кэпа с Тексом возникло ощущение, что люди, зажигающие их, были где-то неподалеку и просто ждали этого сигнала. Одновременно на вершине красной горы один за другим появились несколько человек. Двое – вполне обычного вида. Таких встретишь на улице и не оглянешься. А вот трое других были какими-то нарочито показушными, даже ряжеными. Один был точной копией Гэндальфа из фильма про Кольцо Всевластия, а двое других, наоборот, были все в черном, как герои какого-то готического фильма.

– Внимание! – воскликнул один из черных. – Советом магов принято решение об извлечении из камня Молоха и отправке его в тупиковую, круговую реальность. Туда же будут отправлены и другие живые геоады. А оттуда выхода, как вы знаете, нет.

– А зачем тогда его извлекать, раз выхода нет? – задал вопрос Кэп.

– Так… Кто разрешал вам говорить? На каком основании вы… Убрать! – завизжал один из черных. Иван Иванович открыл было рот, но его перебил Улуру:

– Это Наблюдатели. Они здесь потому, что я их пригласил. Вы – без приглашения, посему ведите себя вежливо. Здесь решаю я – кому быть, а кому – нет! И еще: Молоха пойдем извлекать мы, а вы останетесь здесь. Пока здесь.

– Что-о-о? – наливаясь кровью, заорал «Гендальф». – Да как ты…

– Вот теперь я понимаю, что такое шабаш ведьм на Лысой горе! – внезапно раздался голос, и все завертели головами, пытаясь понять, кто это сказал, кто посмел. И тут же в центре возникла фигура. Человек? Кэп, присмотревшись, понял, что это именно Человек в ослепительно-белых одеждах. Ничего особенного в нем вроде бы и не было: темные, слегка спутанные волосы, запавшие щеки и глаза! Даже издалека кэп заметил его глаза, в которых были и мудрость веков, и бесконечная доброта, и любовь, и еще Нечто, чего Кэп никогда не видел. И он понял, что этот человек не просто Маг, это…

– А что? – продолжил этот человек. – Гора есть, ведьмы, судя по вашему поведению, тоже, а шабаш – создаете сами. Вот откуда слухи идут, – насмешливо произнес он, и никто из Магов не вскинулся, не запротестовал, а, наоборот, все встали, чуть ли не по стойке «смирно», и почтительно склонили головы.

– Я прибыл для равновесия, ибо, если придет… Ванджуна или ему подобный… ну, вы поняли, о ком я говорю, да? И еще: вниз идут он, он и они, а вы, уважаемые, поскучаете здесь. – И при этих словах в головах присутствующих появилась мысль, пришедшая откуда-то со стороны: «Ваш друг Док теперь в полном порядке: в его тело вернулась душа».

14. Безысходность

Сколько времени Док-Дейнох пролежал после ухода Создателя геоадов в таком опустошении, он не помнил, молчало и его подсознание. Док, немного набравшись сил, попробовал окликнуть Дейноха, но ответа не услышал. Сначала Док решил, что Дейнох тоже ушел, но, прислушавшись, понял, что это не так: тот был без сознания, если так можно сказать о подсознании. Тогда, плюнув на него, Док попытался осмыслить, что же произошло, но тут до него долетела чья-то мысль: