Наследники предтеч. Освоение

Поскольку Летунья не предложила подбросить до селения йети, то у нас оставалось два варианта: идти пешком (и потратить не менее двух недель на путь в одну сторону) или лететь с помощью флиграва (но тогда не удастся путешествовать большой группой). Впрочем, Щука быстро отсоветовала людям посещать йети:

— Сейчас отношение к подобным вам стало лучше, чем раньше, но ещё недостаточно, — сказала она. — Поэтому чтобы увидеть больше, должны идти только йети.

Подумав и посовещавшись с мужем и посвящёнными, я отказалась от того, чтобы брать с собой детей — вдруг там повлияют на их отношение к людям. А вскоре и остальные вопросы решились.

— Я не готов оставить кошек на такой срок: минимум по две недели на путь туда и обратно, ещё несколько дней там — не меньше месяца получается. А ситуация у свободных пусть и стала лучше, но всё равно сложная. И моя помощь нужна здесь, — пояснил своё решение остаться Марк. — А вот тебе стоит слетать — доберешься быстро, а потом расскажешь.

— Ещё сфотографирую, — пообещала я, признав обоснованность слов мужа.

Но Марк прав — уходить на месяц без значимой цели даже мне не следует. Слишком много дел. Причём важных, таких, от которых зависит выживание. Поэтому постановили, что в путь я отправлюсь в одиночестве. Так и поступили.

Путешествие принесло много совершенно разных впечатлений. Добраться удалось без особенных приключений, зато там… Но обо всём по порядку.

Образ жизни йети очень сильно отличался от человеческого. Я побывала в самом крупном населённом пункте своих сородичей. Около двух сотен взрослых йети и почти полторы сотни детей жили на берегу большого озера. Но назвать это место городом у меня бы язык не повернулся. Волгоград и даже наш Орден и то больше похожи.

Многокилометровое селение протянулось по большей части береговой линии. Йети расположились свободно, часто на расстоянии в десятки метров между семьями. Также они не строили совместных укрытий (впрочем, они йети и не нужны). Некоторые сооружали простые низкие навесы, а многие вообще жили прямо так, устраивая постель (мужчины) или гнездо в кронах (женщины) неподалёку от кострища, а от дождей прятались под деревьями или скалами. «Семьи» йети чаще всего состояли не из одиночных пар, а двух-трёх мужчин и такого же количества женщин. Впрочем, поскольку почти все мои сородичи стерильны, отношения скорее напоминали братские, чем супружеские. Кстати, в Колыбели я впервые с начала второй жизни чётко заметила разделение труда по половому признаку: мужчины преимущественно выполняли работы, требующие большей физической силы, а женщины — тонкую… ну и, естественно, ту, что проводилась на верхнем ярусе леса.

Производство в Колыбели развивалось в несколько другом направлении. Местные не находились под таким серьёзным прессом природы, в результате много внимания уделяли не столько тому, что поможет выжить, сколько красоте и удобству. Йети использовали поделки из раковин, камней и дерева (из последних преимущественно применяли то, что не поражала чёрная пыль). Реже встречались изделия из других материалов. В целом, селение йети показалось мне примитивным и очень простым.

Зато «наследство», полученное от керел, поражало разнообразием. Нет, были и те, кто взял самые простые вещи, и те, кто не предусмотрел работоспособности техники, но многие проявили недюжинную фантазию и изобретательность.

Так, например, грузовик и компьютер на солнечных батареях соседствовали с небольшим парусным судном и самогонным аппаратом. Кто-то заказал крылья, с помощью которых можно летать (выглядело это просто сказочно… ну, или бредово), другой — обувь, позволяющую ходить по воде, третий — нечто, передвигающее небольшие предметы на расстоянии, четвёртая — кастрюлю, способную быстро вскипятить или заморозить то, что в ней находится. Плащ-невидимка, перчатки-липучки, фильтры, позволяющие дышать под водой и в отравленном воздухе, очки, в которых можно видеть через препятствия, нечто, что в любой момент можно включить, создав защитную сферу, бесконечная кисточка, позволяющую рисовать любым цветом на любом материале и прочее, и подобное. Один из мужчин-счастливчиков додумался взять гробоподобный медицинский автомат, способный быстро вылечить почти любые раны и болезни. Единственный минус — при серьёзном поражении больной из нормального человека или йети мог за несколько часов превратиться в обтянутый кожей скелет, причём иногда — даже погибнуть от истощения. Последнее случилось лишь дважды. Первый раз когда «гробом» попытался воспользоваться йети, потерявший ногу — в результате превратился в усохший труп, но конечность вернулась на место. И второй — когда в медавтомат загрузили человека, зашедшего за «границу смерти». Ему прибор вообще не помог, а только ускорил рост опухолей. И снова был истощённый труп, но на сей раз деформированный. По этой причине «гробом» йети пользовались с большой оглядкой и редко — впрочем, и необходимости, чаще всего, не было.

Несмотря на то, что многие вещи выглядели волшебно, ни у кого не возникало сомнения, что, на самом деле, это какие-то сложные приборы, воплощающие разыгравшуюся фантазию йети.

Естественно, ни купить, ни даже одолжить такие ценные и уникальные вещи не получилось. А вот попользоваться под присмотром владельцев давали. В результате посещение Колыбели превратилось в нечто вроде шикарного отдыха в стране чудес.

Я и на крыльях полетать пыталась. После того, как их приставили к спине и активировали, закружилась голова. А уже через несколько минут недомогание прошло и появилось ощущение дополнительной пары конечностей. Кстати, на взмахи ими тело «ангела» энергию не тратило — только на управление. Впечатления оказались фантастические (куда там флиграву) — я чувствовала ветер под крыльями, ощущала, как они движутся, как цепляются за кусты… Другой вопрос, что полетать как следует не удалось: после краткого инструктажа и тренировки, максимум, чего удалось добиться, так это пробежаться по берегу, подскакивая и махая крыльями, и с грацией курицы перелететь через небольшие заросли кустов. На этом освоение крыльев закончилось — потому что голова снова закружилась и даже заболела. Но дело было не в бракованном приборе, а во мне — истинная хозяйка не просто летала, а умудрялась выписывать в воздухе пируэты и выполнять сложные трюки.

— Конечно, так просто не получится, — согласилась Ангел, обмывая загрязнившиеся белоснежные перья в воде. — Я долго тренировалась, пока не наловчилась. К тому же, к крыльям привыкнуть надо. Сначала у меня часто голова болела, а сейчас и настройка быстро происходит, и летать могу долго и без последствий.

Вот с сапогами для хождения по воде я баловалась меньше. В первую очередь потому, что их заказал мужчина, и мне они оказались жутко велики и неудобны. Зато убедилась, что обувь не просто не тонет, а позволяют ходить по воде, как по земле — то есть совершенно не теряя равновесия.

«Джедайский» меч мне дали подержать, но пользоваться запретили — от него пострадало уже немало самонадеянных фехтовальщиков, включая владельца.

А «волшебная палочка», помогающая разжигать огонь, отталкивать предметы или людей и разгонять насекомых вызвала долгий и здоровый смех. Это смутило хозяйку данного артефакта, но ненадолго:

— Да я понимаю, что выглядит странно, — улыбнулась она. — Но как-то совсем об этом тогда не думала. Мне предложили описать то, что хочу… ну и вот.

— Понимаю, — кивнула я. — Просто всё равно забавно выглядит.

Позже в голову пришла интересная мысль, и я ещё раз внимательно обошла лагерь йети. А ведь среди моих сородичей процент тех, кто заказал нечто необычное, странное или откровенно фантастическое, выше, чем среди людей. Намного выше. По крайней мере, из тех, которых я видела. Странно? Подумав, позвонила Игорю, и уже через несколько дней, проведя сетевой опрос, он подтвердил мои выводы (хотя и с оговорками, что некоторые могли соврать или умолчать). Отличился не только мой вид, но и люди изменённые — хотя и по-разному. Здоровые родичи троллей брали больше необычных вещей с уклоном в высокотехнологичную сторону, а мои — порой в откровенно сказочную. Естественно, среди каждого вида встречались все варианты, просто изменялось их соотношение.

Только через несколько дней я поняла, насколько ошибаюсь в первоначальной оценке развития йети. Сородичи не теряли времени даром. У них функционировала полноценная школа (хотя без парт и вообще непривычного вида), торговый центр (куда все желающие могли прийти и совершить натуральный обмен), полянка-мэрия (на ней принимались решения и рассматривались споры) и даже башня связи (в качестве последней использовалось дерево на скале, возвышающееся над основной массой леса).

Башня удивила меня гораздо сильнее, чем всё остальное. Выяснилось, что ей активно пользуются: дважды в сутки делают объявления, а также связываются с другими, живущими вне селения, йети. Если позволяла погода, в периоды затишья на закате и рассвете над Колыбелью и окружающим лесом разносилась гулкая барабанная дробь. Йети разработали специальный алфавит для передачи сообщений с помощью ритмичных звуков, солнечных бликов, огней и жестов — последнее использовалось реже всего.

Для передачи звуков в Колыбели применяли большой и очень громкий щелевой барабан, а для разговора с помощью солнечных зайчиков — отполированные куски золота (йети до сих пор не выплавляли металл, но активно обрабатывали естественные слитки). Понятно, каждый из способов передачи информации требовал определённых условий, но все вместе они обеспечивали достаточно стабильную и удобную связь на многокилометровые расстояния.

Ещё йети произвели на меня очень сильное впечатление своей открытостью и готовностью к общению. И при этом сородичи не являлись наивными или глупыми: многие обладали очень острым умом и немалой подозрительностью. Просто выражалась она иначе, чем у свободных. Этим местные очень располагали к себе.